Когда меня ты позовёшь

Когда меня ты позовёшь

Воды в реках от дождя желтеют
И напоминают цветом чай.
Пусть глаза от горечи темнеют –
Засмеются губы невзначай.
Я любовь вымаливать не буду.
Я горда до гробовой доски.
Я тебя так ласково забуду,
Что заплачешь сам ты от тоски.

Наталья Соловьёва

Утро выходного дня начинается… да какая разница, хоть до обеда спи, это же настоящий праздник.
На новой должности по регламенту и трудовому договору ненормированный рабочий день: круглосуточная головная боль за тридцать работников, за планы, заказы, графики, за рациональное распределение ресурсов. Зарплата, конечно, значительно выросла, но ответственность выматывает.
Женька, хотя нет, теперь Евгений Борисович Хрусталёв, руководитель отдела логистики, аккуратист и умница. Начало дня для него наступало после тщательного бритья, горячего душа и прочих утренних процедур, включающих питие ароматного кофе за просмотром ежедневника в навороченном, последнего поколения планшете.
Молодой человек ужасно не любил, когда кто-то или что-то нарушало утренний ритуал тонкой настройки на дневные планы.

И вдруг звонок. В самое неподходящее время.

Рука дрогнула, бритва слегка соскользнула. Порез.
– Ну, вот, блин, такую красоту испортил. Хрусталёв на проводе!
– Жека, братан, выручай! Вопрос жизни и смерти.
– Первая кровь, похоже, уже пролилась. Ранен, убит, похищен? Костя, ты что ли, негодный мальчишка? Что у тебя: немцы в городе, инопланетный десант, землетрясение? Изыди, сатана, у меня сегодня вы-ход-ной и удивительные планы на личную жизнь.
– Знаю, понимаю, но тут такое! Короче, женюсь я. И день свадьбы уже назначен.
– Поздравляю, дальше-то что? Хочешь мне уступить своё счастье? Не, не потяну. Своё бы разгрести.
– Хватит издеваться! Я должен Ирму, невесту, в салон отвезти. Платье, фату, туфли и прочую ритуальную хрень выбрать нужно.
– Взаймы не дам!
– А-а-а, причём здесь это! Приезжай, срочно. Машину мою возьмёшь, кредитку. Твоё дело – выполнять её маленькие женские прихоти. Все-все, чтобы реабилитировать моё реноме.
– Даже так, все?
– В границах лимита, конечно.
– Это сколько?
– Максимум двадцать тонн рублей. Зелёных, конечно.
– Не хило! А она в курсе размеров бюджета?
– Пока нет. Рассчитываю на твои стратегические способности. Думаю, проблем не будет. Ирма – девушка без особенных материальных претензий. Твоя задача быть консультантом, гидом…
– И клоуном. Сам чего не едешь?
– Напортачил… в последнем проекте. Шеф послал исправлять косяки, иначе задница, иначе глубокая долговая яма. Я же авансом оплату взял, чтобы свадьбу по-человечески справить. Выручай, дружище!
Как же Евгению не хотелось менять на ходу планы, но отказывать друзьям не принято, да и свадьбы не каждый день.
– Она хоть ничего, невеста-то, хорошенькая или так себе – простенько, но со вкусом?
– Ирма – изумительная девушка. Только не умри от зависти… и без этих, без пошлостей. Давай бегом, жду.
Услышав адрес и имя невесты, Женька призадумался. Где-то в глубине памяти туманным миражом всплыл тот самый дом, подъезд и скамейка, на которой он когда-то, лет шесть назад, почти до утра просидел с застенчивой сероглазой девчушкой, которая зажгла где-то внутри потребность любить.
Встретил он её в коридоре института. Малышка, по виду совсем школьница, навзрыд ревела. Женька зацепился за неё взглядом. Хрупкая девочка выглядела беспомощной и трогательной. Юноша вызвался помочь.
Ему, выпускнику, специалисту с дипломом, почти мужчине, вдруг захотелось успокоить девчонку. Оказалось, что проблема яйца выеденного не стоит. В деканате что-то перепутали, не туда положили документы. Девушке сказали, что в списках поступающих её нет.
Женька быстренько уладил беду и решил проводить новую знакомую, которая была ему благодарна сверх меры.

Ту девушку тоже звали Ирма.
Неспешная прогулка по набережной, кафе мороженое. Юноша боялся что-то сделать не так, спугнуть ненароком восхитительное ощущение, разгоняющее кровь и дарящее радость. Он мечтал продлить свидание как можно дольше. Так и случилось.
На скамейке у подъезда Женька осмелился взять Ирму за руку. Больше того, она согласилась на вечернее свидание. Романтические воспоминания всколыхнули эмоции, от которых сделалось хорошо и одновременно грустно.

Внутри у него что-то сжалось и хрустнуло. Вдруг это она, та самая Ирма!
В то памятное утро, после очередного расставания девушкой-мечтой, Ирму он, слегка робея, назвал любимой, юноша был взволнован признанием и первым поцелуем, оттого задумчив, рассеян, по причине чего не заметил, как шагнул в раскрытую пасть сантехнического люка.

Последствия были трагические: множественные переломы, сотрясение мозга с довольно длительной потерей сознания, стационарное лечение.
Потом были проблемы с поиском работы, командировка, растянувшаяся почти на полгода, душевные переживания, связанные с потерей здоровья и полным крушением жизненных ориентиров.
Время для объяснения с любимой было безнадёжно упущено.

В молодости мы не принимаем потери слишком близко к сердцу. Так, значит так.
В новом городе были другие девушки, иные влюблённости, конечно же, поцелуи, свидания и признания в любви.
Женька жил легко, весело. Девушки запросто приходили в его жизнь и незаметно уходили, не оставляя серьёзного следа в раненой душе.
Ирму он вспоминал постоянно. Мало того, испытывал неизгладимое чувство вины перед ней. Первая любовь – самая яркая в его жизни. Почему-то Евгений тогда решил, что инвалид с переломанными костями и больной головой никому не нужен.
Но всё это было так давно. Девочке в ту пору было чуть больше семнадцати лет. Ему двадцать четыре. Теперь он для Ирмы совсем не пара: она наверняка расцвела, повзрослела. Обаяние, изящество, женственность украшали теперь уже женщину, словно нежные лепестки экзотический цветок, от кончиков пальцев до улыбки и жестов.
Увидев Женьку, Ирма вздрогнула, поправила причёску, невольным жестом одёрнула платье.