Клоны тоже люди

Клоны тоже люди

Я устал копаться в своей голове…Черт, как же она болит…  Потоки воспоминаний, грубо и бесцеремонно лезущие в мозг, разрывают его на тысячу маленьких частей. А вместе с ними, кажется, раздваивается и крошится мое сознание… Сначала я не понимал где нахожусь… Хотелось встать и убежать, но тело отказывалось подчиняться, отзываясь на каждую команду, очередной порцией нестерпимой боли.  Искусственное тело – это я понял позже – было как один большой комок постоянно пульсирующих нервов, причем оголенных…  
Я клон. Искусственно созданный организм, да как любит поговаривать неимоверно толстый надзиратель, прозванный мной Большим – «ценный материал». МАТЕРИАЛ! Я могу это осознавать, в отличии от своих бездумных сотоварищей. И все мое сознание, занято лишь одной целью – сбежать из этого места. Что я буду делать дальше – не имеет значения, главное скорее выбраться. 
У меня есть преимущество – никто не подозревает, что один из клонов «осознанная личность». К тому же, в голове четко сохранились воспоминания моего «прототипа». Не зря в своё время, она разрывалась по частям от боли. Я помню даже запах парфюма медсестры, в тот день, когда мой «прототип» пришел сдавать генетический материал. 
  Врач уверял его, что это хорошее вложение средств. Если понадобится пересадка органов, не нужно будет ждать в очередях. Нулевой шанс отторжения. Сами клоны не испытывают эмоций и боли, могут лишь молча выполнять команды. «Болванкам» предварительно чистят мозг…  Тем более у всех богатых друзей уже есть свой собственный.  Плюсов оказалось больше чем минусов и поговорка «здоровье не купишь», звучала не так правдиво как раньше…
  Сейчас мы находимся в большом тренажерном зале. Физические нагрузки – один из важнейших аспектов нашей жизни. И это хорошо –  ведь для того чтобы убежать, мне необходимо быть в форме.  Зеркал в спортзале нет и упражняясь на беговой дорожке я смотрю на других. Почти таких же как я. Все одеты в одинаковую одежду – спортивное трико и футболку. Белье синего цвета, на каждой вещи имеется логотип – черный круг, в котором находится еще один поменьше, а в нем нарисован треугольник, с непонятным рисунком. С виду обычные люди, за исключением мимики. Лишь пару раз мне удалось увидеть, как несколько клонов оскалились от сильных нагрузок. Тренера у нас веселые, и нередко спорят между собой, сможет ли тот или иной из нас взять вес, больше положенного. 
  На улицу нас не выводят. Прогулки на свежем воздухе проводятся в специальной комнате – потолок в ней представляет из себя одну большую решетку, окон нет. «Гуляя» в этом помещении кругами, я чувствую себя домашним хомячком, который постепенно сходит с ума, сидя в неволе. 
  Еще одной проблемой оказалось то, что здесь не с кем поговорить. Да, я разговариваю сам с собой и порой меня это увлекает. Всегда интересно пообщаться с умным человеком. Но долго так продолжаться не может. До падения в пучину безумия, меня отделяет всего один шаг, но в голове упорно вертится мысль – «Обрести Свободу», которая не дает сойти с ума. 
  Охраны как таковой нет – пара надсмотрщиков, привыкших отдавать команды, которым подчиняются безмозглые клоны. Мне приходится соблюдать конспирацию, потому я, как и остальные, полностью подчиняюсь воле наших нянек. У меня есть мизерный шанс сбежать, но он присутствует. Порой заказчики приходят поглазеть на свои копии, чему владельцы клиники не препятствуют. Наоборот – рады что у них появился очередной «жирненький» клиент, который растрезвонит в своем кругу, насколько это круто и полезно. Распивая очередную порцию виски, он будет доказывать свою точку зрения, которую несомненно считает правильной. После чего, его «осознавшие» свою глупость друзья, помчатся делать очередной заказ.
  Выводят «двойников» не на долго, но наверняка туда, откуда можно убежать. Никто ведь не рассчитывает, что один из них может оказаться самостоятельным и прытким парнем… К несчастью в памяти находится лишь маршрут от входа в клинику, до кабинета главного врача. Процедурный, где брали кровь и пробы тканей, не в счет. Он располагается почти в центре этого пути. Жаль я не могу видеть, чем занимается моя копия. Или оригинал. Без разницы в общем. Я тоже личность, с уже другими воспоминаниями. У меня своя жизнь и чувства. Свои цели. Точнее одна. Выбраться отсюда. О том, что я буду делать дальше, даже не помышляю. Это второстепенная задача, на которую пока не стоит тратить время и силы. Какая разница, что будет потом, если у меня не получится выбраться? 
