Клетка для певчей птицы

Глава 3

Выйдя из лифта, Серафима направилась к своей двери, на ходу интенсивно роясь в сумочке в поисках ключей. Со стороны лестницы раздался жалобный писк. Сима осторожно спустилась на несколько ступенек и замерла. Между этажами на картонной подстилке, сидел котёнок – маленький пушистый комочек.

– Ты как здесь оказался, малыш? – спросила Сима, присев на корточки. – Ты чей, маленький? Подожди, я сейчас принесу тебе покушать.

Через несколько минут Серафима вернулась с блюдечком молока.

– Кто же тебя сюда принёс? Сам-то ты не смог бы… Может, соседский Андрюшка?

Котёнок жадно лакал молочко, забавно вытаскивая розовый язычок. Сима стала медленно подниматься по лестнице, временами оглядываясь. Котёнок перестал лакать и грустно смотрел на Симу. У неё сжалось сердце.

– Я ещё вернусь, малыш.

Серафима приготовила ужин и включила телевизор. Она всегда ужинала под телевизор, когда была дома одна. Из головы не выходил маленький котёнок, ей казалось, что она слышит его тоненький писк.

«Вот что, – Сима на секунду задумалась. – Надо сходить к соседям!»

Сказала – сделала. Обойдя соседей на этаже, Серафима поняла, что никто из них котёнка не приносил. Она вернулась на лестницу с твёрдым намерением забрать котика себе.

«Господь дал мне этого малыша», – подумала Сима и осторожно взяла на руки дрожащего от страха и холода котёнка.

– Ну, не бойся, маленький. Сейчас пойдём домой, согреешься… Как же тебя назвать? Будешь у меня Мишкой.

Дома Сима достала большую коробку из-под сапог, постелила свою старую кофту и посадила туда котёнка. Мишутка свернулся клубочком и, согревшись, уснул. Сима подумала, что надо позвонить Кириллу. Она была уверена, что Кирилл не будет против, но поставить в известность его всё-таки нужно.

– Я просил тебя не звонить мне. Когда нужно, я сам позвоню, – Кирилл говорил раздражённо, даже зло. – Ну… Что ещё случилось?

– Извини, пожалуйста…

Сима растерялась от такой грубости. Она и так не часто звонила ему.

– Я хотела задать только один вопрос. Я взяла к нам домой маленького котёнка. Он такой хорошенький. Ты же не будешь против?

– Чего?

– Котёнка, говорю. Я назвала его Мишуткой. Ты не против?

– Сим, ты вообще, что ль, без меня ничего решить не можешь?

– Я и так решила. Я спрашиваю: ты не против?

– Я вообще-то пытаюсь работать.

– Так ты против или нет?

– Нет, не против. Сим, я позвоню сам, когда смогу. Пока.

Серафима вздохнула и задумалась. Она пыталась понять Кирилла, понять, почему её звонок вызвал его грубость… Кирилл был занят, она отвлекла его от важной работы, помешала. При его вспыльчивом характере эта грубость совершенно нормальна. Серафима всегда пыталась понять мужа и оправдать его в любой ситуации. Вообще-то позиция Симы была такой и с другими людьми, даже когда люди обманывали её, использовали или оскорбляли. Сима никогда не отвечала тем же, пытаясь понять, оправдать, пожалеть. Она старалась всех прощать. Но обида оставалась. Обида как заноза застревала в её душе. И таких заноз было много. Она могла часами думать, вспоминать, жалеть себя и жалеть обидчика.

Ещё одна мысль не давала ей покоя. На концерт, с которым были связаны большие надежды, её не пригласили. И это странно. Ведь Сима была очень дружна с поэтом, памяти которого организовывался концерт, в её репертуаре было много песен на его стихи. Она несомненно украсила бы этот концерт своим редким, уникальным голосом и душевным исполнением, но… опять не сложилось. Звонок городского телефона отвлёк от навязчивых тяжёлых мыслей.

– Да… Привет, Лер. Ты как раз вовремя.

Лера – коллега и близкая подруга Серафимы. А разговор был о новом директоре Симы, очередном. С директорами Симе как-то не везло.

– Лер, я пригласила Влада Красикова, чтобы ввести в курс дела. Ты же понимаешь, невозможно всё самой делать.

– Конечно, понимаю. А когда он придёт?

– Завтра вечером. Лерочка, мне бы хотелось, чтобы ты тоже подошла.

– Хорошо, а во сколько?

– Часикам к шести приходи. Полседьмого Влад подойдёт.

– Ладно. Договорились… А почему такой голос грустный? А, Сим?

– Да всё думки… думки…

– О чём думки-то?

– О многом… На концерт памяти Леонида Михайловича не пригласили. А ведь у нас с Леонидом Михайловичем были очень душевные и доверительные отношения, и с Алевтиной Ивановной я дружила. Наступила на свою гордость и позвонила сама Алевтине Ивановне.

– И что она тебе сказала?

– Она сказала: «Симочка, я тут ничего не решаю. К сожалению, решают совсем другие люди».

– Сим, не стоит тратить энергию на те, как ты говоришь, думки, которые ни на что не влияют. Когда невозможно ничего изменить, надо просто принять ситуацию, прекратить об этом думать и идти дальше.

– Я знаю. И верю, что Господь меня не оставит и утешит. Просто хочется понять.

– Не надо стараться понять. Непродуктивно это. Сим, завтра у тебя начинается новый этап твоей творческой жизни. У тебя новый директор, а значит, новые планы, новые проекты. Смотрим вперёд с оптимизмом.

– Спасибо, Лер. Поговорила с тобой, и как-то легче стало. Да завтра.