Клеймо Хаоса

Пролог.

Ночь, расправив свои крылья, хищно нависла над землей, освещая свои просторы белоснежной луной и миллиардами звезд,то и дело мерцающих то тут, то там. Горные вершины величественно возвышались над просторами, словно наблюдая и насмехаясь над происходящим. Быстрые реки, спокойные моря и океаны, даже болота и трясины этой ночью манили своей красотой. Дремучие леса, наводящее страх и трепет, хранящие много секретов скрытые от посторонних глаз. В степях и полях то и дело на свет вылезали невиданные до сего момента существа, сея свои законы. И лишь в населённых пунктах жизнь шла своим чередом.

В одном из городов у знатного рода потомственных магов, случилось счастье, граничащее с печалью, что и стало причиной суматохи во всем городе. Но больше всего криков и шума происходило у поместья окружающего сад, в котором цвели и благоухали растения разных сортов и видов, по саду резвились разные мелкие животные, не смущаясь суматохи во круге, само поместье было двухэтажным, крыша насыщено синего цвета переливалось от лучей луны, стены были окрашены в бежевые цвета, на стыке углов, окон-ных и дверных рам была искусно вырезана резьба. В самом особняке горел приглушенный свет, где иногда проносились силуэты людей. В поместье все было обставлено в высшем свете; портреты людей, вазы с цветами, ковры, роскошная мебель в светлых тонах, лестницы с резьбой цветущего плюща…

Беготню людей прервал детский плач, раздавшийся в одной, из спален на втором этаже. Спальня была в светло-голубых цветах, там стоял большой шкаф из темного дерева и такие же тумбы по бокам от двуспальной кровати, на которых стояли фарфоровые вазы с хризантемами разных цветов, стоявший в углу письменный стол заваленный кипой бумаг и, наконец, большое открытое окно, открывающее обзор на ночное небо и сияющую луну, что пристально наблюдала за происходящем. На двуспальной кровати лежала черноволосая женщина с серебряными глазами и уставшим взглядом, но счастливой улыбкой смотрела на два комочка завернутых в простынь и лежащих с боку от неё. Переведя свой взгляд на высокого рыжеволосого мужчину с карими глазами, что с нежностью смотрел на новорожденных не решаясь подойти ближе, в отличие от пятилетней рыжеволосой девочки с серебряными глазами, сидевшей на кровати и с любопытством разглядываю-щей младенцев. Так же в комнате находился врач, медсестра и слуги.

Врач с медсестрой о чем-то тревожно перешептывались, поглядывая на младенцев.

— Доктор, вы уверены, что дети прокляты? — с беспокойством спросила молоденькая медсестра.

— Они не прокляты, а помечены высшими и низшими силами! А это уже плохо! — врач раздраженно подправил очки, поджимая губы и смотря на детей.

— Почему? Это ведь значит, что они избраны!

— Потому что в дальнейшем эти метки принесут им много бед и печали, за одним из них будет идти смерть, выкачивая из него силы, тем самым уби-вая и сводя с ума, а второго рано или поздно возьмут в рабство и будут пользоваться, как захотят! — не контролируя эмоции, прокричал врач, жестикулируя руками.

— Мистер Ризентер, о каких метках Вы говорите? — тихий голос, раздавшийся в мертвой тишине, заставил вздрогнуть Ризентера и понять, что он сказал последние высказывание слишком громко.

Медленно вздохнув и выдохнув, Ризентер посмотрел на женщину, а затем обвёл взглядом остальных, он закрыл глаза, медленно дыша, пытаясь восстановить равновесие. Спустя некоторое время он открыл глаза и уже спокойно ответил на вопрос, смотря на каждого в комнате.

— Миледи Эрлин, господин Дервил, Вы только не беспок…-наткнувшись на холодный взгляд Дервила, Ризентер споткнулся на полуслове- Хорошо. Я говорю о метках Высших и Низших сил, которых множество видов, от не которых нет пользы, а другие влияют на дальнейшую жизнь «избранного». Так вот есть два вида меток, что несет за собой разруху и уничтожение, либо сча-стье и любовь, зависит от воли «избранника», а также от его окружения. У ваших сыновей как раз эти две метки. Только вот… — Ризентер неожиданно замялся, но переборов себя продолжил — приобретая одну из этих меток, ребенок уже должен быть мертвым, а они вполне здоровы. Это может значить только одно, они уже сильны. В дальнейшем их сила будет расти, а это значит что Богам выгодно, что бы они жили и в бедующем произойдет нечто ужасное. Миледи Эрлин, Вы только не беспокойтесь! Вам нужно отдохнуть… Нам всем…

— Хорошо, свет моих очей, он прав. Ты должна отдохнуть, завтра мы по-говорим об этом поподробнее. Мистер Ризентер, Аврора, Вы можете пере-ночевать в одной из гостевой нашего поместья. Элизабет, девочка моя иди в свою комнату, тебе уже давно пора спать. Эдвард, прибери здесь!

Раздав указания, Дарвил поцеловал свою жену и дочь, проводив Ризентера до гостевой уже собираясь уходить, но остановившись, спросил с безразличием.

— Какая плата за убийство этих уродцев?

Вздрогнув Ризентер, с презрением посмотрел на Дарвила. Помолчав, он все же ответил.

— Около миллиона гривен, господин.

— Хорошо. Займитесь этим.

— Нет. Сейчас эти метки поддерживают в них жизнь и как — будто с кем-то конкатенирует. Убить их- подписать себе смертный договор.

— Когда метка дезориентируется?

— Примерно, через два года, может чуть больше.

— Чтож, отдыхайте Ризентер.

— Благодарю, господин.

В это время в спальне, где происходили ранее описанные события. Подле двуспальной кровати стояла фигура. Она была облачена в одежду светлых тонов. Белые штаны из легкого материала свободно облегали босые ноги, плащ — накидка не скрывала спортивное тело парня, капюшон плаща прятал часть лица, но даже так было видно изумрудные кошачьи глаза и часть клыков, из-под верхней губы, по рельефу правого бока и руки расползалась татуировка белой змеи обвивающую руку и готовясь атаковать в области груди, казалось, что она вот — вот оживет и исполнит свой план в действие, на левом предплечье красовался белый браслет с крестом из лилий и черно-алыми узорами, напоминающими пламя, шею украшал такой же ошейник с шипами и цепью.