  Задумавшись, я не сразу понял, что время тренировки прошло. Получив подзатыльник за то, что «туплю больше других», я слился с общей массой, которая направилась в душ. Стоя под холодными струями воды, которые пронизывают тело до костей, понял, что долго так продолжаться не может. Пора. Уже невмоготу ждать, когда появится мой «оригинал» (я решил называть его так). Если в течении недели он не придет, то все равно попробую свалить. Придумаю что-нибудь, хоть напролом побегу. Жаль что у меня нет здравомыслящих единомышленников…  
  Приняв это решение, я сразу же почувствовал себя лучше. Перестало ныть в груди и рваться наружу от беспокойства то, что все люди зовут душой. Самое странное что я испытывал на себе, а не в воспоминаниях. Даже не боль, а чувство переполненности. Я полон злобы и желания выбраться на свободу, но пока не могу. И это грызет меня изнутри, пытаясь вырваться наружу, сжимая легкие и разрывая грудную клетку. В воспоминаниях ничего подобного не нашлось, но ведь и я не обычный человек… Сам себя я называю человеком, но являюсь ли таковым?  Есть у меня душа? И если я умру при побеге (такой вариант тоже присутствует), смогу ли отправиться в рай? Через неделю все прояснится. В неделе семь дней. Значит через семь гребанных дней, я свалю на волю, и без разницы – за пределы клиники или на тот свет… 
*     * *
  Ждать так долго не пришлось. Через три однообразных, невыносимых дня, меня со словами: «Пойдем баран, на тебя поглядеть пришли», взяли под ручку и повели в сторону выхода. Так близко с «няньками» я еще не контактировал и впервые в жизни, мне довелось ощутить запах парфюма. Пахло лавандой, мятой и мускусом. Так мой мозг расшифровал поступившую информацию. Если удастся выполнить задуманное, обязательно куплю себе хороший одеколон. Это будет символ моей свободы. 
  Руки трясутся от возбуждения, мозг работает в форсированном режиме, просчитывая различные комбинации действий.  Время немного замедляет свой ход: вот мы с надзирателем приближаемся ко входной двери в наш маленький «клонический» корпус. Ручки на ней нет, видимо во избежание открытия ее «баранами» безмозглыми. Дверь желтого цвета – как и стены с потолком. Потому, если не знать что она есть, найти ее довольно непросто.  Мой первый выход…
  Мы проходим сквозь спасительный проем в стене, и я застываю в ступоре, за что получаю очередную затрещину от надзирателя. По глазам ударяет яркий свет, вокруг все пестрит разнообразием цветов – за окном (к сожалению, зарешеченным), находящимся напротив выхода, висят различные банеры с рекламой. В коридоре горят яркие лампы дневного света, пол выполнен в светло-зеленых тонах. Все равно что в первый раз увидеть кино в цвете, после постоянного просмотра черно-белых.  
  Преодолев небольшой коридор, мы оказываемся перед очередной дверью. Рядом с ней, в застекленной «будке» засел охранник, контролирующий входящих и выходящих. После минуты ожидания, «нянька» не выдерживает и кричит:
–Жирный, ты надоел в телефоне зависать! Дай нам пройти через этот чертов турникет, – он со злобой указывает на перегородившее путь препятствие. – И так ни хера не делаешь, так хоть голову будь добр, поднимай иногда!
–Сам ты жирный… – на грани слышимости тихо произносит тот, еле помещаясь на стуле. Но турникет открыл, несмотря на оскорбления, к которым видимо уже привык. 
  Пройдя через небольшое КПП, мы оказываемся за пределами второй двери. С каждым шагом, имитируя полное непонимание и подчинение, я каждой клеточкой своего тела чувствую  приближение свободы. Внутри все распирает от желания скорее убежать, нужно просто прийти на место. Сомневаюсь, что окружающие успеют отреагировать на мои действия, чем мне необходимо будет воспользоваться. Внезапность – хороший козырь в моем арсенале. К сожалению единственный. 
  Минуя очередной коридор, «нянька» под ручку выводит меня в просторный холл. Слева, примерно на уровне груди – небольшое окошечко, с надписью «регистратура». Всюду расставлены цветы в больших горшках. С правой стороны у окна стоит кожаный диван с парой таких же кресел. На деревянном журнальном столике, лежат несколько стопок газет, одну из которых рассматривал «я». Тот «я», который поделился своей частичкой со мной. 
  Странное чувство, смотреть на себя со стороны. Возникло небольшое отвращение – под идеально белой рубашкой, виден немалых размеров живот. Лицо помятое и сонное. Сколько времени меня создавали? Такое ощущение что долго. «Оригинал» немного постарел и набрал жирка на боках. Я же, в отличии от него в прекрасной форме. 
