Князь из будущего ч.2

глава 23

Май 625 года. Гуннские степи. Левобережье реки Танаис(1).

- Взять его! Взять! Рви! – разгоряченные всадники-болгары из племени оногуров восторженно орали, свистели и улюлюкали.

Невиданная в этих землях забава привела всех в неописуемый восторг. Как обычно охотятся кочевники? Загоняют цепочкой конницы степную дичь туда, где их бьют лучники. Тут-то и получает молодежь навыки, нужные для войны: стреляют на полном скаку, перестраиваются, маневрируют, учатся понимать команды, отданные взмахом руки. Всё это было знакомо и отточено столетиями. Любой степняк умеет охотиться, постигая эту науку с малых лет. Но сегодня все было совсем по-другому. Ведь в ставку хана оногуров Кубрата прибыл имперский евнух, смешной нескладный слабак, которого мог убить одним ударом даже самый хилый из всадников.

Северные пределы Империи заканчивались на южной оконечности Крыма. Тусклый огонек цивилизации, случайно уцелевший на самой границе варварского мира - Херсонес, несколько городков поменьше и узкая полоса земли на южном побережье полуострова. Вот и все владения императора в этой далекой стране. Севернее расположилась Готия, где обосновались германцы, бежавшие сюда от гуннов. Их столица Дорос(2) была совершенно неприступна, ведь пещерный город укрылся стенами и башнями, построенными имперскими инженерами. Готы цепко держались за свои скалы, не пуская туда чужаков, и заодно прикрывали имперские земли. Еще севернее начиналось Дикое Поле, царство тарпанов, сайгаков и туров, бесчисленные стада которых перемещались по его бескрайним просторам. Там-то и кочевали болгарские племена, осколок государства великого Аттилы, разорванные на множество родов, подчиненных аварам и тюркам.

Именно сюда прибыл Стефан, когда корабль привез его к развалинам Фанагории(3). Греческий полис, процветавший в этих землях почти тысячу лет, так и не оправился после нашествия гуннов. От города осталась едва лишь треть, и теперь тут жили не только греки, но и аланы, иудеи и осевшие на землю болгары. Капитан корабля высадил пассажиров у причала и отплыл назад, не скрывая своего облегчения. Плохие это были земли, неспокойные. И даже дружба хана Кубрата с самим Августом значила для опытного морехода немного. Ограбят, зарежут и имени не спросят. Или, еще хуже, попадешь в рабство и до конца своих дней будешь пасти баранов в продуваемых всеми зимними ветрами убогих кочевьях.

С доместиком Стефаном шел десяток воинов и несколько императорских рабов, хлопотавших вокруг сундуков с подарками. Но самым главным подарком было не золото, не ткани и не изукрашенное самоцветами оружие. Самым главным подарком была пара охотничьих гепардов, которых вел на поводке искусный ловчий. Август Ираклий прекрасно знал вкусы степного хана. Тот вырос во дворце, будучи заложником, и они неплохо относились друг к другу. Хану не нужны были блестящие побрякушки, ведь Кубрат, которому едва минуло двадцать лет, любил истинно мужские развлечения. И именно этим он занимался прямо сейчас, после того как в его кочевье прибыл запыленный караван ромеев на телегах, нанятых у побережья. Никто не посмел тронуть послов императора, напротив, им дали охрану из всадников. Ведь хан, несмотря на молодость, держал рода болгар-оногуров в кулаке, а соседей совсем недавно смирил походами. В его землях был железный порядок. Детство, проведенное в Большом Дворце, не прошло даром. Кубрат не только отважный воин. Он был свиреп и хитер, постигая тончайшую науку интриги у вот таких вот смешных, похожих на баб, слуг императора. И, в отличие от своих людей, он воспринимал этих слуг всерьез. Ведь это именно евнухи когда-то рассорили самые сильные племена болгар – кутригуров и утургуров, сделав из них щит для своих земель. Этот щит рухнул, когда здешние земли поделили тюрки и авары, и Империя затрещала по швам. Зачем к нему мог приехать посол императора? Ответ очевиден. Его хотели использовать. А хан Кубрат не любил, когда его использовали. Он любил охоту.

Всадники шли неспешной рысью, высматривая сайгаков острым взором степного жителя. Ловчий, который вез гепардов в небольшой двухколесной арбе, ехал рядом со Стефаном, который уже вполне освоился в седле, проведя столько времени в дороге. Кубрат искоса поглядывал на него, пытаясь решить эту непростую задачу. Те евнухи, которых он знал, не скакали верхом, словно воины. Они либо семенили мелкими шажками по полутемным коридорам дворца, либо, как самые богатые из них, передвигались на носилках. Это был какой-то неправильный евнух.

Прирученные хищные кошки привели хана в полный восторг. Он участвовал в такой охоте, но это было уже давно. Иметь пару гепардов означало стать объектом лютой зависти в степи и подняться на ступень выше, чем обычные вожди кочевников. Ведь такой роскоши тут не было ни у кого. Лишь персидские и ромейские вельможи могли позволить себе купить и содержать гепардов. Эти кошки почти не размножались в неволе, и котенка нужно было выследить, поймать, а потом долгой дрессировкой превратить во вполне дружелюбное к человеку существо. Потому и стоили гепарды баснословно дорого, ведь не каждый богач мог позволить себе содержать высокооплачиваемых ловчих, которые заботились об этих животных. И именно на неуемной гордыне хана решил сыграть патрикий Александр, когда обдумывал список подарков. Ведь даже цари скифов, что жили когда-то в этих землях, охотились со сворами гепардов.

Всадник, что ехал первым, поднял руку вверх. Сигнал был понятен: впереди показалось стадо сайгаков. Ловчий дал команду, и охотники пошли в сторону, по широкой дуге, чтобы не спугнуть их. Степняки были в полном восторге, непривычная забава горячила кровь, как никакая другая. Они обогнули стадо по кругу, сужая спираль, стараясь не потревожить осторожных животных. Теперь старшим тут был не хан, он уступил свое место опытному ловчему, который взял за свою жизнь не одну сотню зайцев, ланей, газелей и диких лошадей. Ловчий ждал, а с ним вместе ждали и гепарды, которые сидели в арбе с повязкой на глазах. Они остановились с наветренной стороны, и теперь хищники жадно раздували ноздри, ловя запах зверя. Пора! Раб-перс вывел кошек на позицию, туда, где за небольшими кустиками, шагах в двухстах, спокойно паслись сайгаки. Ловчий снял ремень, что крепился у поясницы зверей, и открыл им глаза.