Карма. Книга 1. Братья

Глава 1. Жизнь не справедлива.

- Все мы знали, что смерть победить невозможно, - её четвертому размеру немного тесно в строгой, белой блузке, потому как от каждого вздоха между перламутровыми пуговками появляются крохотные зазоры. И если хорошо присмотреться, через них  можно увидеть кружевную оборку бюстгальтера или даже ложбинку меж грудей. Но продолжать смотреть нет смысла, мне нечего и мечтать подержаться за такие.

- Так было до недавнего времени, - вдохновенно вещает эта горячая тетенька, уже подводя свою объемную презентацию к логическому завершению, - Долгие годы ученые шли к открытию, которое перевернуло бы жизнь каждого, и, наконец, мы с полной уверенностью можем сказать, что отныне бытие человека не является конечным.

Что ж обо всем, о чем она вещала последние два академических часа, уже полгода трубят по всем информационным каналам. И вот теперь представитель крупнейшей корпорации Сансара лично ведет открытую лекцию в нашем университете. Что тут сказать, ее приезд был вовсе не обязателен, мы и так были в курсе происходящего. Однако, не дать людям возможности подискутировать на счет того, что они все равно не изменят, это дурной тон.

- Простите? Но разве с этической точки зрения это верно? Вмешиваться в метафизические законы и помещать сознание людей в искусственно созданную среду?

Некоторые мои одногруппники, разумеется, не были в восторге от подобных вещей, такая вот специфика факультета, люди с самыми продвинутыми взглядами искали здесь ответы на свои вопросы бок о бок с теми, кто все еще гордился своим религиозным взглядом на мир.

- Наука должна оставаться гуманной, нельзя превращать человека или  его сознание в объект. Нельзя манипулировать сознанием!

Да уж… Преподаватель концепции современного естествознания неустанно повторял, что наша задача в век науки и высоких технологий, не забывать о гуманизме и именно его принципами руководствоваться в своих оценках и выводах. Что ж, кто-то воспринял эти слова как руководство к действию.

- И какие же этические нормы нарушает наша корпорация, предоставляя людям доступ к тому, что вы господа философы называете трансцендентным? – дамочка с удовольствием вступала в полемику с каждым, кто высказывал какие-либо возражения, и была не плохо подкована в знании философских категорий, - Существование бога не доказано, религия отброшена, как позорный пережиток прошлого, разве усилия нашей корпорации не направлены на то, чтобы дать людям то, о чем они фантазировали веками?

- А что дальше, выращивание клонов? Поместите сознание желающих вернуться в киборгов?

- Полагаю, рукотворное тело, взамен естественного, претит вам по каким-то личным причинам?

Ловлю себя на мысли, что вся задумка проекта лично мне нравится от начала и до конца, а в голове нет ни одного возражения.

Если позволите, я поделюсь с вами своими соображениями, но начну, пожалуй, издалека, так все будет понятней.

Если бы мы могли выбирать, кем нам рождаться, как много человек выбрали бы сомнительную участь быть кем-то вроде меня?  Окинув аудиторию скучающим взглядом, я прихожу к неутешительному выводу, что таких людей, возможно, не нашлось бы вовсе.

Мы не выбираем, кем родиться, где родиться и все такое прочее, не тот пол, не тот цвет кожи, не та страна, не то время… Возможно вам это знакомо. Многие мечтают быть кем-то другим, а не собой.

По крайней мере, большая часть парней пожелала бы уродиться такими, как мой старший брат. Но чтобы рассказать вам, что он из себя представляет, позволю себе несколько слов о нашей матери. Я вот просто не понимаю, откуда в середине двадцать второго века взялась женщина вроде нашей мамы. Женщина, главное богатство которой составляют бумажные (бумажные представляете?!) книги и которая настолько без ума от каких-то доисторических поэтов, что готова даже давать своим детям их имена. Не знаю, найдется ли сейчас в мире еще хотя бы один счастливый обладатель имени Сергей?  А ведь именно так  звали кудрявого блондина, над книгами со стихами которого маман проливает больше всего слез, буквально литры.

И я надеюсь, она не узнает о том, что я и сам несколько раз шмыгал носом над его этим…

«Счастье, - говорил он, -

Есть ловкость ума и рук.

Все неловкие души

За несчастных всегда известны.

Это ничего,

Что много мук

Приносят изломанные

И лживые жесты.

В грозы, в бури,

В житейскую стынь,

При тяжелых утратах

И когда тебе грустно,

Казаться улыбчивым и простым -

Самое высшее в мире искусство».

Брат тоже носит странное имя - Владимир. Он говорит всем, что это в честь последнего легендарного правителя России, но на самом деле, он назван в честь другого сочинителя стихов некоего товарища Маяковского. Вот так-то. Правда, литературу брат не любит, и потому не знает, что достаточно прочесть всего несколько стихов этого человека, чтобы невооруженным взглядом увидеть сходство их личностей. Я бы даже сказал, что имеется и внешнее сходство, но тут уж заслуга исключительно Володиного отца. Мама-то у нас одна, а вот папы разные. Любовью всей её жизни и первым мужем стал отец Володи. Не плохой, в общем-то, мужик, лощеный красавец, спортсмен, 2 метра роста, чсв размером с юпитер. Женщины баловали вниманием, и это оказалось куда приятней, чем самому отдавать все свое внимание инфантильной особе, все время витающей где-то высоко в облаках.