  Рядом с ним – тот самый врач, который в моей памяти рассказывал о всех преимуществах клонирования.  Тот ничуть не изменился, разве что очки сменил – в прошлый раз они были в серебряной оправе, сейчас же блестели золотом. Видимо не от плохой жизни. И самое важное что я примечаю – ВЫХОД. За полураскрытой дверью светит солнце, мимо проходят по-летнему одетые люди. Я даже не надеялся, что мне так повезет! Сердце казалось вот-вот выпрыгнет из груди – так сильно стало колотиться. Сейчас я ощущаю себя человеком, сорвавшим джекпот в казино, который стоит у окошечка размена фишек. От главного приза меня отделяет лишь пара формальностей…
—… а разговаривать он умеет? – Спрашивает мой прототип. Начало его монолога я не услышал, так как мысли заняты. Да и не хочется мне его слушать. С виду задумчивость как раз может сойти за отсутствие мыслительной деятельности. 
  Пора. Ударяя локтем в нос, стоящего позади надзирателя, я на пределе своих возможностей бегу к выходу. Но не сильно в этом преуспеваю – поскальзываюсь. Мраморное покрытие пола, приятно холодит разбитое в кровь лицо, которым я с размаху приложился.  Затылком ощущая приближение охраны, я через силу поднимаюсь. В глазах пляшут веселые зайчики и если бы не болевший нос, да драгоценное время – несомненно обратил бы внимание на то, как красиво они скачут во все стороны.   На секунду оглядываюсь, и мне выпадает шанс узреть картину, которую забыть вряд ли смогу: «оригинал» сидит с открытым ртом и выпученными глазами, доктор хватает воздух, как рыба, выброшенная на берег. Очки соскочили с его седой головы и теперь лежат на полу, поблескивая от солнечных лучей, проникающих через окно. «Нянька» лежит на полу, прижимая окровавленные руки к лицу, не предпринимая попыток подняться. Да уж. Такого они точно не ожидали. Одного козыря в рукаве хватило с лихвой. На мое счастье, никто не прибежал меня задерживать. Или пока не прибежал. Проверять теорию о «возможности быстрого прибытия охраны» я не хочу. Выбегаю на улицу и ориентируясь по памяти «прототипа», мчусь в направлении окраин города, на этот раз уже без оглядки. 
Перед «реальным миром», чужие воспоминания кажутся маленькой горящей спичкой, в сравнении с огромным костром. Глаза не могут привыкнуть к такому изобилию различных незнакомых объектов, мозг панически обрабатывает информацию, подсказывая что нужно сделать в последний момент.  Ноги изредка подкашиваются от волнения, а я все не могу поверить, что мне так легко удалось выбраться из этого дьявольского места. Один раз  врезаюсь в невысокую девушку, одетую в лёгкое платьишко. Она отскочила от меня как от прокаженного. Еще бы – с разбитым лицом и сумасшедшей улыбкой во весь рот, сейчас я напоминаю,  сбежавшего из психиатрической лечебницы. Но голова занята другим – я помню где находятся заначки с поддельными документами моего «прототипа». Добраться до них будет нелегко, но это совсем меня не тревожит – острые ощущения пришлись по вкусу, а впереди их будет очень много… 
*     *        *
                                        Десять лет спустя.
– Папа, что такое любовь? – спросил маленький мальчик у своего отца. Они сидели в небольшой лодке, недалеко от берега, собираясь порыбачить. Погода была безветренная, со всех сторон людей окружал туман. Казалось, что кроме этой лодки и двух человек, в мире больше никого не существует.
– Ну, это…– немного замялся мужчина, насаживая очередного червя на крючок. – Любовь – это чувства. Забота. Симпатия… Воот… Ты же любишь маму? 
– Я очень люблю мамочку, – ответил мальчишка с серьезным лицом, не забывая поглядывать на поплавок в воде, как учил его отец. – Она самая добрая и красивая. И еще она делает мне вкусные бутерброды и покупает шоколадки.
– Ахах, это точно! Наша мама лучшая на свете. А почему ты спросил?
– Мне кажется я влюбился, па, – мальчик немного покраснел, но продолжил, смотря на улыбающееся лицо отца. – Лиззи добрая и красивая. Мы вместе гуляем. Как ты думаешь, мы потом поженимся? И будем жить как вы с мамой?
– Все возможно сынок. Если вы по-настоящему любите друг друга, то будете жить вместе долго и счастливо.
– Пап, а ты тоже влюбился в маму, когда был маленьким? И вы сначала вместе гуляли, а когда выросли поженились?
– Нет, – отец нахмурился, подумав: «Разве я чем-то отличаюсь от других людей? У меня есть жена, которую я люблю. Есть сынишка, в котором я души не чаю и готов ради него на все. Есть работа, друзья… Да даже мысли в голове, и те есть. Что же делает человека человеком, если не чувства и способность мыслить?». Потом тряхнул головой, будто прогоняя наваждение и продолжил. – Тебе лучше спросить у мамы. А теперь не отвлекайся, следи за поплавком и не забудь подсечь рыбу, прежде чем вытащить!
– Хорошо, па, я буду внимательным, – парнишка повернул голову к месту где болтался в воде поплавок, и стал пристально за ним наблюдать. Отец же, снова задумавшись, произнес лишь одну фразу: «клон – тоже человек».