Когда я был Золушкой. Часть 2.

Глава 19. О ссорах и примирениях

- Ужас, - тяжело вздохнул Тео, откидываясь на жесткую спинку кухонного стула, - У меня, кажется, руки сейчас отвалятся.
- Может, ты не будешь заходить сюда в таком виде? – рассердилась Мэгги, невольно копируя позу своего отца, - Выглядишь омерзительно и пахнешь не лучше. А здесь, вообще-то, еда готовится. 
- Оставь его, Мэг, - примирительно сказал я, нагружая поднос тарелками с ароматным запеченным мясом, - Тео устал.
- Вот-вот, - подтвердил парень, тихонько утаскивая у меня одну тарелку, - Сама бы почистила за таким количеством лошадей.
- Когда эту же работу выполняет Ник, он не жалуется, - упрямо топнула ножкой в новенькой туфельке девушка, - А тебе вечно все не так. И я, между прочим, тоже тут без дела не сижу!
- Просто я не привык, - оправдывался жующий Тео, - Эти бесконечные потоки посетителей сбивают с толку. Там обслужи, сюда принеси, то вымой.
- Кто бы говорил, да тебя вечно не допросишься что-то сделать!
Я, как обычно, посмеивался, наблюдая за этими двумя. В последнее время подобные перепалки участились: Мэгги возомнила себя управляющей и теперь следила за каждым вздохом трактира, позволяя отцу заниматься более важными делами, связанными с расширениями земли. Тео же быстро начала надоедать такая насыщенная работой жизнь, к тому же он отыскал себе учителя фехтования, который обещал проводить занятия по выходным. Теперь юноша всю неделю только и ждал, чтобы побыстрее покинуть сковывающие неугомонную душу стены. Наверняка я вел себя так же пару лет назад, когда всю неделю только и мечтал, чтобы поскорее наступило воскресенье, и мачеха отпустила меня в дорогой сердцу дом. Со стороны было видно, как Тео изводился и мучился, как старался прилежно выполнять свою работу, и как у него это все валилось из рук, из-за чего он изводился еще сильнее.
- К черту всех этих постояльцев, - раздраженно хлопал он своей дверью субботним вечером. Однако в воскресенье, после занятий, вновь приходил в себя, и первые пару дней был образцовым работником, вежливо и обходительно общался с гостями, но к середине недели его беспокойность вновь вылезала наружу.
Тео и меня подначивал пойти,  и я даже согласился, посетив целых четыре урока. Как ни странно, меня они не сильно заинтересовали. Пожилой учитель с печальным взглядом показался чересчур скучным, а его голос слишком монотонным. Куда больше мне нравилось проводить время за книжками, несколько десятков которых имелось в моем распоряжении, а потом обмениваться впечатлениями с Айрис.
- Ну как? – с любопытством спросила она, завидев меня с очередным романом, - Скажи, ведь лучше чем махать железякой?
- Определенно, - кивнул я, закладывая нужные страницы тканевой закладкой, - Никудышный, наверное, из меня мужчина, раз я предпочитаю бумагу оружию.
- Вовсе нет, - засмеялась Айрис, - Мужества в тебе ничуть не меньше, чем в моем брате, а если сравнивать вас обоих с каким-нибудь ухажером Мэг, так тут вообще небо от земли. Разве надутый гусь с хорошенькими перышками и злобным нравом, вроде тех, что ходят вразвалочку на лугах за городом, может быть мужественнее парящей в небе ласточки?
Я только улыбнулся витиеватым метафорам девушки.
- Айрис, а откуда здесь эти книги? Я ни разу не видел, чтобы господин Олаф или Мэгги к ним притрагивались.
- Потому что это книги хозяйки, - объяснила девушка, - Погибшей жены господина Олафа. 
- В этом доме о ней говорить не принято? Мэг всегда избегает разговоров о матетри.
- Именно, - кивнула Айрис, - Мы с Тео и сами толком не знаем, что тогда произошло. Господин Олаф сразу начинает выходить из себя, стоит лишь хоть чуть-чуть коснуться разговоров о ней. 
- Наверное, это очень больно, потерять жену, - задумчиво посмотрел на один из мастерски переплетенных фолиантов я, - Понимаю, почему он не желает вспоминать об этом.
- Да, наш хозяин гораздо чувствительнее, чем кажется на первый взгляд, - Айрис с улыбкой провела рукой по корешкам бережно хранимых книг, - Только не говори ему об этом, а то опять впадет в ярость, как в тот день, когда Тео застал его вяжущим на спицах.
- Тео застал его…, - воскликнул было я, но Айрис предусмотрительно зажала мне рот, и приложила к своим губам палец.
- Тихо, - строго прошептала девушка, - Такие вещи у нас вслух не обсуждаются. Просто мой бесцеремонный брат однажды зашел без стука в хозяйскую комнату, ну а там… Тео потом рассказывал, что никогда не видел господина Олафа таким красным, и рассуждал еще, что послужило тому причиной: смущение или ярость? 
- Может быть все вместе, - засмеялся я, живо представляя столь забавную картину. Кто бы мог подумать, что даже нашему стальному работодателю не чужды человеческие слабости.
К сожалению, дальше наш разговор пришлось прервать, потому что в комнату зашла Мэгги, отдавшая мне приказ заселить в комнату нового постояльца, а Айрис – помочь на кухне. Наша легкомысленная Мэг с каждым днем становилась все более ответственной, хотя порой мне казалось, что она перегибает палку. 
- Комната на первом этаже, с солнечной стороны, - бросила девушка мимоходом, - Она маленькая и светлая, как гость и просил. 
Мне уже не раз приходилось готовить комнаты для постояльцев, перестилать постели и приносить ужин, а самое главное, правильно разговаривать с ними. Ни истерически настроенные дамы, ни хамы и пьянчужки не могли застать меня врасплох. Я думал, что готов ко всему, но когда взглянул в лицо новоприбывшему гостю, комок встал посреди моего горла, лишая возможности говорить.
- Ну что вы застыли, как сурок, юноша? Не проводите меня до моих апартаментов? 
Я опустил глаза, кивнул и лишь взмахом руки попросил посетителя идти следом.
- Хорошенькое местечко, однако, - присвистнул гость, - Домишки уютные, дворик аккуратный. И этот флюгер с петушком отлично вписывается. Знаете, я бы посадил еще каких-нибудь цветочков по краям каменной дорожки, было бы совсем чудно. Как вам кажется, юноша?
- Да, - хрипло ответил я, борясь с подступающим страхом.
- Что-то вы совсем не разговорчивы. О, это моя комната, полагаю. Отлично, отлично! Какая симпатичная мебель, и матрас мягкий. А простыня, которую вы столь любезно стелите сейчас, чистая? Ну, тогда я совсем покорен таким отличным сервисом. А ужин принесете сюда или мне придется пройти в другое здание?
- Как вам будет угодно? – спросил я, всеми силами стараясь избежать соприкосновения взглядов.
- Тогда я, пожалуй, сделаю выбор в пользу своей лени. Будьте добры принести в комнату.
- Хорошо, - я упорно смотрел в пол, - Будут какие-то пожелания насчет блюд?
- Нет-нет. Выберете что-нибудь оправдывающее тех денег, что я сюда вкладываю. Но насчет пожеланий. Будьте добры обслужить меня лично, юноша.
- Как пожелаете, - поклонился я, прощаясь с идеей послать сюда вечером Айрис. 
Старик, изрядно подпортивший мою жизнь, появился здесь. И мое сердце буквально съеживалось в комок от мыслей, что еще он может со мной сотворить.
***
- Ник, эй, Ник, - потрясла меня за плечо Мэгги, - Что случилось? Ты вообще на меня не реагируешь! 
- Прости, - ответил я, торопливо ставя на поднос тарелки. Гости в зале наверняка уже заждались, - Ты чего-то хотела?
- Да, хотела! Куда ты сейчас понесешь этот заказ? – Мэгги перегородила мне выход. И смотрела почти так же сурово, как ее отец.
- Ну… - я лихорадочно пытался вспомнить, чем вообще тут занимаюсь, - К столику у первого окна. Да, точно, туда.
- А нужно к столику слева у двери, - раздраженно заметила девушка, - Что происходит с тобой сегодня? Ты уже третий заказ путаешь.
- Прости, - повторил я, - Лезет в голову всякое. Я исправлюсь, обещаю.
- Ну нет, - возразила Мэгги, забирая у меня поднос, - Иди к себе, отдохни. Спустишься, когда придешь в себя. О, вот и Тео возвращается. Он и отнесет ужин постояльцу-старичку.
- Нет! – воскликнул я, чем вызвал недоумение девушки, - Я сам справлюсь, правда. Уже пора, да? Где заказ для него? 
- У Лассе, где же еще, - удивленно вскинула брови Мэг, - Мне показалось, ты не очень рад был общению с ним. Все точно в порядке, Ник?
- Это моя задача, Мэгги, - стараясь сделать улыбку как можно менее фальшивой, произнес я, - Пожалуй, прямо сейчас ей и займусь.
Мне казалось, что я достаточно сильный, что я умею держать себя в руках и бороться со страхами. Но почему тогда по мере приближения к комнате мои ноги все сильнее тряслись, а в душе начиналась дикая паника, и кровь приливала к голове? Подойдя вплотную к двери, я в нерешительности замер. 
- Ну же, юноша, чего копаетесь? – донесся до моих ушей недовольный голос.
Подрагивающей рукой я открыл дверь и вошел внутрь.
- Ваш заказ, - постепенно приходя в себя, я поставил на столик поднос, - Похлебка из корней сельдерея, жареные ломти свинины, хлебный суп и горячее вино.  Желаете чего-то еще?
- Хватит ломать комедию, - посмеиваясь, ответил старик, - Настало время наконец-то поговорить. Присаживайся на стул, не стесняйся. Ну чего ты так боишься меня? 
- Вовсе не боюсь, - эти слова были лишь безуспешной попыткой соврать самому себе, и старик фыркнул в ответ.
- Нехорошо обманывать, юноша, - покачал головой он, - Боитесь, еще как. Ужасно переживаете, а вдруг я снова решу вмешаться в вашу жизнь? Вдруг нарушу ваше хлипкое счастье? Отправлю куда-нибудь похуже? Да расслабьтесь уже, ничего такого я делать не собираюсь. Зачем оно мне нужно, сами подумайте? Вы вроде ни на кого не кидаетесь без причин и не бросаете в снег прохожих. Или я ошибаюсь, и дело здесь не в вас, а в отсутствии снега?
- Не смешно, - процедил я, нервно теребя пояс на одежде.
- Знаете, юноша, а мне приятно наблюдать за тем, во что вы превратились, - довольно произнес старик, наслаждаясь то ли супом, то ли моим положением, - Так и продолжите работать здесь, обслуживая ворчунов, вроде меня?
- А у меня есть другой выход?
- Ну, условия вы мои не выполнили, стало быть, нет, - пожал плечами мой собеседник.
- Зачем тогда вы вообще сюда пришли? В очередной раз посмеяться?
- Нет, я насмеялся, глядя на ваш быт в поместье. А потом вы как-то резко исчезли из моего поля зрения, я даже забеспокоился. Искал вас всюду и вот нашел! Вы как-то не сильно поменяли свои обязательства. Не жалеете, что сбежали от мачехи и не попали на бал? Глядишь, крестная-фея давным-давно бы подарила вам парочку хрустальных башмачков, и вы бы сейчас десятый сон видели в своей теплой постельке. 
- Не жалею, - отрезал я, - У меня и здесь постелька уютная.
- Уверены? - ехидно спросил старик.
- Да, - я много раз задавал себе тот же вопрос и много раз повторял: «Мой комфорт ничто по сравнению с жизнью близких». 
- В таком случае, рад за вас, - приступая к мясу, ответил дед.
Я терпеливо ждал, пока он закончит ужинать, не моргая смотрел в пол и думал, спросить ли его о том, что меня так волнует. Решился на это я уже в дверях.
- Пожалуйста, ответьте. У меня нет никаких шансов вернуться домой? 
- Чем вам это место не дом, юноша? – поинтересовался старик. Я молча вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Не стоило поднимать эту тему, слишком много воспоминаний поднималось из глубин.
***
Напряжение между королевствами потихоньку нарастало, и все чаще до моих ушей доносились слова, что-то вот-вот грянет война. 
- Почему так? – удивлялся я, а Тео, разбирающийся в политике, пояснял:
- Потому что творится в мире черте что! Западные Туманы сходят с ума из-за религиозных перипетий. Король Андерс пытался убедить короля Генри прислушаться к народу и не поддаваться этим заморским проповедникам и их науськиваниям. Король Генри, этот упрямый старый баран, продолжает настаивать на своем. Бедные подданные! Не их вина, что старик Генри спятил. У него ведь даже сына нет, который мог бы взять на себя бразды правления.
- Да, знаю, - перебил друга я, - Лишь дочка, и все только и мечтают, чтоб эта куколка поскорее отыскала себе мужа. Но при чем здесь остальные королевства?
- Потому что мы все связаны! Проблемы в Туманах не могут не коснуться нас или Южных Солнц. Направив все свое внимание на внутреннюю политику, король Генри совершенно игнорирует внешнюю. Знаешь, к чему это приведет? К тому, что кто-то непременно воспользуется этим положением.
- Варвары с запада? – предположил я.
- Да, вероятно, они. Королевство в хаосе – легкая добыча. Особенно если Генри окончательно сбрендит, и откажется от помощи Альянса. Знаешь, мол, мы все неверные, а с неверными нельзя иметь никаких дел.
- Разве правитель поступит так со своим народом? – внезапно подступили воспоминания о том, как мы спасались от «королевского правосудия». Пожалуй, этот правитель и не на такое способен.
- Ник, конечно, король Западных Туманов не так уж плох, - Тео сделал свой голос таким спокойным, будто говорил с дитем, которого важно было не обидеть, - Просто руководствуется он сейчас совсем не тем, чем нужно. Генри совершил много славного в прошлом, за годы его правления королевство цвело, как и торговля в нем, но сейчас… Я все понимаю, в тебе играют патриотические чувства, но это помешательство не приведет ни к чему хорошему. Особенно когда на троне Солнц властолюбивый мальчишка, а на троне Ветров вообще какая-то размазня.
- И что же, по-твоему, ждет нас в будущем? Разумеется, помимо нападения варваров с запада.
- Альянс падет. Ветра прогнутся под Солнцами. Мы будем окружены, - уверенно заявил Тео. Причем таким непринужденным тоном, будто речь шла о шахматной партии, а не о судьбе живых существ.
Мне оставалось лишь молиться, чтобы прогнозы Тео так и оставались в его голове.
***
Время шло, хотя вернее будет сказать, летело. Дни как прежде сменяли друг друга, и все чаще я стал замечать, что мне перестало хватать часов в сутках, чтобы как следует их прочувствовать. Теперь-то уж я основательно принялся за построение планов на будущее и даже стал откладывать жалование, в надежде, что и впрямь однажды построю свой собственный трактир. Господин Олаф мне очень доходчиво объяснял, как нужно вести учет и распределять средства, чтобы не прогореть в первый же месяц. «Ну, у тебя чуть больше шансов соорудить что-нибудь достойное, не то, что у оболтуса Тео», - удовлетворенно повторял он. 
