Казус

Казус

Франция, 1307 год от Р.Х.

1

Пятнистый зверь, грозно порыкивая, мчался по дремучему лесу в предместьях Парижа. Низкие ветки кустарников время от времени били его по усатой морде, вызывая очередной недовольный рык. Сбежавший из королевского зверинца леопард не подозревал, что стал пугалом для жителей окрестных деревень. Вот уже месяц, как на него велась неустанная охота и устраивались облавы. Была перебита куча волков и оленей, но зверь оставался непойманным. Причиной тому была обыкновенная случайность, а кроме того, леопард нашел себе надежное убежище. Им хищнику служил Ведьмин овраг, густо поросший кустарником, с бегущим по его дну ручьем. Это место с давних времен считалось проклятым. По слухам здесь обитал призрак ведьмы - молодой девушки. Несчастную заподозрили в наведении порчи на односельчан. На свою беду девица была красивой, а это являлось в глазах завистливых селянок веским подтверждением ее колдовских чар. Бедняжку избили до полусмерти. После чего едва живую сбросили в овраг. Теперь это место старательно обходили стороной. Искать здесь неуловимого зверя мешал то ли суеверный страх, то ли нечистая совесть.

На дне оврага леопард обнаружил узкую пещеру, больше похожую на нору. Тут имелись остатки потухшего костра и пахло человеком. Возможно, это было тайное убежище выжившей ведьмы.

Фальк, так звали леопарда, широко зевнул, обнажив редкие сточенные клыки. Грозный зверь был старым и дряхлым. Он плохо слышал и к тому же был подслеповат. Живя в королевском зверинце, он по большей части спал в углу своей клетки, не обращая внимания на то, что происходит снаружи. Это вызывало заслуженное недовольство знатных гостей монарха.

Хищник сбежал из зверинца через незапертую дверцу клетки. Так думал сам леопард. На самом же деле его освободил из заточения маленький Люк - сын одного из смотрителей. Одряхлевшего зверя должны были усыпить. Приказ отдал самолично король Франции Филипп IV Красивый. Предприимчивый монарх рассчитывал таким образом убить сразу двух зайцев - избавиться от лишнего рта и получить монеты за леопардовую шкуру. Люк узнал об этом совершенно случайно, став свидетелем разговора отца с другим смотрителем. Мальчик проплакал всю ночь, всем сердцем жалея бедного зверя, а под утро принял мужественное решение. Он должен выпустить Фалька на свободу и тем самым спасти ему жизнь. Тихонько выйдя из дома, расположенного рядом со зверинцем, Люк прокрался к вольерам, где располагались клетки с дикими животными. Найдя среди прочих темницу леопарда, отважный мальчик открыл дверцу клетки, а сам спрятался неподалеку. Но хищный зверь не спешил покидать привычное место. Тогда Люк выманил его куском мяса. Леопард одним глотком проглотил редкое лакомство (последнее время его не баловали свежатиной). Потом в Фальке проснулись врожденные первобытные инстинкты, и он, влекомый запахами и ощущениями неожиданно обретенной свободы, потрусил в близлежащий лес. Только его и видели.

Жизнь в лесу была тяжела для старого леопарда. Но мало-помалу он приспособился. Поначалу питался дичью, попавшей в охотничьи силки, не брезговал и падалью. Немного окрепнув, стал нападать на одиноких овец, отбившихся от отары. Пару раз он так напугал молоденьких пастушек, что одна из них убежала в чащу леса, где и сгинула, а вторая упала в обморок. Придя в сознание, она тронулась умом и стала нести всякую чушь об огромном волке-оборотне. После этого случая на Фалька была открыта настоящая охота.

Изредка по ночам леопард подбирался к человеческому жилью. Этим он наводил страх на собак, которые начинали жалобно выть. Заслышав собачий вой, люди прятались в своих жилищах, шепча молитвы для защиты от кровожадного оборотня. Каждый день жизнь приносила Фальку новые впечатления. Из-за подслеповатости и тугоухости леопард порой пускался в такие авантюры, на которые не отважился бы даже полный сил молодой хищник. Несколько раз он выскакивал на дорогу перед подводами с крестьянами, пугая лошадей, шерудил по крестьянским подворьям или нападал на пасующуюся на выгоне домашнюю скотину. Ночи, проведенные в тесной пещере, на болотах и в ветвях деревьев постепенно превратили его шерсть, и так имевшую от природы темный окрас, в некое грязно-бурое соцветие. Нюх у Фалька после многих прожитых лет почти полностью отсутствовал. Поэтому ему не причиняло особого беспокойства исходившее от него зловоние. Иногда под воздействием природного инстинкта зверь принимался себя вылизывать, но никогда не доводил умывание до конца. Словно подталкиваемый изнутри он забывал о начатом деле и устремлялся на поиск очередных приключений. Вокруг было столько загадочного и интересного! Фальк вновь почувствовал вкус к жизни. Обретенная свобода пьянила старого леопарда. Целыми днями он бегал по лесу, гонялся за бабочками, слушал пение птиц, вдыхал волнующие незнакомые запахи. А набегавшись, засыпал, где придется, но чаще всего возвращался в свое убежище - Ведьмин овраг, где чувствовал себя в полной безопасности. Так продолжалось до того самого дня, пока с неба не упало солнце.

2

Ярко светящийся огненный шар опустился на лесную поляну неподалеку от опешившего зверя. Убежать Фальк не смог, потому как невиданное зрелище полностью лишило его сил. Ослепленный ярким светом, он сидел в кустах и только тихо шипел. Наконец сияющий огонь погас, и смутному взору Фалька предстало огромное, размером с дом, металлическое яйцо, блестевшее на солнце многочисленными заклепками. В боку яйца открылась и с грохотом упала на землю дверца. Через мгновенье наружу выползло неизвестное существо. Внешним видом оно напоминало краба. В памяти Фалька всплыли детские годы в далекой южной стране. Тогда он, еще совсем малыш, выбегал на морское побережье, чтобы порезвиться на солнце и побегать по каменистому пляжу. Там Фальк видел похожих существ с множеством ножек и опасными клещами. Однако краб, которого леопард видел перед собой сейчас, был во много раз больше размерами. И если Фальк с опаской относился к обычным крабам, то этого существа он испугался до лютой дрожи и сильнее вжался в землю, боясь выдать себя малейшим звуком. Большой краб, переваливаясь с боку на бок, стал прохаживаться вокруг железного яйца. Испуганный леопард не знал, что ему делать.