Кофе

Кофе

      Слы­шу стук в дверь и иду от­кры­вать. До мо­его де­журс­тва ещё че­тыре ча­са, но на­до выс­пать­ся или хо­тя бы влить в се­бя как мож­но боль­ше ко­фе. Рас­пахнув дверь, я ви­жу те­бя. Ты одет так неб­режно… И со вку­сом.

      — Ты се­год­ня, как Иваш­ков? — спра­шиваю, про­пус­кая те­бя внутрь.

      — Нет. Выпь­ем по чашечке ко­фе? — так по-дру­жес­ки теп­ло го­воришь ты. Те­бе нап­ле­вать на моё раз­ре­шение вой­ти, по­это­му без раз­ду­мий пе­реша­гива­ешь че­рез по­рог.

      Нап­равля­ясь на кух­ню, ты не­воль­но за­меча­ешь в не­зак­ры­том двер­ном про­еме спаль­ни не­зап­равлен­ную кро­вать. Не­уже­ли ты то­же вспо­мина­ешь на­ши длин­ные, го­рячие но­чи, про­води­мые тай­ком от чу­жих глаз?

      Ви­жу, что да. Это за­мет­но по то­му, как ты пос­мотрел на ме­ня. Жар­кий, опас­ный, очень опас­ный взгляд.

      По­чему моё сер­дце под­ска­зыва­ет, что ты при­шёл от­нюдь не «ко­фе по­пить»? Хо­чешь рас­стать­ся? Что ж, пос­та­ра­юсь пе­режить. Да, я веч­но бу­ду рев­но­вать те­бя, пла­кать по но­чам.… Но по­доб­ное я один раз уже вы­нес­ла, так что смо­гу и ещё. И пле­вать, что те­перь моё сер­дце ник­то не скле­ит. Ос­колки ра­нят ме­ня слиш­ком глу­боко.

      По-хо­зяй­ски ты за­вари­ва­ешь на­питок, стоя у пли­ты, ис­ко­са смот­ришь на ме­ня, сто­ящую в двер­ном про­ёме. Дос­та­ёшь две чашки, на­лива­ешь аро­мат­ный ко­фе, при­чем мне боль­ше, чем се­бе. Ты зна­ешь, что мне на­до ид­ти де­журить че­рез нес­коль­ко ча­сов.

      Кла­дёшь са­хар, слив­ки… Вот ты пе­реда­ёшь го­рячую круж­ку мне…

      Ког­да на­ши ру­ки соп­ри­каса­ют­ся, я чувс­твую ту ис­корку, ко­торая столь­ко раз зас­тавля­ла ме­ня нап­ле­вать на мо­раль и под­талки­вала к из­ме­не. Су­дя по из­ме­нив­ше­муся от­тенку тво­их глаз, ты толь­ко что ис­пы­тал то же са­мое.

      Имен­но по­это­му ты в сле­ду­ющую се­кун­ду раз­де­ва­ешь ме­ня, а я те­бя.

      ***

      Ты ле­гонь­ко це­лу­ешь ме­ня в лоб. Не за­был ли ты со­бытия двух­ча­совой дав­ности? Нет, та­кое не за­будешь. Ни­ког­да, на­вер­ное. И по­чему мы не с те­ми? Я с ним, а ты с ней. Раз­ве те­бе хо­рошо? Ты счас­тлив с мо­ей под­ру­гой? Раз­ве счас­тли­ва я?

      — Не хмурь­ся, пси­хован­ная, — с улыб­кой про­из­но­сишь ты.

      И по­чему я вновь и вновь то­ну в тво­их прек­расных, «ле­дяных» гла­зах? Ну что мне в те­бе мог­ло пон­ра­вить­ся? Ты же не маль­чик с об­ложки мод­но­го жур­на­ла. Не са­мая из­вес­тная пер­со­на при Дво­ре. Ты же из­гой! Мо­жет, в мо­ей влюб­лённос­ти ви­нова­та она? Хо­роший ва­ри­ант. Кон­ку­рен­ция с луч­шей под­ру­гой, за­сев­шая глу­боко в под­созна­нии. Ей же по­вез­ло, у неё ни­каких ог­ра­ниче­ний не бы­ло. И за­висть к ней. Да! Это имен­но они, я бы­ла в этом уве­рена, по­ка ты вновь не при­кос­нулся ко мне. Ты пог­ла­дил тыль­ной сто­роной ла­дони ме­ня по ще­ке. Я хо­чу ска­зать те­бе, что он ещё не ско­ро тут по­явит­ся, что у не­го де­журс­тво. Но мыс­ли уле­та­ют да­леко-да­леко…

      Я пе­рех­ва­тываю твою ру­ку и под­но­шу к гу­бам. Ос­та­вив лёг­кий по­целуй на кос­тяшке, тя­ну те­бя к се­бе. Ты не соп­ро­тив­ля­ешь­ся, хо­тя одет уже на­поло­вину. Ты об­ни­ма­ешь ме­ня, по те­лу раз­но­сит­ся теп­ло. Вол­на воз­бужде­ния зах­лёсты­ва­ет ме­ня и те­бя. Но сей­час не до это­го, нес­мотря на не­веро­ят­ное же­лание. При­жима­ясь к те­бе, я го­ворю нер­вным шё­потом, буд­то бо­ясь не ус­петь, ос­те­рега­юсь, что нас ус­лы­шат:

      — Да­вай плю­нем на всё и сбе­жим? В глубь стра­ны. Кон­ти­нен­та... Не важ­но! Глав­ное, что вдво­ём!

