Катенька и пятиэтажка

Катенька и пятиэтажка

Автор: Анна Каджоян

Катенька и пятиэтажка

Качается Катенька в качели с десяти до одиннадцати тридцать вот уже надцатый год. Качается и смотрит в небо. Головушка её пуста от мыслей. Надо сосредоточиться. Надо просто смотреть на облака. Так привычно. Они плывут из-за крыши домика за голову Кати — и всё. Катенька не знает, что с ними дальше происходит. Она не оборачивается и не интересуется этим. Ей чуждо любопытство. Мир не интересуется Катей, а она — миром. И никто никому ничего не должен. И никто, как принято говорить, не виноват.

— Баюкай меня, качель, баюкай. Пой мне песенку и раскачивай. Как мама бы. Как мама. Бы.

Катеньку помнит водитель Дмитрий из первой квартиры, привозящий по вторникам бакалею. Он знал её ещё малышкой, и это было очень давно. Помнит, что приехал, как всегда, во вторник, а девочка появилась. Мать принесла её с заявлением. И другие там появлялись, но эту почему-то он запомнил. Он приезжал снова и снова, а она росла. И вот ей уже много лет. Больше даже, чем стоило бы так жить. И она всё качается. А когда не качается, играет со своими пальцами. Всегда. Занятие единственное и оттого любимое.

Такую её и запомнил водитель. Он видел, что Катенька всегда сидит на качели и не ходит. Потому что больно Катеньке, у неё сандалики были тесные. Слишком поздно заметили и стопа деформировалась. Ведь Катенька не скажет и не закричит даже, если ей отрежут ногу. Катенька — ребенок системы и у неё высокий болевой порог. Она хорошо знает: помощь не придет, кричи или нет.

Но он Катеньку не возьмёт, хоть и жалеет. Он старается для своих троих детей. Хочет дать им всё самое лучшее. Он бы привёз что-то из вещей для Кати, но жена говорит, что выгоднее продать всё в комиссионке. Выгоднее, если о выгоде.

А где-то в старой пятиэтажке, в квартире номер два, сидят тётя Оля с племянницей и рассуждают за завтраком:

— Жаль мне малышей, прям сердце кровью обливается. Я бы себе тоже взяла одного, — сокрушается тётя Оля, пожалуй, чересчур эмоционально.

— Так возьмите.

— Кто, я?

На мгновение она даже перестает жевать, так и замерев с открытым ртом. Такая идея её голову раньше не посещала. 

— Так куда ж мне? Ты же знаешь мою ситуацию. У меня вон своих двое. Не потянем. — С этими словами она продолжает отправлять в рот ломтики лососины, притрушенные пармезаном. — Бедные, бедные дети… За что ж им такие страдания! Они ж ни в чем не виноваты. Я б взяла одного обязательно, — качает она головой, задумавшись не всерьез об этой проблеме.

— А кто виноват?

— Как кто? Мамашки-алкоголички, — взбадривается тётя Оля, учуяв новую жертву. — Пьяницы распутные, чтоб их Земля отправляла прямиком в ад. Понарожают ненужных, а потом оставляют в роддомах.

— Оставляют, тётя Оля. И вчера оставляли, и завтра оставят. Но что, если это не только их вина?

— Это как? Каждый в ответе только за себя, — непреклонна тётя Оля.

 Так она и размышляет, но Катеньку не возьмёт. Теперь за неё государство должно думать.

А Жанна Егоровна — учительница старших классов на пенсии, живет в третьей квартире. Она кремень и глава семьи. Раз в месяц к ней приходит мальчик Илья отматывать показания на электросчётчике, а Жанна Егоровна мерзко так потирает ладошки от радости.

Катеньку она не возьмёт — это не её проблемы. Не она рожала ублюдков. Она хочет, чтобы ввели закон о стерилизации для малоимущих и асоциальных слоёв населения. Но денежки её в бюджет не доходят. Ни на стерилизацию, ни на сандалики Катеньке.

Инна Яковлевна из четвертой — вдова и пенсионерка. Женщина очень честных правил. Она не отматывает магнитом электроэнергию, а платит всё ровно по счётам, но Серёжа Царёв из пятой квартиры со вчерашнего дня назначен замом главы облэнерго. И ему вручили «схему» вместе с ключами от кабинета. Там у него огромное такое кресло из черной пахучей кожи. Его, недоростка, и не видно в нем. Но это пока.

Вчерашняя выплата Инны Яковлевны по счету за март пойдёт на бассейный фильтр в его новом доме. Он просто не успел ещё переехать, но здороваться с соседями уже перестал. Так, на всякий, вдруг что-то попросят.

Инна Яковлевна не возьмёт Катеньку. Ей пока не хватает даже на лекарства от хронической почечной недостаточности, и она экономит, штопая прошлогодние колготки. Вряд ли возьмёт и потом, ведь Серёже ещё долго дом строить.

Но и Серёжа Царёв тоже не возьмёт Катеньку. Они с его новой молодой женой ездят отдыхать каждый сезон на недельку в тёплые страны. Катя не вписывается в этот план, поскольку ей бы надо тотально посвятить пару лет для адаптации. А жена ещё молодая, красивая — не время себя гробить. Жизнь только заиграла новыми красками и перспективами.

А тем временем Маргарита Князева из шестой квартиры оформляет детей в школу. У неё двое мальчиков-близнецов семи лет. Она успешный и узнаваемый семейный психолог. Всего добилась в этой жизни сама и знает, как жить в гармонии с собой и с окружающим миром. Молодец, казалось бы!