Когда встретимся вновь...

Когда встретимся вновь...

-Это было самое лучшее путешествие в моей жизни, - пробормотала себе под нос Катя последнее предложение из собственноручно состряпанной всего несколько часов назад заметки, пока разглядывала едва угадываемый низкий потолок, надеясь разглядеть в нем дыру, в которую имела глупость провалиться, - и, по ходу дела, самое последнее.

А ведь как хорошо начиналось…

Хорошо?

Катя фыркнула.

Кого она хочет обмануть?

С самого начала было понятно, что ничего хорошего из этой поездки не выйдет. Областной слет друзей леса! Юные экологи и лесничие, которые в скором будущем встанут стеной на защиту деревьев и всякой живности, которая там обитает, встретятся лицом к лицу, чтобы в честной борьбе выяснить, кто из них лучший, а кто так себе…

…Легкое движение воздуха мазнуло по щеке. Катя обернулась, выставив вперед тускло светящийся планшет.

Пусть там ничего не будет, никого не будет, пожалуйста-а-а-а…

Хотелось по-дурацки спросить:

-Кто здесь?

А вдруг ответят? Или посчитают вопрос за приглашение на поздний, но, несомненно, питательный ужин?

Почему-то вспомнилась, огромная, больше метра в высоту, свинья, которая сегодня ходила по травке между рядами наспех сколоченных столов и скамеек, требуя с обедающих на свежем воздухе свою порцию обеда.

-Успокойся, - приказала себе Катя, - никакой свиньи здесь нет. Даже если она и есть, то ничего со мной не сделает. А если сделает? Мама рассказывала, что однажды свинья съела ребенка… Но я не ребенок! Вот смотри, ничего особенного, - она сделала шаг вперед, освещая темноту планшетом, - какие-то полки, ящики… И никаких привидений. Я же не в доме с привидениями, а в подвале. Никто никогда не говорит – подвал с привидениями, а всё потому, что привидений там не бывает…

 И тот прилипучий лесник еще болтал, что в этом доме с привидениями уже давно никто не живет. Даже на дрова не растаскивают, потому что считается, что этим ты приведешь домой несчастье. Хотя редкий житель не пытался здесь откопать мифический клад – бриллианты купца Творожникова.

В голове закрутилась мыслишка, что она могла провалиться ту часть подвала, в которую по тем или иным причинам никто еще не добирался до нее. Даже если проклятия боятся, кто-нибудь засунул бы нос в эти ящики за столько-то лет…

Катя наклонилась, чтобы осмотреть ящик на нижней полке, и свет от планшета выхватил из темноты крысу, чьи глаза от отраженного света засияли неземным блеском.

С диким криком Катя со всего размаху ударила крысу по голове, но та легко увернулась, планшет ударил ящик, и стало безнадежно, окончательно темно.

А всего час назад ей казалось, что страшнее уже быть не может…

Перед отъездом их директор и учитель биологии Сергей Андреевич разливался соловьем. Три дня на природе, в палатках, посиделки возле костра, романтика. Новые знакомства, дружба на века, может быть, даже любовь, хе-хе.

Первое подозрение, что всё будет не так радужно, как распевал директор, закралось, когда к школе подъехал старенький ржавый уазик и затормозил с таким пронзительным жалобным визгом, что рука автоматически начала искать ружье, чтоб его пристрелить (чтоб не мучился).

Сергей Андреевич приказал бросать туда матрасы, подушки, одеяла для ночевки в палатках, а сверху для утрамбовки засунул их, участников слета в количестве пяти штук. На свободные места сели четыре незнакомых мужика, которым оказалось по пути, и их руководительницу Василису. Сам директор вольготно развалился рядом с водителем.

Вместо положенных пяти часов ехали восемь. «По пути» оказалось очень растяжимым понятием. Вдобавок после заправки на бензоколонке по салону разлился характерный душок.

Когда их всё-таки довезли до одноэтажной кирпичной школы, будто сросшейся с ближайшим лесом, и выколупали из-под потолка машины, то выяснилось, что никакая жизнь в палатках им не светит, потому что в этом году здесь развелось много змей, а вчера даже кто-то видел их на самом деле. Поэтому живите, дети, в самой школе, по две команды в каждом классе.

Надышавшись бензинными парами, Катя не нашла что возразить. Остальные тоже.

Пока перетаскивали матрасы, подушки, одеяла, спорили, кто где (а главное с кем рядом) ляжет, стемнело, и всех позвали на дискотеку под открытым небом.

Катя чувствовала, что на дискотеку не надо идти. И не пошла, если бы не Галинка.

-Хватит строчить на нас доносы, - сказала она, схватила Катю, которая дописывала заметку о первом дне нас слете (Это было самое лучшее путешествие в моей жизни!), и потащила к выходу.

Танцевать Катя любила, а вот ходить на дискотеку, по традиции заканчивающуюся разборками, побаивалась. Один раз так получила промеж глаза, что больше уже и не хочется ярких впечатлений.

Но Галинка уже получала и в глаз и под дых, одним разом меньше, одним больше для нее не имело никакого значения.

-Не боись, - говорила она, организуя круг, - тут взрослые за нами следят, ничего с тобой не случится. И с тобой, Дианка. И с тобой Рустик.

И даже здесь, уже на первом медляке, ее пригласил на танец и прочно приклеился лесник по имени Валера. Типа шутил, типа интересно рассказывал, что у них здесь есть интересного, особенно про дом с привидениями много заливал. Типа там больница была, а до этого это была помещичья усадьба.

-Обычно у нас заброшенные дома враз на стройматериалы растаскивают, - сказал он, со смаком сплевывая на землю, - а тут бояться. Если что оттуда возьмешь, то обязательно с тобой что-нибудь плохое случится. То пожар, то поножовщина. А всё из-за привидения, что там живет.

-Живет? – удивилась Катя, которая до этого момента и не задумывалась о том, что привидения, вроде как уже убитые люди, могут жить.

-Парня там одного замочили. Давно это было. Вроде как бабу отбил у кого-то, вот его и пытали там, издевались, а потом бросили умирать, - он наклонился к ней, обдав крепким перегаром, - не умер он сразу, на двери царапины остались. Он всё пытался выйти оттуда, да таки и подох.