Мрачная ночь сгущалась над фашистским лагерем для пленных. Здесь почти никогда не было тихо. Где-то периодически раздавались крики боли, возгласы, резкие разговоры на немецком, смешки фашистов, рыдания и мольбы пленников о пощаде. Но они довольно быстро затихали. Вдали раздавался лязг метала.
— Когда война закончится, я стану врачом, — заявил маленький Шурик, которому было лет восемь от роду, лёжа головой на коленях старшего брата в углу холодного сырого помещения.
— Почему? — спросил у него Марк, опустив взгляд на грязную копну некогда светлых кудрявых волос.
Немного подумав, младший ответил:
— Потому что тогда я смогу помогать людям. Делать так, чтобы они не чувствовали боль и не кричали.
Старший брат тихо вздохнул и погладил мальчика по голове слабой худой рукой, тонкими пальцами перебирая поредевшие от недоедания волосы. Он сбился со счёта дней, которые провёл с братом в этом аду. Это место медленно и с наслаждением убивало всех, кто сюда попадал. Никого особо не интересовало кто ты. Старик, ребёнок, женщина, мужчина. Перед смертью все были равны. Единственная разница заключалось в том, когда и как ты умрёшь. Но тем не менее, все, кто здесь находился, в глубине души понимали, что скорее всего так и закончат свою жизнь, превратившуюся в мучительное существование, голодными, больными и брошенными.