Когда уходит свет

Любовь и смерть

Всё началось в декабре. Это был тот странный день, когда холод только начинает проникать под кожу, но ещё не успел завладеть сердцем. Я сидел у окна своей квартиры, грея руки о чашку горячего кофе, наблюдая, как тихо падает снег на пустую улицу. Мир выглядел замерзшим, словно он забыл, что такое движение и жизнь. В этот момент я впервые увидел её.

Она стояла у ворот моего дома — хрупкая, как первые снежинки. Казалось, что она была здесь всегда, как часть этого зимнего пейзажа, как сама тишина этого утра. На ней было легкое пальто, не подходящее для холодного дня, но её вид не вызывал тревоги. Напротив, от неё исходило странное тепло, которое ощущалось даже через оконное стекло. Она казалась настолько естественной, будто была частью этого утра, частью зимы, но одновременно с этим она словно приносила с собой первые лучи солнца, согревающие замёрзшую землю.

Я открыл дверь. Она подняла взгляд, и наши глаза встретились. В этот момент что-то дрогнуло внутри меня. Это было то редкое чувство, которое ты не можешь объяснить словами. Оно просто появляется, как неожиданная мелодия, всплывшая из глубин твоего сознания. Я стоял на пороге, не в силах произнести ни слова.

— Ты живёшь здесь? — её голос прозвучал мягко, но с оттенком неуверенности, словно она и сама не до конца понимала, где находится и почему здесь оказалась.

— Да… А ты? Ты в порядке? — я попытался скрыть волнение, но сам не понимал, почему меня так волнует её состояние.

— Не знаю, — она опустила голову. — Я не помню.

Эти слова повисли в воздухе. Что-то в её тоне заставило меня почувствовать, что передо мной не просто незнакомка, заблудившаяся в зимнем холоде. Она смотрела на мир так, будто этот мир был для неё новым, незнакомым и чужим.

Я пригласил её войти, и она, не сказав ни слова, сделала шаг вперёд, ступая внутрь моего дома так осторожно, будто боялась, что этот дом окажется иллюзией, растаявшей, как утренний снег. Мы не говорили много. Её молчание было таким же естественным, как и её присутствие. Она села на диван, обхватив колени руками, и молча смотрела в окно.

— Ты помнишь своё имя? — наконец спросил я.

Она покачала головой.

— Нет... но мне кажется, что я должна помнить. Просто... всё это как будто ускользает.

Это было странное чувство — сидеть рядом с человеком, который ничего не знал о себе, но при этом ты ощущаешь, будто уже давно знаешь ее. Она оставалась сдержанной, не показывала никаких эмоций, но было что-то в её взгляде, что притягивало меня. Это был взгляд человека, который потерял не только память, но и часть себя. Как будто она была здесь, но в то же время где-то очень далеко.

С того дня она осталась у меня. Я не мог объяснить, почему позволил этому случиться, но всё казалось правильным. Словно это была естественная часть моей жизни, которая просто должна была произойти. Мы почти не говорили о прошлом — оно не имело для неё значения, а я, сам того не замечая, начал ценить моменты здесь и сейчас. Каждый её взгляд, каждый её жест был напоминанием о том, как легко можно потерять себя в бесконечной погоне за чем-то несуществующим.

Она была как зимнее утро — холодное, но удивительно ясное. В её присутствии я чувствовал себя спокойным, как будто весь мир замер в этой тишине. Мы проводили дни вместе, гуляя по заснеженным улицам, делясь мелкими радостями, которые казались ничтожными, но имели для нас огромное значение. Я не пытался узнать её прошлое. Оно казалось чем-то, что ей не нужно. Мне казалось, что всё, что имеет значение — это то, что мы делаем здесь и сейчас.

Но с каждым днём я всё больше понимал: я влюбляюсь в неё. Это было неизбежно, как снегопад, который медленно, но уверенно превращает улицы в белоснежное полотно. Она не была идеальной, не была той девушкой, которую я мог бы описать как свою мечту. Но в её молчании, в её взгляде было что-то, что не давало мне покоя. Я хотел узнать её — не её прошлое, а её саму, ту, кем она была сейчас.

Каждое её прикосновение было как прикосновение солнца в холодный день — короткое, но дающее столько тепла, что казалось, будто можешь согреться на долгие часы вперёд. Я не знал, как долго это продлится, но я знал одно — она уже стала частью моей жизни, и я не мог представить, что однажды её не будет рядом.

Дни превращались в недели, а зимние ветры становились всё сильнее, словно мир хотел напомнить нам, что ничего не длится вечно. Мы жили, как будто времени не существовало. Вместе просыпались, вместе ужинали под звуки старых пластинок, и каждый день казался новым началом.

Я не помню, когда точно это случилось, но однажды я понял, что она улыбается. Не той улыбкой, которая приходит по принуждению, а настоящей, искренней, как луч света, пробивающийся сквозь туманное зимнее небо. Это была та улыбка, которая согревала меня сильнее, чем любые слова. В этот момент я понял: она была не просто незнакомкой. Она стала моим миром.

Иногда мы сидели вместе в тишине. Я не знал, о чём она думала, и, честно говоря, меня это не волновало. Мне было достаточно того, что она была рядом. Но временами я замечал в её глазах отголоски боли, как будто она вспоминала что-то важное, что никак не могла ухватить. Это было похоже на сон, который ты видишь, но не можешь вспомнить, когда просыпаешься.

Эти моменты были редкими, но каждый раз, когда я видел её задумчивый взгляд, меня охватывало странное чувство страха. Страха того, что однажды она вспомнит всё, что забыла, и этот новый мир, который мы создали вместе, исчезнет, как иллюзия. Я знал, что это глупо — бояться воспоминаний, но в её молчании было что-то, что заставляло меня чувствовать, будто мы живём на краю пропасти.

Однажды она вдруг заговорила о будущем. Это произошло вечером, когда мы сидели на полу в гостиной, окружённые теплом горящего камина. Ветер снаружи бился в окна, но в доме было спокойно, как будто весь остальной мир перестал существовать.

— Как ты представляешь себе наше будущее? — её вопрос застал меня врасплох.