      Ты сме­ёшь­ся так, как уме­ешь толь­ко ты. Звон­ко, за­ливис­то. Но, учи­тывая об­сто­ятель­ства, ти­хо, что­бы ус­лы­шала толь­ко я. Хо­тя… Ес­ли бы ря­дом был кто-ни­будь с прек­расным слу­хом мо­роя или стри­гоя, то по­нял бы всё так, как оно есть. Что я из­ме­няю му­жу, а ты же­не. Тем бо­лее не прос­той же­не, а Ко­роле­ве.

      — Кто же нас от­пустит? — в тво­их гла­зах пле­щет­ся ве­селье, но го­лос серь­ёзен как ни­ког­да.

      — Мы са­ми. Сбе­жим под пок­ро­вом но­чи, — я се­ла, при­дер­жи­вая прос­ты­ню на гру­ди. Хо­тя от ко­го мне зак­ры­вать­ся, ты ведь и так зна­ешь моё те­ло вдоль и по­перёк. За­метив скеп­ти­цизм в тво­их гла­зах, до­бав­ляю: — Мо­рой­ской.

      Ты ки­ва­ешь, но сер­дце, так хо­рошо зна­ющее те­бя и твою ду­шу, столь род­ную мо­ей, чувс­тву­ет, что ты сей­час ра­зобь­ёшь эту меч­ту. Сно­ва.

      — Ага, а по­том бу­дем бе­гать от каж­до­го мо­роя или дам­пи­ра. Мо­жет, да­же стри­гоя. Смот­ря ко­го мы встре­тим.

      Ух, ка­кой серь­ёз­ный!

      «Мы». Как кра­сиво оно зву­чит из тво­их уст! Не то что из мо­их. Да, я из­ме­няла сво­им пар­ням, му­жу, и ме­ня со­весть не съ­ест. Но ка­ково те­бе? Сто­ит ли то удо­воль­ствие, ко­торое ты по­луча­ешь со мной, тех мук со­вес­ти? И есть ли они во­об­ще?

      Су­дя по неж­ности тво­их дви­жений (о, как час­то ис­пы­тыва­ла я это вмес­те с ней!) и теп­ло­те взгля­да — нет. Не жа­ле­ешь, не му­ча­ешь­ся… Так что те­бя дер­жит око­ло неё? Трон? Власть? Из­вес­тность? Зна­чимость? Столь­ко лет те­бе бы­ло нап­ле­вать на все это. Мо­жет, чувс­тво ви­ны? Чёрт, ты не ви­новат, что свя­зан уза­ми бра­ка не с той! По­дума­ешь, де­ло мо­лодое. Де­тей у ме­ня нет, у те­бя то­же.

      — Не хмурь­ся! Те­бе не идёт. — вновь улы­ба­ешь­ся, и я таю от тво­ей улыб­ки. Ин­те­рес­но, как те­бе уда­ёт­ся скры­вать свои чувс­тва при встре­че? Лад­но, я — страж. А ты? Мо­рой. Те­бя не обу­чали тех­ни­ке «ка­мен­ное ли­цо», ты не тре­ниро­вал­ся дер­жать всё в се­бе.

      Лег­ко по­цело­вав, с тру­дом отор­вавшись от тво­их мяг­ких губ, я ухо­жу на кух­ню. По пу­ти со­бираю всю одеж­ду, раз­бро­сан­ную в по­рыве страс­ти, и оде­ва­юсь. Зря. Она так и пах­нет то­бой.

      Ко­фе, ко­торое ты так ста­ратель­но ва­рил, стоя здесь, у пли­ты, вы­пить мы как-то по­забы­ли. А вот и круж­ка, с ко­торой всё на­чалось. Де­лаю гло­ток. На­питок-то хо­лод­ный. Да и твой сто­ит нет­ро­нутым.

      — Эй, так мо­жет выпь­ем по чашечке ко­фе? — го­ворю я, заг­ля­дывая в спаль­ню.

      Ты улы­ба­ешь­ся, по­нимая, что я прак­ти­чес­ки дос­ловно вос­про­из­ве­ла твою фра­зу, ког­да ты при­шел ко мне.

      — Толь­ко те­перь без вся­кого раз­вра­та.