Каменное сердце Харенсгора

Пролог

Когда-то в Харенсгоре солнце светило ярче, земли были плодородными, а соседи уважали друг друга, приветствуя улыбкой, и с легким сердцем предвкушали новый день. Полные возы продуктов бесперебойно доставлялись на рынок, где каждый желающий мог купить себе недостающие, и, порой, интересные вещи, доставленные из других стран. Эти диковинки украшали каждый дом и хранили истории об удачных завоеваниях. И каждый житель Харенсгора благодарил в этом своего короля, чья власть была дана самим богом.

Король Октавиан за долгое правление успел стать настоящим кошмаром для врагов и истинным благоговением для своего народа, которого с каждой выигранной битвой становилось все больше. Король всегда был справедлив к своим подданным, уважал пленников, позволяя им жить. Никогда не был замечен в тщеславии: он питался той же пищей, которую подавали воинам, спал в простой постели, избегая излишеств. Король любил прогуливаться по улицам своего города, часто посещал провинции и деревни по всей стране, чтобы лично убедиться в благополучии жителей. Он был очень простым правителем, за это и полюбился народу. Вот только за шестьдесят три года на престоле, король так и не смог обзавестись наследником: все маленькие принцы и принцессы умирали кто в младенчестве, не дожив и до года, а кто-то и во время родов. Его любимая жена Аннабель скончалась слишком рано, пережитое горе по утраченным младенцам сильно измотало женщину, и, покинув бренное тело в сорок три, сожалела лишь о том, что так и не смогла оставить после себя частичку их с королем любви.

Октавиан не знал, почему Бог ниспослал ему такие испытания, ведь всю жизнь он только и служил ему, оставив свою душу безупречно чистой. И, в одну из ночей на двадцать третье сентября, король отошел к создателю. Наутро служанка увидела умиротворенное лицо короля, и осознала, что он ушел с благодарностью.

Но для жителей Харенсгора началась черная полоса. Горе людей долго не стихало, жители пророчили своей стране надвигающийся ужас, и враги, не позволив телу короля остыть в земле, напали на когда-то могущественную страну, растаскивая ее по кусочкам словно хищные птицы, присоединяя свои земли обратно. И, пока народ пытался сплотиться, чтобы выстоять в войне, их города безжалостно жгли, а жителей убивали или забирали в рабство. Семьи распадались, земля, окропленная кровью, больше не приносила урожая. Солнце давно скрылось за черными тучами и смогом горящих поселений. Из леса выходили дикие звери и обгладывали кости, оставшиеся от людей, которые так и лежали на улице, замершие навеки.

В мрачном и холодном замке, куда сквозь маленькие окна сквозил ледяной ветер, за огромным столом из массива дуба восседал Совет. Три человека долго спорили и искали решение. Они, освещенные светом нескольких тусклых свечей, обсуждал возможные исходы, но все они были мрачными. И только один из них казался допустимым.

— Вы не понимаете, мы не можем сделать этого мерзавца королем! — ударив рукой о стол, гневно произнес мужчина. Под его глазами выделялись темные круги, говорящие о том, что этот человек только и делал, что заботился о своем народе, ища выход сутками напролет.

— Наша ситуация тоже не простая. Король Октавиан был великим, да упокой Бог его душу, но мы не сможем найти ему равного, Себастьян, — казалось, равнодушно ответил другой. И никто не знал, скольких усилий стоили ему эти слова.

— Веласко, ты хоть осознаешь сказанное? Кассиан — ужаснейший человек, проклятье нашей страны. И, если он взойдет на трон, он уничтожит все.

— Наши земли уже уничтожают, города сжигают, и, если мы не примем это решение, и не возведем на престол сильнейшего из всех, скоро нечего будет обсуждать: Харенсгор и все его жители перестанут существовать, — ответил Веласко, сдвинув брови на усталом лице. — И наша единственная возможность вернуть земли и шанс на жизнь — это он. Кассиан Генвел.

Себастьян больше не мог сидеть за одним столом с тем, кто предлагал столь абсурдную идею мира, и, отодвинув кресло, стал ходить по комнате. От его резких движений потухло несколько свечей, на что он не обратил никакого внимания. Все это время молчал только седовласый советник, выслушивая доводы. И сейчас две пары глаз обратились к нему, как к наиболее опытному и разумному человеку: на его лице пролегало множество морщин, говорящих о его драгоценном опыте в принятии важнейших решений, как и тонкие седые волосы, спрятанные за воротником. Он говорил последним именно потому, что его слово было решающим, и никто не мог его оспорить. Старец, пытаясь держать спину ровно, произнес:

— Я услышал две противоположные точки зрения, и они обе имеют право существовать. Никогда прежде Харенсгор не сталкивался с такой угрозой, и, даже если мы возведем на трон достойнейшего из достойнейших, например, Ваймонда, Эйзенхарта или Жевре, они не смогут выстоять. И, вместо пира в честь благополучного возвращения короля мы будем снова устраивать поминки. Наша страна устала терпеть чужаков. И поэтому мы должны идти на обоснованный риск.

В мрачных стенах замка принималось важнейшее решение, которое должно было вернуть счастливое время народу, и уничтожить врагов, но только Себастьян не верил в благополучный исход, ведь тиран на троне мог погубить их всех. Старейшина из Совета высказал свое решение, и это значило лишь одно: завтра на закате у Харенсгора будет новый правитель, который повергнет в ужас не только своих врагов, но и своих жителей.