Карина. Путь в никуда

Глава 1.

Шлёп. Очередная ложка жидкой каши, с весёлым чпоком упала на пол. Шлёп. Маленькие пальчики полностью погрузились в тарелку и начали жамкать завтрак, задорно перекатывая овсянку между ручками. Шлёп. Шлёп! ШЛЁП!

Я стояла у стенки и просто смотрела на творившийся беспредел, а по щекам текли слёзы. Моё нормальное состояние последние полгода, мешки под глазами от вечного недосыпа, беззвучные слёзы от бессилия, от обесценивания. А я всего-то хочу на часок выйти из дома одна! Не в игровую, не на развивашки или в поликлинику, а просто одна выйти, сука, на улицу! Бесцельно побродить по улице, да даже пусть по делу, но, сука, чтобы одна! Но нет, из каждого утюга твердят: ты же мать, это же, блядь, великое счастье, как ты можешь хотеть что-то для себя.

А как я могу, если я стала приложением к ребёнку? Няней, сиделкой, кормилицей, воспитателем, да кем угодно, только не Кариной Беловой. Есть только мать, остальную меня искоренили вечные упрёки Димы: не убрано, грязно, ребёнок плачет, жрать дала вчерашнее. А херли я сделаю, если у него зубы режутся, и доза лекарств уже выпита? Зато, он может благородно уйти спать в гостиную, чтобы нам не мешать спать, ведь храп, на который и мне и Артёму, откровенно насрать, нам будет очень сильно мешать, ещё и дверь полотенцем снаружи заложить, чтобы нас ни в коем случае не разбудить. Мразь эгоистичная.

- Нина Борисовна, доброе утро, - заискивающе лебезила в трубку, самой тошно, но что делать, свободу надо заслужить, и хрен с ним, что цена свободы – унижение перед свекровью. – Вы не смогли бы часик… да, да, я понимаю, простите.

Блядь, вот везёт же кому-то и даже в свои почти шестьдесят может вести активную социальную жизнь. Дожила, в свои тридцать, я яро завидую женщине на пенсии.

- Дима, привет, - почти бодро поздоровалась с мужем. – Ты когда будешь?

- Не знаю, дел вагон, чего хотела? – Нервно бросил он в ответ.

Да, блядь, жизни я хотела, жизни!

- На маникюр вечером съездить, часика на полтора, не больше, - и опять заискивающие нотки в голосе, за которые я себя тихо презирала.

- Едь с Тёмкой, у меня проект, хотел вечером поработать, - отбрил меня муж, но хрен там, я не сдамся без боя.

- Может в машине с ним посидишь или погуляешь? Давай беби-ситтера вызову? – Накидывала варианты, отчаянно не желая проигрывать свой час жизни.

- Ну, Карина, какой беби-ситтер, это же посторонний человек, а если уронит или ударит? – Завёл свою шарманку Дима.

- А если я его ударю? – Прошипела зло в ответ, отходя подальше от стульчика, в котором Артём увлечённо размазывал остатки каши по столику.

- Будь готова в шесть, на моей поедем, - раздражённо бросил он и повесил трубку.

Ну и не больно то и хотелось, кто я для него? Инкубатор, который пытается отстоять право на час своей жизни в неделю? Да пошёл он в жопу со своими одолжениями, имею право и точка.

Стрелки часов, будто назло еле двигались, застывая на месте и утопая во временном киселе. Готовка, уборка, опять готовка, опять уборка. Ненавижу этот день сурка!

Робот-пылесос лениво ползал по ламинату, размазывая кашу, которую я пропустила на кухне. Плевать, высохнет, сама отпадёт.

Крышка блендера зацепилась за пазик и, поддавшись наконец-то моим усилиям, оросила весь кухонный фартук оранжевыми брызгами. Насрать, тыква полезная.

Фасоль, с которой Тёмка развивают мелкую моторику, а по факту просто рассыпает её по коврику, бойко стучит по коридору. По хуям, пылесос потом загонит куда-нибудь в угол.

Единственная радость, стакан кофе в сквере у дома, куда мы выходим на прогулку в дневной сон. И даже этот ритуал уже приелся и не радует больше не модная коляска, которую я всю беременность выбирала и за которую, скрепя зубами Дима выложил-таки две своих зарплаты. Ни кофе, который сегодня получился с несвойственной этой кофейне горчинкой. День-поебень, но традиционное селфи со своей натянутой улыбкой на фоне коляски, в мамский чат я всё же отправила. Улыбаемся и машем, хули.

Скорее бы уже творожок и можно собираться. О да, отмерять временные отрезки едой это тоже выработанная привычка. Творожок из них самый приятный, ведь после него можно ожидать явление Христа народу и свалить в душ, или сбегать в магазин, пока муж демонстративно злясь, будет отрабатывать папскую повинность.

Но стрелки еле двигались, растягивая очередной день, как резину. Тик-так. Шлёп, бах, бух. Насрать. На всё насрать. Тик-так.

Почти шесть и естественно именно сейчас Тёмке приспичило обосраться, ну спасибо хоть дома, а не в машине. Пробовали менять подгузник в машине? Тот ещё аттракцион.

- Карина, сколько можно вас ждать? – Раздался вечно недовольный голос мужа из коридора.

- Сейчас, подгузник свежий одену и готовы, - проорала в ответ.

- Жду внизу, - пробурчал в ответ Дима, и вслед за этим хлопнула входная дверь.

И переноску он, конечно, же, оставил в коридоре. Мне же не тяжело. Подумаешь. Я же лошадь ломовая.

Слип, шлем, комбинезон, сапоги, пока утрамбовала Тёмку, по спине уже ползли противные струйки пота. А на выходе, кинула случайный взгляд в зеркало и только поморщилась. Ну, как я, яркая прежде брюнетка, превратилась в эту бабищу? И дело не в лишнем весе, которого у меня и нет, разве что в сиськах, осели пару лишних килограмм, а в общей ущербности. Материнство же счастье, тебе же уже почти тридцать, часики-то тикают. Убила бы на хрен всех советчиков.