Кинжал раздора

10 Кого еще звали Женевьевой

– Нет, – прадедушка поднялся, упираясь руками в стол. – Медичесы присвоили кинжал! Не отдали! История получила огласку. Многие Медичесам поверили. С Мединосами никто не хотел иметь дело. А воры Медичесы боялись открыто показаться с кинжалом, они его спрятали.

– Это Мединосам поверили, а с Медичесами долго никто не хотел иметь дело. В этой версии нет логики, – усмехнулся Барт. – А ножны где? Зачем прятать свои ножны? Это Мединосы спрятали ножны с кинжалом похоже, что в замке Медичесов.

– А где здесь логика, Джек? – едко поинтересовался прадедушка. – Зачем Мединосам прятать свой кинжал, хотя и предполагать смешно, что они его спря...

– Чтобы бросить подозрение на Медичесов! – отрубил Барт.

– Возможно, это сделал кто-то третий, – умоляюще сказала Женни.

– Некому! – отрезал Барт. – Чужих не было. И как ты объяснишь, что и кинжал, и Глаз Бури пропали из мировой истории бесследно. Рафаэль искал. Никаких больше упоминаний!

«Это в любом случае необъяснимо», – подумала Женни.

– Свадьба расстроилась. Безутешная невеста... – не удержалась бабушка.

Барт перебил ее  возбужденным смешком:

– Утешилась. Вышла замуж. С тех пор кровь Медичесов течет у одной королевской семьи. Рафаэль нашел сведения о невесте. Рафаэль – это мой брат. Вот кто помешан на истории, – пояснил Маленьким Бартоломью и повернулся к Женевьеве. – А знаешь, как ее звали, невесту? Раф раскопал. Женевьева! Женевьева Медичес!

– Нет! – закричали все Мединосы хором.

– Нет, – покачал головой прадедушка, – моя правнучка, дочь моего старшего внука от старшего сына не может носить имя из рода проклятых Медичесов. Это наше имя, Мединосов!

– Джек Смит, – Женевьева твердо взяла Бартоломью за руку и повела к двери, – тебе пора. Скажи «до свидания» и пошли.

Ошеломленный Барт покорно вышел.

На пороге они молча посмотрели друг на друга, Барт развернулся и побежал куда-то вниз по улице.

Женни села на порожек и спрятала лицо в коленях. Вот и все. Вот и случилось. Ну и хорошо. И писать ничего никому не надо.

– А-а-а-а! – кричал где-то внизу Барт. – Ме-ди-нос! А!

Залаяли собаки, кто-то пригрозил вызвать полицию.

Женни слышала это как в полусне. Вот и все. Она его больше никогда не увидит. Он не вернется. Женни не плакала. Нет. Она пролила за последние дни столько слез, сколько за всю предыдущую жизнь не выплакала. Вода иссякла. «И о чем это я», – грустно улыбнулась Женни, поднимая голову.

Перед ней стоял Барт.

– Думала спрятаться, ничего не объясняя? – насмешливо спросил он. – Как будто я тебя не найду!

– Я хотела рассказать про все в письме! – Женни поднялась и распрямила плечи.

– Почему-то я тебе не верю... – в голосе Барта просквозила ирония.

– Мединосы не лгут! – вспылила Женни, достала из кармана черновик. – Вот! Видишь! Я начинала. Несколько раз. Не так это просто...

Барт выхватил листочки из ее рук, развернул и попытался прочесть.

– Что за район! У вас даже фонарей нет! – поморщился он, отходя к освещенному окну.

– Как ты смеешь брать чужое! – Женевьева попыталась отобрать свои бумажки обратно.

– Как это чужое? Раз ты писала мне – значит, мое! – не отдавал Барт письма.

– Раз я еще не отправила, значит, не твое!

– Вот как... – тянул Барт время, пробегая глазами строчки.

Дочитал.

– На. Мне чужого не надо!

Встретил насмешливый взгляд Женевьевы и возмутился:

– Медичесы не воруют!

– Да что ты говоришь! Ты никогда дважды не подумаешь, если тебе что-то нужно взять!

– Ты о чем?

– Даже мелочи... – вдруг вспомнила Женни. – Кто взял краски в театре?

– Какие краски? Ах, краски! Ты серьезно? – опешил Барт. – Директор просто из вредности запретил их трогать. Мне же надо было чем-то рисовать!

– А кто вывез древние черепки с раскопок? – поинтересовалась Женевьева.

Так уж и быть: мелочи она не будет брать во внимание.

– Разве это воровство? Да в той стране они даром никому не нужны! Не забрал бы я, взял бы себе в Англию руководитель раскопок! Воровство – это когда у человека берут то, что ему нужно, важно...

– Нет! Воровство – это просто взять чужое. Без спроса, – заметила Женевьева и решила добить «поверженного» врага:

– Если черепки такие ненужные, то почему ты их выдал за мой багаж, когда стало ясно, что меня никто не собирается проверять?

– Если бы тебя проверили, то я бы сказал, что это мой чемодан, можешь не сомневаться! – начал было оправдываться Барт, но решил, что лучше перейти в наступление: – Если ты такая правильная, то почему вспомнила об этом только сейчас? Почему тогда промолчала? Может, потому, что ты очень легко относишься ко лжи? Да тебе самой ничего не стоит притвориться...

– А кто говорил, что я плохая актриса? – съязвила Женни.

– Одно дело – чужой сценарий, другое – свой собственный! У тебя хорошо получается! Все эти «Джеки Смиты»...

Они как два вымотанных боем боксера стояли друг против друга и тяжело дышали. Раунд еще не закончен, а сил ударить уже нет.

– Многие музеи, если следовать твоей логике, показывают краденое, – Барту непременно хотелось оправдаться.

– Сравнил себя с музеем!

Как-то до сегодняшнего дня Женевьева меньше всего думала о музейной этике, но, наверное, музеям такое можно. Или нет?