Когда просыпаются орхидеи

Глава 1

Это был поистине дорогой раб.

Настоящий дэв, поцелованный Солнцем до золотинки на кончиках белых крыльев. В полумраке Юдоли его светлая кожа почти сияла.

Очень невыгодный окрас в Царствии вечной ночи, отметила про себя Мэл, разглядывая диковинного раба. Окажись он здесь не пленником, а заблудившимся путником, едва ли бы выжил. Однако, судя по синякам и ссадинам на теле, дэв имел глупость оказать сопротивление верным Дома Алеанурден. Выходит, может постоять за себя. Или думает, что может.

Дуррад, командир верных, толкнул раба в спину, заставляя пасть на колени перед матриархом и ее детьми. Длинные светлые волосы закрывали изможденное лицо дэва и круглый амулет в виде солнечного диска, покоящийся на голой груди. Побрякушка, белые штаны-шаровары с золотым поясом — вот и все, что было при нем. Выставочный медведь с колокольчиком. Мэл однажды видела чучело этой наземной твари в антикварной лавке — в подгорном царстве тёмных такие звери не водились. Дэв был крупным и хорошо сложенным, но в отличие от медведя куда более гладким, куда более… красивым? Если к врагу применима такая лестная характеристика.

Госпожа-мать чуть подалась вперед, не вставая со своего царственного кресла, и приподняла голову раба рукоятью церемониальной плети — символа своей матриаршьей власти. Однажды этот атрибут появится на ее, Мэл, поясе. Наследовать — привилегия тех, кто рождается первым.

— Сигил Пастыря. — Матриарх поморщилась, разглядывая амулет на груди дэва. — Он не только помечен светлым божком, он еще и его паладин. Какой изысканный и редкий подарок. Наземник явно хочет нам угодить. Что скажешь, Малврае?

— Да, госпожа, — не сразу отозвалась Мэл. Синие глаза пленника, в этот момент глядящие на нее в упор, гипнотизировали, как дневной свет, прорвавшийся в щель в потолке пещеры. — Достойный дар.

Матриарх снисходительно усмехнулась.

— В этом вся она, моя старшая дочь. Так немногословна.

— А он красивый, госпожа! — защебетала Иллиам, вторая по старшинству, и Мэл бросила в ее сторону недовольный взгляд.

Дерзкая девчонка! В присутствии матриарха можно говорить лишь когда разрешит сама матриарх. Остальные дети их госпожи-матери благоразумно молчали, изучая лиловыми глазами белокрылого пленника.

— Надеюсь, вас никто не видел? — обратилась матушка к Дурраду — он был среди тех, кому матриарх доверила встретить сей ценный груз и без лишнего шума привести его в особняк Алеанурден.

Командир поклонился.

— Никто, госпожа, с благословения Богини. Шли тайными тропами.

— Что стало с теми, кто сопровождал его до Юдоли?

— Убиты, госпожа.

— Славно. Будем надеяться, наш наземный друг не останется в обиде. Мертвые хранят секреты лучше живых.

Дэв приглушенно взвыл, когда на его лбу вдруг прорезалась магическая руна. Руна вести, узнала Малврае.

— Наземник оставил нам сообщение прямо на его плоти. — Матриарх небрежно отбросила волосы с лица пленника рукоятью все той же плети. — Как предусмотрительно. Пергаменту нынче веры нет. Говори.

Она коснулась руны затянутым в перчатку пальцем, и та вспыхнула красным, словно тлеющий уголек, тронутый порывом ветра. Глаза дэва из синих стали золотыми, и он заговорил неестественным рваным тоном:

— Досточтимая госпожа матриарх славного Дома Алеанурден! Со всем смирением выражаю надежду, что мой скромный дар придется вам по вкусу. Примите мои извинения, о величайшая из темных, за небольшую задержку в нашем с вами деле. Даю слово, что в ближайшее же время первая партия автоматонов будет доставлена в оговоренное место. В свою очередь надеюсь, что в том же оговоренном месте встречу обещанную мне деву Дома Алеанурден. Со всем смирением, ваш добрый друг.

Когда сообщение закончилось, горящая руна на коже дэва потухла, как и магическое золото его глаз. Он тихо болезненно застонал, роняя голову на грудь.

— Славно, — улыбнулась матриарх, укладывая плеть себе на колени — жест, являющийся у нее выражением крайнего довольства. — Очень хорошо. Дуррад, уведи его в темницы. Распорядись, чтобы дали еды. Разберусь с ним позже.

— Слушаюсь.

Двое верных подхватили дэва под руки и потащили вслед за командиром. Когда за ними захлопнулись двери, в зале остались лишь матриарх и ее родичи. Молчаливые и покорные, они в ожидании смотрели на мать, и мать заговорила:

— Скоро мы обретем славу, прежде невиданную для отпрысков нашего Дома. Мне нужны все вы, ваш ум, ваша сила, ваша преданность. Будьте осторожны и бдительны, готовьтесь.

— Да, госпожа, — прозвучал слаженный хор голосов.

— Дозволите задержаться? — решилась Мэл.

Мать смерила ее прищуренным взглядом, а потом махнула рукой, объявляя тем самым окончание семейного совета. Братья и сестры Мэл поспешили к выходу, Иллиам покидала зал последней. Бросив на Малврае насмешливый взгляд, эта хитрая змейка изящно поклонилась матриарху, и, прежде чем затворить за собой двери, шепнула сестре:

— Сильно не дуйся, хорошо?

И о чём это она? На что бы Мэл могла дуться? Малврае Алеанурден никогда ни на что не дуется, она предпочитает сразу хвататься за свои изогнутые клинки.

— Гляди-ка, — усмехнулась матушка, потягиваясь в кресле. Расслабиться леди Бризанна позволяла себе исключительно в присутствии старшей дочери. Доверие, которое и не снилось мерзавке Иллиам. — Как расстарался «наш добрый друг» наземник. Не абы какой человечек, а самый настоящий божественный. Еще и дэв. Что мы сделаем с ним, Малврае? М-м? — Матушка поднялась и подошла к маленькому столику черного дерева, на котором стояла бутыль ночного нектара в окружении серебряных бокалов. Десять — по количеству самых приближенных членов семьи. Матриарх разлила напиток по двум. — Богине приглянулась бы такая жертва. Окропим его кровью алтарь в ближайшее празднование Дня Баладай. Что скажешь?

Что сказать? У Малврае еще не было своего раба, она понятия не имела, что матушке стоит делать с дэвом, да и, Богиня свидетельница, ей было совершенно плевать на все это! Другое дело колдун-наземник и их с матриархом договор…