Канун дня всех миров

Глава двенадцатая

     Девиации намагниченных реагентов

Среди ночи Чака разбудил громкий стук в дверь. Очень громкий стук в его дверь, которая должна была охранять его спокойный сон. А сердце его бешено колотилось от того, что вынырнул он из сна, в котором бегал в поиске этой самой собственной двери. Очень долго бегал и не мог ее найти, но когда, наконец, нашел, изо всех сил принялся бить в нее пальцами. Именно пальцами он бился в собственную дверь в этом своем сне. И во сне ему даже казалось, что он сам себя спрашивал, что большее он совершает – стучит или царапает?

Но судя по звуку, все же, стучал.

А когда он пробудился и сел на кровати, обнаружил для себя новый вопрос: что ему снилось на самом деле – что он стучал в собственную дверь, но звук был реальный или сам звук был продуктом сна, а стучал он реально, но, к примеру, в подушку?

Но тот звон, что стоял в его ушах, утверждал, что именно стук был реальным.

Мэйсон взял в руки телефон и на его экране тут же засветились числа: ноль-ноль, ноль-девять. Затем он нашел свои тапочки и отправился к двери. И весь, пускай и довольно, короткий путь, думал о Гари.

- Черт, Гари,- даже вслух произнес он. Отчего-то Чаку не понравилось, как именно его напарник из их офиса прошлым днем вышел. Не понравилось, как он на него посмотрел. Он до нельзя очень обрадовался бы, если б на пороге именно в этот поздний час он, его напарник и друг Гари и оказался.

За дверью никого не было. Абсолютно никого. Даже намека на какое-либо движение не было тоже.

- Странно,- снова вслух уронил Чак, но гораздо тише уже.

Тут же в голову полезли детские страшилки, что нельзя идти и открывать дверь, когда слышишь одинокий стук среди ночи. Но разум занялся другой жвачкой. Он видел во сне себя, рыскающего по городу в поиске собственной двери. К чему бы это?

- Черт, что за бред,- уже прорычал он вслух,- как только сон, так сразу же, к чему бы это?

Он прошел на кухню, чтобы заварить зеленый чай. Почему-то подумалось, что от нервов зеленый подходит лучше. Зеленый чай не сушит, и больше подходит для утоления жажды. И если его заваривать не долго, а скоротечно и чаще, он выравнивает давление внутри тела. И тело получает расслабление.

Чак вспомнил, откуда подумалось именно о зеленом чае. Все это ему говорил Гари.

Он заварил, выпил. Потом заварил еще,  выпил. Потом сделал также еще два раза. После третьего заваривания чай уже вообще отдавал каким-то сеном. Но он, действительно, расслабился, и сел на кровать, чтобы выпить последнюю чашку.

Но рука вдруг сделалась неуверенной и, как-то поплыла. Чай заплескался и собрался уже, было, выливаться на постель.

- Осторожней! Дружище! Ты весь чай разольешь. Смотри, какая качка.

Чак услышал голос Гари.

- Качка?

- Смотри, разболтает нашу яхту. Курс умеешь определять?

- Я?

- Да, надо поговорить с тобой о навигации в бюро. Не самая лучшая тема, но она многое объясняет. И лучше раньше, чем ты наломаешь дров и сольешь что-то со своего стола в неправильный рот. Думаю, для тебя не секрет, как корабли ориентировались издавна в открытом море.

- Черт, Гари, снова ребусы твои. Первое, что приходит в голову – это компас, наверное.

- Да, как один из инструментов. Были еще астролябии, метод лага. Но компас – это то, что нам нужно для разговора. Ты молодец. Не зря столько лет штаны протирал. Но вот скажи, обеспечит ли тебе твой компас стопроцентное определение твоего направления. Уверен ли ты, что не ошибешься?

- Ну, компас, он всегда указывает на север. Так, что если ничего не перепутать, можно, куда надо попасть.

Гари сел на стул напротив, и заложил руки за голову и с гиперболизированным пониманием закивал.

- Чего?- удивился Чак.

- Вот так думают практически все. А знал ли ты, что корабли имели на борту по три компаса? Два рулевых и еще азимутный. Для чего, как думаешь?

- Черт, Гари, я что-то припоминаю о намагниченности корабля. Читал когда-то. Наверное, три компаса, чтобы сверяться. Точно, намагниченный корпус отклоняет стрелку компаса!

- Возьми себе мороженное,- просиял Гари,- девиацией магнитной стрелки это называли. А на кораблях даже устройства имелись, чтобы размагничивать корпуса. Вот теперь представь, что и мы, люди, в этом океане ориентируемся по собственному компасу. И точно так, как и корабли, мы имеем ту же самую способность намагничиваться. Только намагничиваемся мы идеями, мнениями, желаниями. Понимаешь? И та стрелка, которая нам всегда указывала на наш север, в один момент начинает врать. И это происходит всегда. Девиацией намагниченных полей среди физико-химических реагентов грешим мы все. Во всей повседневности.

Гари внимательно посмотрел на Чака, и добавил:

- Если вдруг придет время смахнуть что-то со стола, оглянись, осмотрись, чей рот открыт. Корабли тоже крутятся в море, и в разных положениях сверяют стрелки компаса. Так они минимизируют погрешности. Посмотри по сторонам, с кем можно поделиться.

И вдруг все повторилось. Опять раздался стук. Мэйсон даже руки пытался свои найти, те, что сном были вверенные в его сновиденческое пользование. Очевидно, хотел понять, стучит ли он, на сей раз?

Но довольно быстро сообразил, что этот прерывающийся звук больше подходит для виброзвонка его телефона. Он вскочил и ударился рукой о чашку. И посмотрел на еще ночью пролитый свой зеленый чай. А экран телефона на этот раз показывал пять утра.

- Ало?- несколько неуверенно проговорил Чак.

- Мэйсон! Это Хиггс ….

- Хиггс? Какого черта, Хиггс? У меня и так выдалась ночь к чертям послать, а ты в пять утра ….

- Жаль, конечно, ее портить, Мэйсон, но ты там, ближе всех. Похоже, что-то с Гари, авария какая-то, но его не нашли. Ни тела, ничего. Испарился ….

Дальше можно было не продолжать. Чак уже просто технически держал около уха трубку, и укладывал на склад услышанное. Основной посыл эхом звенел в голове. Гари попал в какую-то аварию. Черт! Гари попал в беду. Вот оно что!