Книга в синей обложке

Глава 29

— Можно я посижу возле окна? Надоело все время лежать.

—Хорошо, сейчас доведу тебя…

— Не надо, я сам.

Фред не пререкается с Майклом, потихоньку идет следом, вытянув вперед руки, чтобы подхватить, если понадобится. Однако все обходится благополучно.

— Открою окно, ладно?

— Погоди! Тебе еще только простудиться не хватало для полного комплекта.

Фред помогает Майклу надеть пижаму, носки, тапочки, сажает его в кресло и укутывает в шерстяной плед. Все это проделывает так быстро и ловко, будто всю жизнь занимался уходом за больными, а не прохлаждался в доставшейся от родителей сувенирной лавке. А вот теперь можно распахнуть окно. Горничная тем временем меняет постельное белье, нежный запах лаванды смешивается с медовым эдервильским воздухом. Погода снова радует…

Доктор Аллан появляется неожиданно, буквально влетает в гостиную.

— А кто это с постели встал без разрешения?

Несмотря на высказанную претензию, вид у него самый что ни на есть довольный, доктор широко улыбается. В электрическом освещении казался старше, но сегодня видно, что он еще совсем молодой. Скорее всего, практикует самостоятельно год, максимум два, а выглядит вообще будто студент-второкурсник. Темная щетина на юном лице смотрится  забавно. Доктор не только не успел побриться с утра, но и вряд ли удосужился перед выходом из дома взглянуть на себя в зеркало, волосы взъерошены и торчат в разные стороны. Наверняка проспал, не услышал звонок будильника и выскочил на улицу в спешке.

— Похоже, все в порядке? Я его только быстро осмотрю, а то у меня прием в больнице с утра.

Он пока  не обзавелся невидимым, но таким плотным скафандром, который надежно укрывает давно практикующего врача от лишних эмоций и переживаний. Люди, жизнь и здоровье которых зависят от него, еще не слились в безличную череду пациентов, и судьба каждого тяжелого больного принимается близко к сердцу. Эскулап в защитном скафандре машинально произносит внешне  любезные, отработанные долгими годами фразы, за которыми, кроме равнодушия или, в отдельных случаях, профессионального интереса ничего не стоит. Чужие страдания  и жалобы отлетают от непрошибаемой оболочки. Зато доктор Аллан старательно изображает многоопытного специалиста, успевшего все перевидать на своем веку. В целом это выглядит очень симпатично, хотя Диана и сердита на него за вмешательство. Ведь неизвестно, что произошло бы, не окажись он вчера здесь. Впрочем, Диана уже решила, что все к лучшему…

— … и рефлексы тоже в порядке. Все отлично. А вчера кое-кто нас здорово напугал.

Теперь доктор Аллан хозяйничает на столике, заваленном аптечными упаковками, скептически рассматривает рецептурные бланки и пространные записи доктора Дизли.

— Допотопные какие-то средства, прошлый век. Все, кроме витаминов, можно  выкинуть. Хотя нет, витамины тоже лучше другие.

Он стремительно выхватывает из кармана сумки бланки, строчит рецепты.

— Вот эти таблетки два раза в день, это — чтобы пищеварение восстановить, это витамины, это — на всякий случай, если вдруг боли опять проявятся. Но я надеюсь,  нормально  будет, без рецидивов. И обязательно нужно покормить его, а то откуда силы возьмутся. Пока жидкая  овсянка на воде, без сахара и соли,  дальше посмотрим. Пусть хотя бы несколько ложек съест в течение дня, сколько сможет. Я сам к миссис Броуди загляну, скажу, что нужно для Майкла готовить. И чтобы никаких волнений! Через неделю приведете его в больницу, расписание приемов узнаете. Все понятно?

Доктор бросает взгляд на часы:

— Опаздываю. Наверняка уже разные престарелые дамы в шляпках  собрались перед кабинетом. Если опоздаешь на прием, потом каждая выскажет свое недовольство. Я побежал, если что, звоните в любое время.

Дверь захлопывается и тут же снова распахивается.

— Забыл предупредить: если Дизли объявится, не говорите, что я его назначения отменил. А то он меня со света сживет.

*****

Устроившись на подлокотнике кресла, Кэтрин с ложечки кормит Майкла жидкой кашей, вытирает ему губы салфеткой и умиляется, как над маленьким ребенком.

— Вот умница!

Вчера на Кэтрин было просто страшно смотреть, а сегодня она сияет от счастья. Кэтрин не стали рассказывать, что творилось с Майклом накануне, она  знает лишь то, что видит собственными глазами: ему гораздо лучше. В принципе, Майкл мог бы держать ложку самостоятельно, если бы приложил минимальные усилия. До кресла-то ведь  дошел… Но Кэтрин наплевать, как выглядит  эта трогательная сценка в глазах законной жены, она вообще не обращает ни малейшего внимания на внешнюю не особенно благоприятную среду.

Диана до сих пор по непонятной причине упускала из вида саму Кэтрин, в какой-то степени ставшую лекарством для Майкла. И ее вызывающее поведение тоже. Но эту ошибку можно устранить. Не исключено, что в ближайшее время…

С эгоизмом выздоравливающего Майкл не замечает никаких странностей и противоречий вокруг. У него совсем не осталось собственной энергии, поэтому  ему нужно, чтобы окружающие щедро делились своими силами,  были предупредительны, добры и внимательны. Так ему будет проще заново научиться передвигаться, есть, говорить в полный голос, нормально дышать, воспринимать действительность. А проблемы лучше отложить на потом.

Фред, по-наполеоновски сложив руки на груди, наблюдает за остальными, в его взгляде нетрудно уловить добродушную усмешку, но и усталость тоже. Диана только сейчас осознает, насколько он вымотался за эти дни, а ведь казался железным. С таким другом можно не слишком опасаться преждевременной кончины, во всяком случае, шансы выжить увеличиваются. Если бы сам Майкл был чуть проще, стал бы понятным и открытым, как Фред… Впрочем, тогда это был бы уже не Майкл, а кто-то другой. А если бы кому-нибудь вдруг взбрело в голову написать роман о запутанных личных отношениях, осложненных загадками из прошлого и атмосферой старинного городка, в котором на каждом шагу оживают мрачные легенды и призраки… Можно было бы не слишком напрягаться. Достаточно лишь наблюдать со стороны и своими словами описывать все, что видишь и слышишь.