Касперским не лечится

Касперским не лечится

Перестань. Не реви. Вот что ты плачешь? Как дитя, ей-богу. Да послушай, Ленок, нет у меня никого, кроме тебя. Нет, и не будет! Не «кутил» я ни с кем, и точка. Большая жирная точка. Какие там «девицы». Пойми ты, не до того было. Жизнью рисковали. Век монитора не видать, если соврал.

Ну сколько можно-то? Опять ты за свое. Радоваться нужно, что я жив и здоров, а ты заладила: где был, где был? Пиво пил! Все равно не поверишь. Да, именно потому и не хочу рассказывать. Я сам в это с трудом верю. В голове до сих пор не укладывается. Не перестанешь, пока не расскажу? Жестоко. Смахивает на шантаж. Ну гляди. Сама напросилась.

Вальку-то, надеюсь, знаешь? Не, толстяк - Вадик. А Валька - наоборот мешок с костями. Рыжий такой, сутулый, в очках. Вспомнила? Да-да, он самый. Хм...

Почему смеюсь? Просто представил, что за околесицу сейчас буду нести и невольно усмехнулся. Сам бы ни за что не поверил, если бы мне такое поведали. Ладно, ладно, не кипятись. Присяду только...

Готова? Вся во внимании, значит. Тогда слушай...

***

Итак, Валька и я... В общем, сидим мы у него дома. В зале. А зал у него... Не зал - стадион крытый: покуда из одного конца в другой идти будешь - кофе остынет. За окном темнота хоть глаз выколи. Внутри ничем не лучше. Так, монитор мерцает. Ну глаза еще Валькины горят. За это его и уважают: с огоньком работает. Почему без света сидим? Так это... Вальке он сосредоточиться мешает. Чудной наш Валька, как и все гении.

Словом, горбимся мы перед компьютером, кофеек дуем помаленьку и кумекаем над очередной прогой. Программой то есть. На часах полночь, а она не идет ни в какую - и все тут. Шеф работой завалил по самое не хочу.

Сидим в тишине. Не в полной, конечно. Винчестер шуршит, да кулер поскрипывает, с шорохом гоняя воздух. Иногда Валька поругивается. А я тебе скажу, если Валька сквернословить пускается, то задачку нам, видать, и впрямь подкинули неприступную - как Брестская крепость. Зато Вальку это только заводит, и любо-дорого поглядеть на него во время работы. Про глаза я уже говорил, а с каким изяществом пальцы клавы, клавиатуры то бишь, касаются, с таким лучшие пианисты по фортепьянным клавишам не стучат. И скорость, скорость! Веришь - нет: за руками уследить невозможно. Ладони над клавой так и порхают, так и порхают.

И что там Галактика! - вся Вселенная, похоже, свернулась для Вальки до размеров рабочего стола, и никакая сила не оторвет его от «компа».

Время идет. Вальке хоть бы хны, у меня глаза слипаются. Гляжу на часы: пол первого. Вот тут-то и слышу, как поблизости будто высоковольтные провода затрещали. Оглядываюсь. Да где в такой тьме увидишь чего.

Осторожно толкаю Вальку в бок, тихо спрашиваю, дескать, слышишь? Он кивает, бурчит под нос, мол, проводка плохая, контакты там. Тем временем звук усиливается. Даже не знаю, как объяснить, что с воздухом в комнате творится. Сгущается он, что ли, напряжением каким-то наполняется. Вальке-то по барабану, что там сгущается...

Дальше? Ох, дальше... Может быть, не стоит? Хорошо-хорошо, не злись. Рассказываю. Ты только не плачь.

Значит так. Не знаю, сколь долго продолжалась эта канитель с воздухом и слышался треск. Но потом он внезапно стих, и во тьме вспыхнули огоньки! Ярко-желтые, величиною с наперсток. Да, вот так. Из ниоткуда и неизвестно зачем, в противоположном конце зала. Бац - и вспыхнули.

Валька-то по-прежнему ничего не видит и не слышит - уставился в монитор, как баран на новые ворота. И не подозревает, что за спиной деется. Я-то поначалу думал, что это у меня от недосыпа. Все-таки почти сутки не спал. Мало ли чего. Вот-вот и у меня глаза тоже на лоб полезли. Чертовщина? Да, чертовщина. Хотя настоящая чертовщина позже началась.

Огоньки эти словно живые. В стайку сбились и закружились быстро-быстро. А у меня вдоль позвоночника страх уже вовсю холодок гоняет: туда-сюда, туда-сюда. Смотрю на них будто завороженный, и слушаю, как Валька по клавишам наяривает. Пошевелиться не могу, язык к небу прилип. Ну подозреваю, сейчас что-то будет...

Что-что?! Они как вспыхнут разом! А на их месте, не поверишь, очутился... самый настоящий демон. Вот я это и сказал. Покраснел? Покраснеешь тут. Чувство такое, будто непристойность какую незнакомцу бросил.

Как выглядит? Ну демон и демон. Здоровущий, рогатый. Кожа бурая с серым отливом, клыкам во рту тесно, как многодетной семье в комуналке, хвост крокодилий, глаза по ложке и пылают раскаленными конфорками. Ткни в них сигаретой - наверняка задымится.

Понятное дело, у меня сердце в пятки - бух, а веки сами собой - хлоп. Размыкать не решаюсь. Все еще надеюсь, что глюки одолели. Слышал, бывает такое, когда человеку долго спасть не дают. Думаю, подожду немного, пускай отдохнут.

Валька не унимается. Барабанит по клавиатуре. Потом вдруг затихает, и я понимаю почему: свет в зале включили. Веки у меня хоть и крепко-накрепко сжаты, но свет-то все равно чувствую. Люстра у Вальки - огромная, лампочек в ней без счета. Да черт с ней, с люстрой. Не до нее было, когда Валька над ухом благим матом заорал. Я и не подозревал, что Валька так умеет. Он ведь обычно не говорит - мямлит под нос что-то невразумительное.

И это, скажу я тебе, был страшный крик. Нечеловеческий. Крик женщины, у которой увели любимую побрякушку, и крик кошки во время случки одновременно. Я на крик-то обернулся, глаза открыл и увидел...