Клятва на мизинчиках

*

Снова весна.

Наступила.

На мою гордость и самоуважение.

Первая оправится, никаких сомнений. Побарахтается, отряхнётся и воспрянет. Как та самая дохлая веточка, которую, казалось, ни одна весна не реанимирует после диких зимних заморозков, скручивающего в узел ледяного ветра и ломающих сопливых сосулек. А она ничего, наливается соками, набухает почками и торчит, как средний палец, из ствола: мол, вот вам, не дождётесь! Так и гордость моя — с вмятинами, но всё равно крепкий щит. Новая весна ей щелбан по лбу, а она головой мотнула да тоналки добавила. Отлежалась, подлатала сама себя и снова подбородок задрала в небо.

Высокое оно и такое голубое, что смотреть больно, но не смотреть совершенно невозможно. Весенним небом нужно сколиоз исправлять. Тянешься в высь эту недостижимую и дышишь так, будто из-под глубокой толщи воды наконец на поверхность вынырнула.

Однако, я отвлеклась.

Самоуважение…

С ним, похоже, настоящий смертельный случай. Никакого чуда за год не произошло. Разве что поутихло немного. Жжёт уже не огнём по живому, а болит фоном. Скорее, даже ноет. Прошлая весна самоуважение моё размазала. Нынешняя наступила — и, видимо, раздавила окончательно.

Теперь я точно знаю, что потеря уважения к другому всего лишь неприятна. Когда же перестаёшь уважать саму себя — это полный финиш.

Сказать бы иначе, но я не матерюсь. Решила хотя бы здесь остаться самой у себя какая есть. Или тем, что осталось от той, какая была. Смешно, но я упорно цепляюсь за подобные крохи. Они не дают мне потеряться окончательно и бесповоротно.

Поэтому я так и не ношу чёлку. Всё лицо открыто, без защиты и попыток спрятаться.

Поэтому не осваиваю боевой раскрас. По-прежнему минимум макияжа. По этой же причине он вообще есть. Я крашусь. Правда, косметичка с базовым набором, который теперь пополнился увеличенным количеством влажных салфеток, всегда со мной.

Потому что часто плачу. Ни одна установка и убеждение не реветь никак не работает. Видимо, пока не выплачу отмеренный мне запас слёз, не угомонюсь. Проще таскать с собой косметику. А ещё детский крем. Он лучше всего снимает покраснение и шелушение носа после бесконечного сморкания.

Я вообще смело могу заявить, что стала экспертом по отвлекающим от меня самой манёврам. Кто так же не любит расспросы и показное сочувствие, берите на заметку! Работаете в кабинете на несколько человек, и вдруг слёзы накатили — хватайте стопочку как будто случайно оказавшихся под рукой черновиков и дуйте к шредеру. Стопочку не забывайте пополнять! Многих раздражает бумажная пыль, так что ваши припухшие глаза не вызовут ненужных вопросов. Или в автобусе, например, — всегда возите с собой книжку, пухлую, но маленького формата и в мягкой обложке, нетяжёлую. Уткнулись в неё — и ревите себе на здоровье, словно по сюжетному стеклу босыми ногами шпарите.

Всем гораздо проще существовать рядом с аллергией или переживаниями за выдуманных персонажей, чем с реальной болью и личной катастрофой живого человека.

С ними мало кто знает, как себя вести и обращаться.

Они чертовски неловки для всех.

Ими однозначно боятся заразиться больше, чем каким-нибудь заковыристым вирусом.

А всегда читаемое облегчение, что такое происходит не с ними, подсекает страдающего ещё сильнее.

Мать моя женщина, я снова отвлеклась!

Положа руку на сердце я уверена, вы уже давно разгадали этот ход.

Кажется, пора поведать, что произошло. Психологам и подругам до сих пор не хочу об этом рассказывать, хотя знаю все прописные истины про помощь, необходимость озвучить и тэдэ, и тэпэ. Только не хочу. Ещё одна крошка в мой спасательный круг.

Скажете, что обманчивая?

Пусть. Ведь держит же меня на плаву.

Но сегодня мне вдруг отчётливо захотелось выговориться. Честно, неважно в пустоту или перед безымянными слушателями. Если вам «повезло» оказаться здесь, то предупреждаю, что не обещаю ни увлекательного, ни необычного сюжета. Зато точно будет искренне и без прикрас.

Всё банально.

Несмотря на то, сколько я тут нагнетала, пока тянула время. Даже стыдно, насколько предсказуемо и обыденно. Хотя ведь когда кто-то режется подушечкой пальца о бумагу, нас передёргивает, но не прошивает насквозь, как если бы лезвие прошло по собственной коже. Так и в моём случае.

Вдох. Задержка дыхания на пару секунд. Выдох… Вы-дох! Ещё раз, пожалуй.