Клён

Я всё стою и смотрю на этот клен. Как листья желтеют, а потом и вовсе опадают. Вижу, ты подошёл к нему и как всегда прошелся ладонью по коре, а дерево, будто ласково наклонилось к тебе навстречу. Ты присел на позеленевшую траву, и капельки росы обволокли твои тонкие длинные пальцы, которые ты сомкнул прямо на земле. Я всегда наблюдаю за тобой. Мне это нравится. Иногда беру с собой чай, но бывает и кофе. Возьму своё маленькое кресло и двигаю его прямо к окну, из которого можно увидеть малость, но мне этого достаточно. Бывает, пробегают дети мимо тебя. Ты всегда удивленно следишь за их радостными лицами, ведь они улыбаются так смешно и так искренне, что мне тоже, хочется выбежать и посмотреть. Но я остаюсь всё в том же кресле не двигаясь, а лишь замерев, слушаю, как ходят часы прямо напротив меня, на стене. И я всё жду, когда они перестанут это делать, чтобы у меня было хоть чуть больше времени, но ничего не происходит. Всё, как обычно.
Вот ты встал, и я тоже. У меня есть всего тридцать шесть твоих шагов, чтобы выбежать, пока ты не зайдешь в дом. И я бегу к двери, открываю...
И снова закрываю, подхожу к окну и вижу, как твоя широкая спина пропадает в подъезде.
Тяжело вздохнув, я беру нетронутый чай и направляюсь в комнату.
Но тут я слышу стук.

Я встала возле двери прислушиваясь. Мне казалось, что это всё сказка, и мне просто послышалось. Что никакого стука на самом деле не было. Может дети пробежали по подъезду или соседка, как всегда вымещает все невзгоды своей жизни на бедной двери, или снова закрылась подъездная дверь, и пёс, по имени Сэм, не может попасть домой.
Но стук повторился, очень настойчивый, но такой чертовски глухой. Будто человек, что стоит за дверью, с трудом борется, чтобы не сбежать.
Поставив чашку на стол возле зеркала, я подошла к двери и почти начала открывать, но услышала тихие шаги, размеренные и тяжелые. Один, два, три, четыре, пять, шесть...
...они ставали все отдалённее. Я побежала к окну. Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть.
Ты снова стоишь возле дерева, оно будто посмеивается, отдаленно глядя на меня. И недобро постукивая своими голыми ветками, поворачивается и снова льнёт к тебе, будто любит и защищает от всего окружающего мира. Мои руки опускаются в дуэте с твоими, я сажусь на своё маленькое кресло, и ты глухо падаешь на траву, снова обволакиваясь ею, как пледом.

Почему я так смотрю на тебя?
Я бы тоже хотела знать, но, к сожалению, мы по разные стороны баррикад.