Кэй

Кэй

Мы приземлились на К-18713 21 октября 2077 года. Ровно в 12:00. Посадка была мягкой, почти не трясло. В принципе, неудивительно, нам говорили что Кэй дружелюбна, почти как наша Земля. Но в это все равно сложно верилось. Особенно после всего того, что мы повидали за последние 20 лет экспедиций. До Кэй мы добирались дольше всего. 3 года. За это время я успел возненавидеть каждого на борту. Джемму с ее нервными кудряшками особенно сильно. Она все не прекращала попыток залезть в мою койку. Не то, чтобы она совсем была непривлекательной, но, черт подери, не на работе же. В какой-то из вечеров, месяцев 6 назад, она надралась как свинья, ввалилась ко мне в каюту и сообщила, что не уйдет пока я этого не сделаю. Я же лежал выжатый как лимон и думал о том, что через пару лет, возможно, стану самым известным человеком на планете Земля. Хотя бы на час. Когда во всем мире победоносно объявят о том, что мы, наконец, ступили на новую Землю. Когда ты двадцать лет пашешь как лошадь, годами не видишь дома, я и забыл уже, откуда я родом, скитаешься от одного безжизненного камня к другому в поисках земли обетованной, ради мечты, которая все больше кажется несбыточной, а потом вдруг приближаешься к этой мечте, тебе больше ничего и не нужно. Лишь лежать в перерывах между работой и пролистывать прожитые годы с удовлетворением осознавая, что все было не зря. А тут она, в самый разгар моего торжественного выступления на заседании ООН. Или на вручении нобелевской премии. Или на церемонии Оскар - лучший байопик. Снесла к чертям собачьим все мои декорации. И вот я вновь в тесной каюте в консервной банке на краю вселенной. 

Мне хотелось вышвырнуть ее вон, но это ничего бы не изменило. Лишь усугубило бы и так сложную атмосферу на корабле. Я пообещал, что займусь ею, как только мы развернемся на Кэй, потому что сейчас, мне якобы надо быть сосредоточенным. К моему удивлению, это сработало. Последние 6 месяцев она мне просто подмигивала и даже перестала так сильно раздражать. Но вот в момент приземления, она решила отыграться за все полгода и вытворяла своим языком такое, глядя на меня в упор с соседнего кресла, что мне даже стало немного страшно. Не сожрет ли она меня?

Впрочем, очень скоро, возник вопрос не сожрет ли нас что-нибудь другое на этой планете? Когда мы после приземления бросились к иллюминатору, побелел даже Кирк - 

двухметровая детина с инкрустированным металлическими пластинами черепом. Кэй была живой.  Не в смысле, на ней была жизнь. Нет, сама планета как-будто была каким-то живым существом. Ее поверхность - влажная, с сочной темной почвой, покрытая то ли мхом, то ли плесенью, дышала - вздымалась и опускалась.  На вдохе заглатывала верхние слои, на выдохе возвращала их на место - взрыхленные и пушистые. Наш корабль качнуло. Едва заметно, но после увиденного, у меня сердце ушло в пятки. А что, если Кей и нас вот так вот пропустит через себя? 

- Что это за хрень? Вы это видели? - Кирк  прервал молчание. Он был самым молодым на борту. Второй рейс. Первый был тоже под моим крылом. Я его заприметил на выставке робототехники пять лет назад. Крепкий, узко-заточенный, полный идиот во всем, кроме машин и кода. Пытался продавать какую-то бесполезную штуковину - интерактивную подставку под пиво - пилит тебя как жена - для ходоков на  дальние расстояния. Но «хватит пить, свинья» это последнее, что ты хочешь слышать в безжизненной черноте. Выпивка - тут необходимость. 

- За сколько отдашь? - рассмеялся я. Думал подарить штуковину Сане  - он уходил от меня,  на дальний рейс по гослинии. Но я не держал на него зла. Саня 10 лет отработал со мной плечом к плечу, не ноя и не клянча, но сейчас у него жена и пара белобрысых спиногрызов, и мне не нужно объяснять, что он хочет для них лучшей жизни. Саня говорил, это последний рейс, смотаюсь на пять лет и вернусь уже в Москву, а не в матьегоневыговоришь сибирский городок. Знал бы я тогда, что Саня больше не вернется никогда ни ко мне, ни в свою Москву, ни за что не разрешил бы ему уехать. 

- Сколько дашь, столько возьму. 

Можно было бы конечно отделаться мелочью, но я решил заглянуть внутрь штуковины и отдать больше, если это того стоит. Не люблю наживаться на дураках. 

Работа была безупречной. Только это было как использование ядерного оружия против мирной демонстрации. А я всегда умел направлять энергию в нужное русло.  

- Ты  правда хочешь делать такое дерьмо?  

Вот так и случился наш союз. С выставки мы ушли вместе, а через два дня отправились в первый полет. За 5 лет совместных странствий я никогда не видел Кирка напуганным. Удивленным, настороженным - да. Но не напуганным. Он стоял у иллюминатора, комок нервов, готовый вот вот взорваться.  

- Что эта за хрень?! 

Если боится Кирк, значит дело и правда дрянь.

- Миа! 

Миа словно прилипла к своему креслу. 

- Я никогда не видела ничего подобно… 

- Мне плевать, что ты видела или не видела. Что это может быть?! 

- Я не знаю. 

- Так открой свою долбанную базу. 

- Я знаю базу наизусть, там ничего и близко похожего нет. 

Наш корабль снова качнуло.  За стеклом Кей переварила дерево. 

- Я бы свалила отсюда… - Дана вцепилась в меня глазами. Она первоклассный пилот. Досталась мне почти за бесценок. Тренировала на симуляторах избалованных богатеньких детишек и безуспешно пыталась пройти по гослинии. А потом встретила меня и я увидел в ней настоящий талант.