Кельтская ярость

Глава 1. Весь мир театр, и мы в нём лишь актёры, и всё же - почему ставят только трагедии?

Кельты – группа народов, распластавшаяся на территории от Иберии до Западной Украины. Возможно, многие представляют себе кельтов как некую абстрактную единую сущность, типичных варваров, однако в действительности они были весьма развитой цивилизацией – в частности, именно у них греки заимствовали длинные овальные щиты, так называемые туреосы.

Именно у кельтов, а если быть точнее, то у кельтиберов, римляне заимствовали сначала фалькату, а затем и приобрётший статус исконно «римского» меча гладиус. Более того, именно у кельтов римляне заимствовали лорику хамату, а если быть точнее, то технологию изготовления кольчужного доспеха.

Разумеется, в этом нет ничего плохого. Более того, это, вообще-то, отличное умение – быстро и качественно, с чисто рационализаторским подходом, усваивать преимущества твоего врага. Тут важно другое – кельты не обычные варвары в современном понимании этого слова. Да, это всё ещё лишь совокупность племён, выросшая на волне мощного греческого влияния, будто эхом доносящегося от греческих колоний на побережье Галлии.

Тем печальнее осознавать, что и эту весьма самобытную, в определённом смысле, нацию перемололи римляне… или всё же нет? Что бы произошло, если бы история повернула по немного другому пути?

*Альтернативная Российская Федерация, наши дни*:

– Извините, но я больше в Россию ни ногой! – мужчина, одетый в красную куртку, под которой была футболка от только что закрывшегося Юникло, что-то кричал в телефон.

– Ну и что ты там будешь делать, а? Ты думаешь, что кому-то нужен там, на Западе? Да кто же тебя там примет?! Да ты там на положении остарбайтера батрачить будешь за гроши, вот увидишь! – отвечал ему женский голос. Очевидно, его источником была женщина старшего возраста. И да, это понятно не только по содержанию её речи, намекавшей на явные проблемы с головой и, возможно, даже маразм, но и по тону, с которым ею произносились эти слова – как не трудно понять, это явно был тон, с которым разговаривают раздражённые и расстроенные матери…

– *Щелчок*, – раздражённый постоянными звонками от матери, мужчина досрочно завершил очередной сеанс бокса по телефону, после чего аккуратно взглянул на свой загранпаспорт и два билета на рейс «Москва-Ош». К сожалению, сейчас это был самый дешёвый билет из всех, что были среди доступных вариантов, но мужчина, как ни странно, не унывал – в его глазах читалось лишь облегчение, а подкосившиеся ноги лишь подтверждали это.

– Что, Артём, доконала тебя твоя мать? – разумеется, от дружественных подшучиваний супруги его никто не освобождал. Впрочем, чья бы корова мычала – у этой дамочки телефон обоих родителей заблокирован ещё со вчерашнего дня.

– Ты даже не представляешь! Я понимаю, что так она проявляет свою заботу обо мне, но она действительно дура, если думает, что я, после покупки-то двух билетов на рейс в эконом классе, который ещё и нельзя вернуть, откажусь от своей затеи, – к сожалению, на эдакий подкол «Артём» никак не отреагировал. Впрочем, ничего необычного – у этого индивида давно уже развилась толерантность к подобным средствам.

– Отступать уже поздно – через 10 минут посадка на самолёт, и я бы уж точно не отказалась от поездки на двоих в Киргизию на твоём месте. Тем более, что она нам обошлась в 45 тысяч за одни только билеты, да и наши, наверное, уже давно заждались нас в гостинице – не можем же мы бросить этих балбесов одних на чужбине, верно? – крепко взяв своего мужа за руки, женщина улыбнулась ему, хотя по щекам лились слёзы – это были слёзы горя и отчаяния. Впрочем, пути назад уже не было – за свою жизнь они столько всего гадкого написали о царе царей, да и в стольких митингах участвовали, что уже на следующий день со дня вступления нового закона в силу их вместе повяжут. Разумеется, сразу же после этого их заочно приговорят к пожизненному, и отправят гостить по разным концлагерям нашей необъятной, и так до конца их дней, и плевать, что закон обратной силы не имеет.

– Разумеется! Если мы их двоих там оставим, то они уже через полчаса заблудятся на первом же повороте из гостиницы и угодят к местным полицаям, – естественно, у мужчины психоэмоциональное состояние было не лучше. Он покидал свою родину и отчизну, признаваясь перед всем миром и, прежде всего, перед самим собой, в собственной беспомощности и полном бессилии. Более того – он покидает свой дом, оставляя в стране полного беззакония собственную семью, прекрасно осознавая то, что её всё устраивает. Его щёки горели красным, как помидоры, разбухшие от слёз, а руки едва не срывались на бесконтрольную дрожь от злости, гнева и всех прочих эмоций, захлестнувших его разум в последние недели. Тем не менее, он всё ещё как-то находил в себе силы улыбнуться той, кого любил и всегда будет любить, прямо до самого гроба, пока смерть не разлучит их, прямо как он ей и обещал на свадебном алтаре.

– Как думаешь, надолго это? – внезапно женщина задала своему супругу вопрос, ответ на который она уже знала.

– Не знаю, Танюша, не знаю. Я надеюсь на лучшее, но, скорее всего, даже наши внуки не видят конца этому… – будто захлёбываясь в собственных эмоциях, Артём едва выговорил эти слова, давшиеся ему столь тяжело, и больше не говорил – между Таней и Артёмом будто бы возник барьер, и они чувствовали, что не могут говорить друг с другом. Камень на их душе был слишком велик, и они, будто Сизиф, не могли превозмочь его – да и, по сути, не старались, так что каждый из них просто погрузился в свои думы.

Так, собственно, и прошло всё оставшееся до посадки время – в гробовой тишине, пускай сам аэропорт и полнился самыми разными людьми, и в нём было так шумно, будто бы они попали на детскую вечеринку в торгово-развлекательном центре.

Разумеется, когда пришло время, их тихо и мирно посадили. Как обычно, в салоне нашёлся один маленький упырь, начавший визжать. Естественно, места у них были в конце ряда, из-за чего приходилось постоянно продираться сквозь тучи сонных ног каждый раз, как кому-нибудь нужно было в туалет.