Когда стихает свист

Пролог. Часть 1

Равнину Лос-Льяноса опаляло жаркое закатное солнце, а сухой шквальный ветер скользил по улицам небольшого, но тихого и уютного городка, подхватывая дорожную пыль и раскаляя воздух. Начало лета в саванне всегда сопровождалось засухой и зноем, от которого привычно было прятаться под шляпами с широкими полями и пёстрых одеждах, скрывающих кожу. Но даже жар не могло развеять красоту буйных зелёных мест. Густой запах экзотических цветов заполнял собой переулки города, напоминая, что даже в зное может быть что-то прекрасное.

Иногда в Тенеро-Де-Эхидо говорили, что земли Лос-Льяноса доброжелательны к тем, кто приходил с миром и ступал на равнину с почтением к стихиям, а коли нет – солнце, полноводные реки, водопады и зелёные леса могли запутать путника в лианах и напомнить ему шёпотом ветра, что в тени песков рано или поздно замелькает повозка, запряжённая четырнадцатью чёрными лошадьми с горящими пламенем глазами, а извозчик, стегая животных, всегда понесётся вперёд. И если крикнуть ему: «Извозчик, куда ты несёшься?!». Он, не раздумывая, гаркнет в ответ: «В ад!» – и растворится в воздухе. Бедолагу, который посмеет дерзить извозчику, всегда ждала печальная участь.

Но то были страшные сказки, которые знал каждый житель равнины. Будь то легенда о прекрасных, но опасных женщинах*, или легенды о Древе Жизни*, с которого начинался мир. И все истории растворялись с рассветом в быстром ритме города, оставляя после себя лишь мягкое послевкусие. А стоило лучам заходящего солнца коснуться крыш домов, легенды оживали вновь.

В блеске фонарей мерцал новенький седан глубокого красного цвета.

— Да брось, Ирэн, – отмахнулся от спутницы парень, сидящий за рулём. Он скользнул ладонью по стройному бедру пассажирки, подбирая подол её длинного платья и оголяя стройные икры, – ты и так отлично выглядишь. Зачем тебе диадема? Все и так знают, что ты – королева. Поехали уже.

Ирэн цокнула языком и ловким жестом оттолкнула руку кавалера со своего колена, продолжая смотреть в зеркало заднего вида и поправляя локоны.

— Ну тебе же было важно сесть за руль новой машины, хотя у тебя в гараже стоит хороший седан. И все прекрасно знают, что у тебя много денег, – парировала собеседница, поведя округлым плечиком.

— То белый, как все, – отмахнулся водитель, скрывая раздражение. – А красных такого цвета и марки в города нет, да и на всю Венесуэлу штуки три.

— Ну вот, а для меня это важна эта корона, Адемир. Она с бриллиантами, между прочим. Папа специально для этого вечера мне её заказал у дизайнеров. И ты прекрасно понимаешь, что корона стоит примерно столько же, сколько твой автомобиль, – она посмотрела на собеседника, критически оценивая его внешний вид. Несмотря на юный возраст, Адемир Валеро выглядел прекрасно и привлекательно: золотого цвета глаза, чёрные волосы, правильные черты мужественного лица, длинные чёрные ресницы, статная фигура – он был королём школы, а она – его королевой.

Адемир закатил глаза, но промолчал, решив, что говорить о том, что как глупо Ирэн выглядит, сравнивая автомобиль и корону. Если машину могли увидеть все в школе, то рассмотреть камешки на серебряной побрякушке – дело сложное.

Пара сидела в автомобиле, припаркованном в тени деревьев. Им было по 18 лет, выпускники школы, звёзды Тенеро-Де-Эхидо. Облачённая в серебристое платье с синим поясом девушка поправила каштановые волосы и последний раз проверила и без того идеально лежащий макияж. Взгляд карих глаз был прикован к отражению в зеркале, Ирэн повела тонким, изящным плечом, осматриваясь и выискивая недостатки.

Школьница повертела головой и чуть нахмурилась. Она осмотрелась и, подняв руку, тонким пальчиком потёрла ухо.

— Ирэн Лозано, – венесуэлец подтянул спутницу к себе, прихватив её за подбородок, и мягко коснулся губами её губ, стараясь не смазать блеск, пахнущий ванилью и черникой, – тебя даже дьявольский погонщик не заберёт в Ад, посчитав ангелом. Что тебя тревожит, кроме короны? Всё вертишься и вертишься.

— Помнишь, я говорила, что слышу уже несколько дней постоянный свист, как над ухом? – Ирэн высвободилась из рук спутника и перепроверила длинные серьги, подчёркивающие длинную шею.

— Угу, – кивнул Валеро, откидываясь на спинку сиденья и закладывая руки за голову. – Вроде ты продула ухо, да?

— Да, – собеседница поправила линию декольте на платье и не без удовлетворения поймала на своей груди заинтересованный взгляд Адемира, – сейчас уже совсем слабый звук. Мама думала, что от нервов.

— А вертишься чего? – вздохнул венесуэлец, с трудом отводя взгляд от декольте подруги.

— Нервничаю, а вдруг на выступлении опять появится, и я петь не смогу? А если ритм не услышу – неправильно начнём вальс? – нехотя призналась Ирэн, собирая косметику в сумочку и перекидывая тонкий ремешок через плечо. – И без короны образ неполный. А на общих фото я хочу быть лучшей.

— Ты и так ангел, дорогая, – промурлыкал Адемир и, подняв ручку Лозано, нежно поцеловал её. – И переживать тебе нечего.

Валеро не лукавил: его девушка выглядела прекрасно: элегантное и утончённое платье, высокая причёска с россыпью мелких камней, дизайнерские украшение – но вот её желание потратить время на то, чтобы забрать корону, выводило из себя. Они могли бы уже ехать к школе, где у них было бы больше времени, чтобы сделать фотографии, приготовиться к вручению дипломов, а Лозано, как назло, тормозила.

Ирэн рассмеялась и игриво ударила спутника в плечо кулачком, не заметив слегка раздражённого взгляда Адемира:

— Нет, я вернусь за короной, а ты пока поезжай к остальным, – наставляла венесуэлка, грациозно выскальзывая из автомобиля. – И появлюсь, как настоящая королева. С лё-ё-ё-ёгким опозданием.

— Я могу тебя подождать. Взять вещь – дело двух минут, – улыбнулся Валеро, смотря на Ирэн блестящими глазами. – Но если ты хочешь появиться попозже, то мы могли бы сначала заехать в «наше» место, а потом вместе появиться на балу.

Венесуэлка отмахнулась: