Кольт Карго

Кольт Карго

В небольшой, узкой и темной комнате в кресле «LC2», ожидая суда, сидел джентльмен преклонного возраста и наслаждался звучанием детского голоса, поющего песню «Ave Maria».

– Вы знаете, почему мою карту прозвали «математик»? – произнес он и достал из кармана сигарету, которую подкурил бензиновой зажигалкой.

– Да плевать я на это хотел. Мне неинтересно! – ответил из-за металлической стенки, которая делила узкую комнату пополам, молодой голос.

– Тогда осмелюсь разочаровать вас, выбор манеры суда был опрометчивым, юноша, – ответил математик, лицо которого слегка осветилось огоньком сигареты.

– В моей практике достаточно судебных дел, и еще один заигравшийся старик мне не помеха! – уверенно ответил юноша.

– Тогда приступим, уважаемый! – математик затушил сигарету о столик и взял в руку оружие странной конструкции.

Это был револьвер кольт «Миротворец» образца 1873 года. Вместо стандартного дула – интегрированный глушитель, с левой стороны вплотную к барабану прикреплен прямоугольный механизм черного цвета.

Оба джентльмена подошли к металлической стене, в которой располагались два отверстия: одно – на уровне лба, второе – чуть выше аппендикса.

Юноша занял позицию и, нервно переминаясь с ноги на ногу, ожидал, пока его оппонент займёт свою. В комнате загорелся тусклый свет, математик повернулся налево, к деревянной шкатулке из красного дерева, обитой со всех сторон серебром. Открыв её, он увидел восемнадцать позолоченных патронов, аккуратно вставленных в пазы. Вытащив один, он внимательно осмотрел его, понюхал, положил обратно и взял на оценку другой. Следующий удовлетворил его потребностям.

Математик нажал на кнопку в районе предохранителя, и барабан револьвера сместился вправо. Затем он оглядел все шесть камер барабана и вставил в одну выбранный ранее патрон. Резко дернул рукой в сторону, и барабан захлопнулся обратно, в боевое положение. На черном механизме револьвера загорелся светодиод зеленого цвета, а математик провел несколько раз ладонью по барабану, изображая, что крутит его. Он прекрасно понимал, что механизм сам сделает это, когда придет время, но традиционное движение давало ему спокойствие и уверенность перед судом.

– Предоставляю вам возможность, юноша, начать жеребьевку, – произнес математик, после чего свет в помещении погас и оба участника подняли револьверы над головой. Механизмы, которые были встроены в револьверы, еле слышно зажужжали и принялись крутить барабаны. Когда жужжание закончилось, юноша нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. У математика тоже послышался только лязг механизма.

– Смелее, мальчик. У тебя все получится, – подбадривал математик.

– Заткнись уже! Ты знаешь правила: запрещены разговоры, кроме допустимых команд, – со злостью ответил юноша.

– Правила команд касаются только суда, но не жеребьевки, – математик не успел договорить фразу, как с той стороны стены послышался тихий хлопок, а после него – секундный пшик воздуха.

– Поздравляю вас, право первого хода за вами! – произнёс старик. – Вы знали, что раньше наши предки судились без глушителей шума, что приводило иногда к потере слуха?

Юноша не собирался отвечать ему. Он вытащил гильзу и, вставив новый патрон, под жужжание барабана просунул дуло пистолета сквозь то отверстие в стене, которое располагалось на уровне лба. Математик, не теряя времени, прислонился головой к дулу и замер в ожидании.

– Мне долго еще ждать команду, математик? – нетерпеливо произнес юноша.

– Суди, – мягко, но четко произнес старик.

Револьвер сработал, раздался лязг механизма, но выстрела не последовало.

В этот момент юноша перестал беспокоиться и нервничать. Понимая, что суд начался и дороги обратно нет, он подставил свой лоб к отверстию и ждал выстрела оппонента.

Математик вытер потные ладони о штаны и пригладил рукой седые бакенбарды и усы. Затем, достав из барабана стреляную гильзу и бросив ее на пол, он повторил процедуру тщательного отбора патрона и вставил его в барабан. Церемония зарядки была закончена, а, когда механизм перестал жужжать, математик просунул дуло в отверстие и его движением отодвинул лоб юноши на пару сантиметров от холодной железной перегородки.

– Пас! – в ту же секунду воскликнул юноша.

Математик вытащил револьвер из отверстия, поднял его над головой и нажал на спусковой крючок. Глушитель издал хлопок и шипящий звук. Боевой патрон выплюнул пулю в глушитель, и она ушла в специальную вытяжку, вмонтированную в потолок. От этого выстрела юноша испытал прилив адреналина, который не дал ему нормально зарядить патрон. Наспех проведя перезарядку, он просунул дуло в отверстие, где его ожидал лоб математика.

– Пас, – произнес математик через тридцать секунд.

Тут же произошел выстрел в потолок, и послышались явно недовольные вздохи юноши.

Склонившись над шкатулкой с патронами, математик окинул их взглядом, достал парочку, осмотрел, понюхал и вставил обратно в пазы. Снова оглядев патроны, он вынул еще один и потрогал мизинцем место, где пуля входит в гильзу. Он выбрал именно его, после чего опять просунул дуло в отверстие, нащупав с той стороны лоб оппонента.

– Пас! – снова произнес юноша. И если бы он видел довольное выражение лица математика, то его явно испугал бы глуховатый лязг механизма вместо звонкого, что означало, что выстрел был холостой.