Я перестал замечать, как сменяют друг друга времена года, и уже стало казаться, будто всю свою жизнь я провел в этом городке, ставшим для меня таким родным.
- Этим летом будет ровно три года, как ты попал к нам, - заявил однажды Тео.
Эти слова будто обдали меня кипятком.
- Трудно поверить, да? – усмехнулся Тео. Должно быть, видок у меня был весьма ошарашенный.
- Не то слово. С одной стороны мне кажется, будто я здесь уже целую вечность, но с другой… Не верится, что прошло уже так много времени. Кажется, я начинаю путаться в собственных ощущениях.
- Расслабься, - хлопнул меня по спине Тео, - Лучше скажи, как тебе идея отметить это знаменательное событие вместе с Праздником Начала Урожая. Как раз на площади будут вечерние гуляния.
- Идея неплоха, - кивнул я, - Только ты же знаешь, как относится к подобным гуляниям господин Олаф. Мягко говоря, он будет не в восторге.
- Да, да, - раздраженно согласился Тео, - Но это несправедливо же, а! Может, хоть в этом году он передумает?
Мы оба решили, что разумно будет спросить хозяина об отгуле. Впрочем, особых надежд я по этому поводу не питал. Господин Олаф каждый год выражал глубочайшую неприязнь к Празднику Урожая, и я ни капли не удивился, когда он ответил нам категорическим отказом.
- Нет. Никаких гулянок. Никаких глупых праздников, дурацких костров и плясок под писки бродячих менестрелей.
- Но ведь… - отчаянно начал Тео.
- Без «но»! Я против необоснованного безделья в этот день.
- Все остальные праздники отмечать вы позволяете. Почему этот нельзя? – обиженно пробурчал Тео, оставляя всякие попытки достучаться до хозяина.
И все-таки, я решил не оставлять это дело просто так. Мы ведь не чужие друг другу люди, так почему господин Олаф хранит от нас какие-то тайны? Посвяти он в них меня или Тео, разве мы бы не поняли? Собравшись с духом, я решил не ходить вокруг да около, а спросить обо всем прямо. Жить мне, конечно, еще хотелось, а потому спрашивать у самого трактирщика я не стал.
- Что не так с Праздником Урожая? – выпалил я прямо в лицо ничего не подозревающей Мэгги, когда мы остались с ней вдвоем.
- А что с ним? – прищуривая глаза, холодно переспросила та.
- Мэг, ты знаешь, о чем я. Твой отец так яростно противится любому проявлению веселья в этот день. Может, объяснишь уже почему? – примирительно спросил я.
- А может, ты не будешь лезть в дела, которые тебя не касаются? – меня бросило в дрожь от этих слов. Никогда и ни с кем Мэгги, наша веселая хохотушка Мэгги, не разговаривала таким злым и ледяным тоном. В наступившей тишине я отчетливо слышал биение собственного сердца.
- Как скажете, госпожа, - неожиданно узнал я свой собственный сухой голос, - Позвольте, я удалюсь к себе.
- Перестань, Ник, - раздраженно ответила девушка, - Чего ты хочешь добиться этим?
- Ничего, госпожа, - все так же сухо ответил я, направляясь в свою комнату, - Всего лишь стараюсь вести себя, как и подобает подчиненному, чтобы больше не было соблазна совать нос в чужие дела. Прошу меня извинить, - поклонился я, перед тем как закрыть дверь изнутри.
В коридоре я услышал громкое чертыханье и топот ног, сбегающих вниз по лестнице. 
Ложился спать в ту ночь я с тяжелым сердцем и полночи проворочался в кровати, то задыхаясь в душном воздухе, то замерзая от ночного ветра. Я надеялся, что утром все образуется само собой, но ошибся. 
Мэг была не в духе и ворчала все утро, да и сам я все еще чувствовал обиду. Завтрак проходил в гнетущем молчании. Тео бросал косые взгляды на господина Олафа, который вместе с дочкой упорно продолжал делать вид, что все нормально. Лора и Лассе непонимающе посматривали друг на друга, а Айрис, казалось, готова была расплакаться. 
Было бы ложью, сказать, что в трактире все всегда было тихо и мирно. Все мы совершали ошибки, и у всех бывало плохое настроение, особенно у нашего хозяина. Размолвки, скандалы и крики порой случались в нашей дружной компании, но обычно все заканчивалось мирно. Господин Олаф после своих обычных вспышек просто начинал беседу на какую-нибудь ни к чему не обязывающую тему, Мэгги искренне извинялась, а Тео, дуясь на кого-то с вечера, утром просыпался, как ни в чем не бывало, даже не помня о давешних ссорах.  
Даже если повздорить случалось утром, за завтраком, как правило, всегда находился человек, способный разгладить напряженную обстановку, но не в этот день. Тишину так никто и не посмел нарушить, и это было явно плохим знаком. 
После еды все так же молча разошлись по своим местам, подчиняясь холодным указам господина Олафа и Мэг. В тот день я с каменным лицом разносил тарелки с похлебкой по столикам и старался вежливо улыбаться, но думаю, улыбка выходила неестественной. Посетители замечали, что с нами всеми сегодня что-то не то, и большинство спешило поскорее покинуть трактир. Дела шли из рук вон плохо.
К вечеру выяснилось, что наша выручка составила чуть больше половины от ее обычных значений. Разумеется, это разозлило и расстроило господина Олафа еще сильнее.
- Ходите тут, и от одного вашего вида продукты киснут, - ругался он, - И на посетителей хандру передаете. В таком случае, уж лучше вообще к ним не приближайтесь, чем все портить!
- Может, нам лучше вообще уйти в другое место? – сердито спросил Тео, - Ну, раз от нас одни только неприятности.
- Может и так, - прорычал трактирщик, - Если вы не собираетесь вечно сидеть на моей шее.
У меня ком в горле встал от таких слов. Айрис поджала губы и опустила глаза, Тео же, напротив, разозлился и яростно закричал:
- Ну вот и отлично, хватит с нас ваших подачек! Мы с сестрой уходим. Прямо сейчас. Собирай вещи, Айрис. Поищем место, где нас будут уважать.
Тео потянул растерянную и расстроенную сестру в комнату, напоследок гневно пнув кухонную дверь. Моя счастливая жизнь медленно рушилась прямо на глазах из-за какой-то ерунды. Разве стоит того гуляние на дурацком празднике? 
- Вы должны остановить их, господин Олаф, - отчаянно взмолилась всегда напыщенная Лора, - Куда мы без них, сами подумайте!
- Я им не нянька! – стукнул кулаком по столу трактирщик, - Хотят уходить – пусть уходят. Я все сделал для этих детей, и чем они мне платят? Скандалами и непослушанием! Кто-то слишком многое о себе возомнил, думают, веревки вить из меня можно. Только вот не на того напали. А ты что? – разъяренно обратился он ко мне, - Тоже сбежишь с этими маленькими эгоистами?
Я молчал, заламывая пальцы и потупив взор, совершенно не понимая, как поступить. Я любил этот трактир и жизнь в нем, но бросать друзей на произвол судьбы совершенно не хотелось.
- Пап, можно мы поговорим с Ником наедине? – неожиданно подала голос Мэгги. В нем не осталось и следа от былой злости, только чистая печаль. В этот момент я понял, что больше совершенно не злюсь на девушку. И когда она вывела меня на улицу через черный ход, я сразу начал просить:
- Мэгги, пожалуйста, ты должна поговорить с отцом, нельзя просто так отпустить Тео и Айрис!  Мы просто не можем перечеркнуть все из-за пустяковой ссоры. Сегодня господин Олаф и Тео оба погорячились, может, дадим им время остыть, и все образуется?
