Код красный: кислород

Глава 1

Третий день в новой клинике — это пиздец.

Хочется всех убить, ни черта не понимаешь, так еще и работу никто не отменял. Причем разбираться надо по ходу дела, когда пациентка уже ждет действия, а мне бы хоть имя ее правильно в карточке прочитать.

Достаю пачку сигарет из кармана хирургички и затягиваюсь. В ординаторской курить запретили даже в открытое окно, так что приходится торчать на улице и морозить задницу, потому что тонкие хлопковые штаны дубеют на декабрьском морозе.

И будь я помоложе, наверняка бы пожалел, что перешел в частную клинику, где заморочек в разы больше, чем в государственной. Но сейчас я только облегченно вздыхаю, впуская в легкие никотин. Прикрываю глаза и глубоко дышу. Холод отрезвляет и забирает проблемы, вынуждая сконцентрироваться на одной — поиске тепла. И я ищу его как ненормальный в новой затяжке. Фильтр трещит, звук — моя личная медитация, как будто нервы ослабляет, опаляя проблемы и делая их несущественными.

Зима в этом году хорошая в начале декабря. Сугробов полно, рабочие по утрам только и делают, что лопатами скребут да песком дорожки посыпают. Первая сигарета заканчивается, давлю окурок в пепельнице над урной и достаю вторую. Идиотский ритуал, но ради одной даже выходить курить не хочется. Две — в самый раз.

Перевожу взгляд на окно — Иваныч сидит с бумагами, вижу его лысую макушку между жалюзи. Это он меня в клинику свою перетащил. Зарплату пообещал отличную и нагрузку соразмерную физическим способностям, а не как в государственной: пашут, пока не сдохнешь на рабочем месте. А там в истории напишут причину, не связанную с работой. Усмехаюсь.

Бориса Ивановича я еще с ординатуры знаю. Он тогда еще трудился на благо страны. Заприметил меня опытный хирург, приглашал на операции анестезиологом, да как-то в его голове отложились мои навыки, вот и позвонил, когда ему в клинику понадобился врач.

Я поначалу не хотел, сомневался много. В больнице все свои, знаешь уже каждого, понимаешь, где проебаться можно, какой медсестре больничные карты дать заполнять, а когда вздремнуть на старом просиженном диване в ординаторской, пока никто не видит. Жизнь по накатанной идет. Работа — попытки откосить от работы — опять работа — дом. И так по кругу. В какой-то момент можно привыкнуть, даже втиснуть в расписание свидание или секс с молодой медсестричкой, которая думает, что прожженный циник именно ей предложит руку, сердце и пин-код от карты. А потом слезы в сестринской и обсуждения, какой Верховский мудак, что использовал. И плевать, что я предупреждал: акция действительна один раз. Но все девочки, начитавшись женских романов и насмотревшись сериалов, думают, что после первого секса мужик потеряет голову и падет ниц. Как бы не так. Не ёкает нихера.

Еще ведь торкнуть должно, да так, чтобы хотелось самому и удовольствие дарить, и звезду с неба тащить, и об улыбке скромной мечтать. А тут… только стресс снять.

Затягиваюсь глубоко, втягиваю дым в легкие и держу, пока не начинает жечь. Выпускаю, и наблюдаю, как прямо перед клиникой на единственное свободное место вклинивается красная «Ауди».

Закатываю глаза. Таких клиенток в клинике пластической хирургии пруд пруди. Сделать задницу более упругой, откачать лишний жирок с боков, который прилип во время отпуска, подтянуть лицо — все эти процедуры вместо завтрака, обеда и ужина.

Вот и тут экземпляр типичный. Красотка в черном пальто выходит и даже по сторонам не смотрит. Щелкает сигнализацией и вышагивает так уверенно, что я удивляюсь, как это она на каблуках так ловко по нечищенному снегу ступает. Надо же, удивительный экземпляр. Даже бровью не ведет. Наверное, жена какого-нибудь генерала, который перед ней по струнке ходит. Решила подарок мужу к Новому году сделать — новые сиськи. Хотя лишь бы не плеву восстанавливать, иначе я окончательно в бабах разочаруюсь и сдрочусь.

И ведь каждая пленке между ног значения столько придает, как будто бы ей на запястье Картье отверткой закручивают и инструмент забирают. Да мужикам вообще похер, девственница или нет. С первыми, наоборот, заморочек больше. Хотя, конечно, приятно быть первым, еще охуеннее — единственным. Но мне розовые очки по жизни не перепадали, так что себя я тоже трезво оцениваю на твердые семь из десяти.

А вот женщина почти на девятку. Хотя нет, на восьмерку. Лицо ее, конечно, выдает сучью сущность, с таким до девяти не дотянуть. Склоняю голову и наблюдаю. Она хмурится, губы пухлые поджимает и идет как будто ко мне. Но это мозг, истосковавшийся по женскому вниманию, рисует странные картинки. Я-то у лестницы дымлю, тут каждый посетитель ко мне идет. А эта наверняка импланты вставлять идет ради благоверного — вон какая недовольная.

— Какого хрена персонал курит у главного входа? — сшибает меня с ног вопросом.

— Вас это задевает? — спрашиваю, понимая, что дамочке злость свою сорвать на ком-то хочется. На папике не получилось, решила на простом люде оторваться. На вид не больше тридцати, а бесится на все пятьдесят.

— Это задевает посетителей. Еще и в хирургичке вытаращился! Боже… кого Борис Иванович понабрал?.. — сетует и переносицу картинно трет. Ну актриса! Если еще заплачет, я хлопать начну. Ну вышел врач покурить — подумаешь, беда. Я анестезиолог, на меня вообще всем пациентам плевать. Они обо мне только перед наркозом узнают. А к этому времени дым выветрится.

— Отличных специалистов понабрал, кстати, — улыбаюсь и отправляю бычок в пепельницу. Послать бы эту козу куда подальше, да воспитание не позволяет. Вижу, как она застывает перед лестницей и смотрит на нее едва ли не трагически. — Вам помочь подняться? Тут скользко.

— Ну еще на руках предложите меня донести! — всплескивает руками и продолжает уже тише: — Нет, надо ведь… курить перед главным входом. Так, а с лестницей что? Почистить некому?