Коктейль

Коктейль

     Лет сорок тому назад учился я на землемера. Целых пять лет учился. Да за пять лет можно всю землю обмерить! - скажет удивленный читатель. И будет прав. Но ведь это как мерить. И как учиться. Нас же учили на совесть, тщательно учили, чтобы измерить, так уж измерить. Чтобы не сколько-нибудь и не больше и не меньше, а точно, ну и еще немножко: плюс-минус. Помимо многодневных теоретических занятий по геодезии, картографии, математике, физике, астрономии и еще по всякой чертовщине, вроде Истории КПСС, имели мы летнюю производственную практику. Эта летняя практика на профессиональном жаргоне называлась работой «в поле». Вроде крестьянина, что ли. Только те пашут, да сеют, а мы измеряли. Практика эта, «в поле», действительно проходила в поле, что находилось верстах в ста от города. Ближе-то у нас полей нет, все застроили. Место это, где проходила практика, называлось полигоном. Располагался полигон как раз на краю того самого поля, а вокруг него лес. Поодаль пригорок, и на нем домики, домишки - деревенька. А внизу, под горкой небольшая речушка вся камышах. Красотища. Казалось, что и луг, и речушка, и деревня - все это одно бесконечное поле. Казалось, не пройти и не измерить его никогда.

     Полигон этот, говорят, существовал с незапамятных времен. Сколько землемеров через него прошло, видимо - невидимо. И все они измеряли это поле. Но что интересно, сколько его не измеряли, оно все время разных размеров получалось. Феномен этот называется «погрешность измерений». Бывает инструментальная погрешность, погрешность измерений, вычислений. А еще бывает человеческая погрешность. Что это такое? Вот об этом, уважаемый читатель, и пойдет мое дальнейшее повествование.

     Жили мы на полигоне в палатках. Столовались в летней столовой или готовили сами, на стационарных печках, что заранее были сооружены к нашему приезду. Работали мы с утра до вечера с перерывом на обед, бригадами по пять человек. Каждая бригада измеряла свой участок, проводив мыслимые и немыслимые вычисления. С раннего с утра после обязательной зарядки и завтрака шли работать, причем при любой погоде, ну разве что, когда уже совсем льет напропалую. Затем час на обед и снова на работу. Ну а после работы, вечером, костры да песни под гитару, иногда и до первых петухов. А утром в девять опять за работу. Следующим вечером опять песни. И откуда силы-то брались? А ведь между работой и песнями еще и в футбол успевали погонять. Молодость…

     В первый год практики наша бригада измеряла с той стороны поля, что к полигону поближе. Это хорошо, так как приборы с инструментами таскать недалеко. Потому что, когда таскаешь на тот конец поля, километров пять, это не хорошо, и называется - переть на себе. А мы чай не лошади, а будущие дипломированные землемеры. И так всю неделю: поле, работа, футбол, костры, песни, танцы и черт знает что еще, что уже и не припомнишь, а про что и вспоминать стыдно. Но приятно.

Как я уже ранее упоминал, работали мы пять дней в неделю, а на выходные, кто хотел, обычно уезжали домой, в город. Повидать родных и близких и пополнить запасы продовольствия. А раненько утречком в понедельник электрический поезд уже мчал нас обратно на полигон. Езды той часа три, и за это время успевали обменяться новостями, наметить планы на предстоящую неделю, но главный вопрос, который всегда обсуждался под стук колес - Кто что везет? Ясное дело из съестного и горячительного…

Так было и в тот замечательный понедельник. Встретились на платформе, сели в поезд, поехали. Наш гитарист Андрей сразу обсуждать репертуар, который мы будем исполнять текущим вечером. А костер и песни в вечером в понедельник - это неизбежно, как восход солнца. Надо сказать, что мы были заядлыми певцами. Не по профессии - по призванию. По велению души. Мы ни дня ни ночи жить, казалось, не могли без стихов и песен, а Андрюха к тому же был виртуоз на гитаре. Еще один мой закадычный друг Саша на гитаре играть не умел. И петь не умел. Но всегда принимал в этом самое жаркое участие. Пел душой, что называется. Мишка, еще один член нашей бригады, тот тоже любил, но особенно был хорош по части кулинарной. Ну а я, как всегда, - массовиком- затейником по всяким выдумкам. За что мне больше всех потом и доставалось.

В соседней бригаде, которая обычно также присоединялась к нашим ночным посиделкам, ребята все тоже были костровыми любителями. И еще девчата конечно, как без них. В общем, компания обычно собиралась человек десять плюс присоединившиеся. Так что рассчитывать продукты питания и выпивку на вечер надо было человек на пятнадцать. Не меньше.

Сели в поезд, поехали. Первый вопрос: Кто чего везет?

      - Ну что мужики? Праздник сегодня.

      - Какой праздник?

      - Сто шестьдесят лет самовару! Надо отметить!

Вагон оживился. Мы два вагона полностью занимали. Поэтому чужаков обычно не было и можно было проводить продовольственную ревизию прямо по дороге, не опасаясь посторонних.

      - Что у тебя?

      - Шпрот две банки достал. Да бутылку «Столичной».

Да это же прямо - УХ!

      - А ты как?

      - А у меня полбатона колбасы, сыр и еще чего-то предки положили.

      - А выпить?

      - Бутылку Рислинга прихватил.

И пошла продуктовая ревизия - дело, сами понимаете, весьма ответственное. Надо сказать, что у нас насчет того, кто сколько и чего, была полная демократия. У всех разные возможности, разный достаток. Поэтому не считались. Главное, положить в общий котел и не жлобиться. У меня вот сегодня бутылка портвейна «Кавказ» 0,75 и тушенка. Потом появились рыбные консервы, еще тушенка, и еще портвейн и много, много всего. Те, кто постоянно принимали участие в наших ночных посиделках, и те, кто уже определился из так называемых присоединившихся, в общий котел собрали немало. Хорошо собрали, а значит, посидим сегодня неслабо. От станции минут пятнадцать пешком через лес и наш полигон. На полигоне, конечно, был магазин. Не на самом полигоне, а в деревне, что минутах в двадцати всего ходьбы. Но продовольствия там, как в самой захудалой лавке. Колбаса «собачья радость», крупа, макароны, соль да спички. Спиртное тоже завозили иногда. Когда и беленькую завезут, Только как завезут – раз, и нет ее уже. Все разобрали. Брали мы там вино местное, «Волжское крепкое» называлось. Ничего себе винище! Дешевое. Пили мы его за милую душу, пока нам старшие товарищи, с третьего курса, которые поопытней, про него не рассказали. Оказывается, на потенцию мужскую оно плохо действовало. Представляете? С тех пор - все, завязали с «Волжским».