- Ты прав, - вздохнула девушка, - И мы с тобой тоже хороши, повздорили из-за какой-то глупости, и вместо того, чтобы все это пресечь, только сильнее раздули. Прости, я тогда наговорила лишнего. Ты застал меня врасплох, настроение и так было ни к черту, а тут еще твои вопросы… Вот и сорвалась. Пожалуйста, не уходи от нас. Папе и так сейчас нелегко, а если еще и все его работники сбегут, так он совсем зачахнет.
- Не уйду, - примирительно улыбнулся я, - Но что делать с Тео? Кажется, он настроен серьезно.
- Знаешь, - ответила девушка, вертя в руках только что сорванный желтый лютик, - Все-таки мне придется рассказать тебе, почему папа порой такой, какой он есть.
Мы прошли по каменистой дорожке прямо к лавочке у дома, скрытой в молодых деревьях ольхи. Я всегда приходил сюда, чтобы погрузиться в собственные мысли и это уединенное место как никогда подходило для разговора по душам под стрекот ночных насекомых.
- Раньше папа уважал наших богов и любил людей. И в трактире всегда сдавались комнаты для усталых путников.  И он никогда не бурчал. Я тогда была маленькая, но все равно помню, что так оно и было. Все потому что у папы была мама. Она была невыносимо доброй. Мелочь попрошайкам кидала и никому не отказывала в приюте, даже если все комнаты были заняты. А папе приходилось мириться с этим, потому что он очень ее любил. Мне было около шести лет, когда она погибла. Накануне Праздника Урожая все комнаты были битком набиты, в общем-то, как и перед любым другим праздником. Но посетители все равно продолжали проситься, а папа отказывал им и отказывал, несмотря на мамины возражения. И вот, после полуночи в дом постучался парень, который умолял дать ему ночлег. Папа был против, но мама настояла на своем. Парня пустили, дали горячий ужин и соломенный тюфяк, оставили спать прямо у очага в гостевом зале. Когда мы с отцом проснулись, ее тело лежало на этом самом тюфяке с перерезанным горлом. Ящик с деньгами был пуст, а самого парня след простыл. Папа так и не смог до конца забыть все это. Да и я тоже.
- Почему ты тогда пустила меня в свой дом? – обнимая плачущую девушку, спросил я, - А вдруг на моем месте оказался бы такой же грабитель?
- Я хотела доказать папе, что жизнь не бывает однозначной, - сквозь слезы улыбнулась Мэг, - Не все люди, приходящие к нам - убийцы. И несчастный случай в прошлом не повод ожидать от жизни сплошь подводных камней. И ведь у меня получилось! Твое появление у нашего порога заставило папу измениться. Он больше десяти лет отказывался сдавать комнаты постояльцам, а тут вдруг целый дом построил! Без тебя бы ничего такого не было. Вот только первое августа для нас до сих пор день скорби, и никому кроме нас отцом этого не понять.
- Зачем вы скрываете это, Мэг? – недоумевал я, - Не проще ли объяснить все как есть? 
- Не проще, - возразила девушка, - Я привыкла держать в себе и папа тоже. Рассказывать о подобном кому бы то ни было – значит ворошить старые раны и выставлять напоказ собственные слабости. Даже в городе мало кто знает, что произошло в ту ночь. Лора, ставшая моей няней как раз после той страшной ночи, где только не пыталась разнюхать об этом. Лассе тоже пару раз пытался закинуть удочку для подобного разговора. Тео и Айрис никогда ни о чем не спрашивали, хотя, наверное, ужасно хотели разузнать.
- Теперь я могу рассказать им обо всем?
- Да. Сделай это за меня, пожалуйста. Только так, чтобы папа не узнал ничего. Он не переживет, если Тео будет его жалеть.
- Хорошо. Смотри, они как раз выходят с парадного крыльца. Прогуляюсь с ними этой ночью, а к утру приведу назад. 
- Удачи, Ник, - пожала мою руку Мэгги, - Возвращайтесь к рассвету. Уверена, отец к тому времени начнет жалеть, что вспылил по пустяку. 
Я кивнул и бросился вслед удаляющимся близнецам.
***
Тео ни в какую не хотел даже слушать меня и даже слова не давал сказать Айрис. 
- Я знаю, вы оба постараетесь меня отговорить, вернуться назад, извиниться. Так вот что я скажу: нет и точка, - отрезал парень, - Ник, ты с нами, или вернешься назад в хозяйскую конуру? 
- Хочу побыть с вами эту ночь, - ответил я, игнорируя словесные иголки, - А утром посмотрим.
- Ну-ну, посмотрим, - скептично пробурчал Тео, - А сейчас идем веселиться! На площади все давно танцуют у костров. А мы с Айрис никогда туда не ходили, пора бы исправить подобное недоразумение! 
Тео потащил нас с Айрис в сторону, откуда раздавались веселые трели флейты и арфы. Там действительно было весело. Резвые ребята прыгали через костер, а тот, кто не прыгал, танцевал рядом, угощаясь стоящими повсюду фруктами, хлебом и яблочным вином. Площадь была украшена шестами с разноцветными лентами и букетами цветов, а посреди всей этой суматохи стоял богато украшенный алтарь с первым снопом пшеницы в центре. 
Мне приходилось видеть подобные празднования в деревне, но здесь музыка играла громче, наряды были ярче, танцы веселее, а цветочные букеты разнообразнее. 
Тео смеялся и хлопал в ладоши, но взгляд его при этом все еще оставался опечаленным. Мы с Айрис даже не пытались делать вид, что нам весело.
- Ну что вы оба кислые? – сердито спросил парень, когда понял, что радоваться жизни мы совершенно не собираемся, - В поддержку его хмурого величества Олафа?
- А что, мы обязаны улыбаться даже когда не хотим?- спросил я, с трудом перекрывая людской гомон и музыку, - Айрис не в духе. Я тоже. Может, поищем местечко потише?
Тео скривил лицо, но согласился, уводя нас чуть поодаль от шумной толпы.
- Так достаточно тихо? – сердито спросил он, когда мы вышли за пределы площади.
- Пожалуй. А теперь, если ты напрыгался вокруг костра вдоволь, позволь я расскажу тебе кое-что. Не перебивай, не вздумай перебивать! Я обещал Мэгги, что донесу до вас эту историю. Может, вы с Айрис передумаете, если все-таки послушаете меня.
Тео не перебивал. Он внимал каждому сказанному мною слову. Айрис округлила глаза и слушала, почти не моргая и еле-еле дыша. 
- Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему он был так против этого праздника? – спросил я по окончании рассказа.  Тео прикрыл глаза и нехотя согласился.
- Мог бы и сказать, мы ведь не чужие друг другу. И Мэг молчала столько лет, вот от нее вообще не ожидал, - пробурчал он без всякой злости, а скорее по привычке.
- Нелегко признаваться в собственных слабостях, правда? – тихо спросила Айрис, беря брата за руку. Я заулыбался. Она как всегда попала в самую точку.
- Пожалуй, - скривился Тео, -  Ладно, ты убедил меня. Возвращаемся в трактир. Так и быть, я задвину свою гордость куда подальше и попрошу у господина Олафа прощения. Довольна, а, Айрис?
Девушка радостно вздохнула и обняла брата за шею.
- Хвала небесам, - прошептала она, - Я так рада, что ты все-таки изменил свое решение. Мне так не нравится на этих гуляниях. Пойдемте домой, а?
У меня гора с плеч свалилась, когда я услышал эти слова, но радоваться было рано.