Кибердеревня 2072

Кибердеревня 2072

Кибердеревня 2072

   Фомич накинул на плечи меховую безрукавку, обулся и вышел из хаты. По привычке оглянулся по сторонам: всё, как всегда. Вокруг его кирпичного, крытого ондулином пятого поколения одноэтажного дома в ярких лучах морозного январского солнца стоят заиндевевшие полусферы домов сыновей. Их покрытия стен из гибких солнечных панелей, похоже, работают процентов на восемьдесят. Но и такой мощности для отопления и энергоснабжения им хватает с запасом. Двор в шестнадцать деревенских соток почти стандарт. Столбами с электронными маячками он поделен на три сектора, по количеству хозяев. Отец с сыновьями ничего не делит, он просто обозначил свою территорию с домом, огородом, колодцем, поленицей для дров и сараем. Ему совсем не хочется, чтобы роботы сыновей топтали его территорию. Одни грядки с клубникой для внуков чего стоят. Возле полусфер домов сыновей постоянное технодвижение роботов. Они занимаются "вечным тюнингом" домов и территории, бесконечным, как сама Вселенная. Только за эту ночь установили на вершинах куполов новые малогабаритные, цилиндрической формы антенны космической связи. Теперь без проблем можно в он-лайн совсем недорого смотреть ТВ с Луны и Марса. Фомич поднял голову вверх. Над деревней строгим косяком, подобно стае перелетных птиц, бесшумно пролетали дроны. Столетняя берёза, давно скинув все листья, немного угрюмо спустила примороженные ветви на край его крыши. Давно надо было её подровнять, но всё жалко. Не хочется резать живое. Это дерево в прошлом веке посадил его отец Фома Захарович…, ему нет цены…   

    Иван Фомич будто очнулся от звонкого удара топора. Оглянулся назад: его робот Серёга (он сам дал ему это имя), с богатырским замахом, как его учил Фомич, рубил привезенные вчера грузовым дроном дрова: "Хрясь! Хрясь!". Хозяин довольно улыбнулся - не халтурит железяка. Всё, как он любит. Морозный воздух донёс даже до носа заядлого курильщика запах смолы настоящих дров. Дороги они нынче, не чета модным брикетам для каминов, но он может позволить себе это удовольствие. Хозяин, улыбнувшись, окликнул работника:

- Серёга! Стоп! Отдай топор. Дальше рубить буду я. 

- Хозяин, да у меня зарядки ещё на девяносто процентов. Отдохни… 

- Нет, брат, это ты отдохни, - настаивал Фомич, - присядь на лавку, перекури. 

Он протянул ему сигарету. Робот покорно отдал топор, взял из руки хозяина сигарету и присел на лавочку. Через секунды он прикурил от плазменной зажигалки в руке и выразительно размеренно, щурясь при каждой затяжке, подражая Фомичу, смачно дымил. Дым от сигареты в безветренную погоду невероятно красиво поднимался вверх идеально ровными кольцами. Хозяин сам научил его курить. Зачем? Скорее, для кампании. Одному на лавке курить скучно, а так хоть какой-то курящий собеседник. Фомич замахнулся топором: "Хрясь, хрясь…". Порубленные дрова он, балдея от их хвойного запаха, заботливо укладывал в поленицу под навесом. Наконец, разогнув натруженную спину, воткнул топор в рубище, и присел рядом с Серёгой. Прикурил… Задумался… Хороший помощник. Не то, что у сыновей. С душой. Вернее, с чувством эмпатии. То есть, сострадания. Он сам ему сменил прошивку. Обслуга сыновей, как железяки. Придавили его кошке лапу, и даже не заметили. Этот другой. Даже сам вышел на связь и принёс загулявшую в мороз кошку домой. И внуков любит, как своих родных. Бывает, сорвет на огороде клубничку и угостит Дашку или Сашку. Да, жизнь, как в сказке - чем дальше, тем чуднее. И деревня изменилась до неузнаваемости. Раньше все считали, что без асфальта тут и жизни нет. А теперь только попробуй про него заикнуться. Даже дорожки на своей территории двора не можешь вымостить. Экология, блин! Всё должно быть естественно и сочетаться с природой. Асфальт до райцентра уже не актуален. У всех машины с гравидвижками, просто низко летят над дорогой и пофиг им ямы. Сам Фомич со своей тюнинговой некогда "Нивой" упирался до последнего, да и ему сыновья эту "приблуду" поставили. Хотя нет, да нет, он спускался на грунт и ехал по грешной земле прямо колёсами. Итог - несколько штрафов от вездесущих дронов. Фигня, зато кайф поймал. Молодость вспомнил. Дожились: кругом кибер, роботы-доярки, строители, водители, прислуга, дроны… Нет,  раньше по молодости было, что вспомнить. Космодром "Восточный", откуда он, молодой лейтенант видел в две тысячи тридцатом старт нашей "Ангары" на Марс. И сам приложил к ней свою натруженную руку: в монтажом комплексе в рентген-лаборатории тестировал твердотопливные ускорители для ракетоносителя. Видел на свой глаз дефекты и трещины, которые не замечал ни один комп. Миссия удалась. Пока американцы соревновались по пути к Марсу с китайцами, наш корабль с детонационными двигателями обогнал их всех, и совершил посадку на час раньше американцев и на два - китайцев. В том году эту гонку за Марс видела вся планета. А ему, Кошкину Ивану Фомичу, вручили почетную грамоту. Жаль, что не медаль за освоение Марса. Но вполне понятно - что ещё мог ожидать молодой лейтенант? Тогда было не до комфорта. И жили в наспех построенных бараках вместе с семьями, обогревались печками, и пили привозную воду. Малые в то время сыновья-близнецы родились там тогда же, да ничего, вполне естественно, не помнят. Хорошо было в те годы, несмотря на все трудности. Молодость и любовь дорогого стоят. Есть, что вспомнить…

   Фомич дал напутствие Серёге, сам набрал в руки нарубленные дрова и вернулся в дом. Аккуратно сложил дрова у печи и начал её растопку. Жена Анна, раскатывая тесто на столе, улыбнулась ему:

- Давай, торопись, я уже тесто для пирожков замесила. 

- Щяс, не торопись, - улыбнулся в ответ Фомич, - огонь такая же мистика, как твоё тесто. 

Он разжег печь и подкинул в неё сухие дрова. От пылающего огня печь простонала и загудела ровной тягой. Фомичу это сродни работе твердотопливного ускорителя ракеты. Безумно ласкает его слух старого ракетчика. Атмосфера "хаты", дрогнув под натиском пылающего в русской печи огня, упруго уступает место хвойному запаху морозных еловых дров. Они жалостно шипят смолой, которая пенится, лопается вздувшимися пузырьками, и лишь усиливает хвойный запах в хате. Фомич присел за стол к жене. Сноровисто ловко открыл две банки с клубничным вареньем и с удовольствием понюхал его: