Композитор. История жизни по нотам

II

II

Из воспоминаний:
Запись диктофона: - И мы возвращаемся, продолжая интересоваться событиями Виталия Кинэ. Здесь с нами матерь героя нашей газеты, Инна Кинэ. И я ведущий журналист газеты «Музыкальная Звезда народа» Юрий Кропский.
- Инна, здравствуйте! Рад вас видеть, снова.
- Здравствуйте, Юрий. Взаимно. – в голосе прозвучало смущение.
- Расскажите мне и нашим читателям про учебу Виталия. Ведь, как мне известно, он учился в консерватории не у самых знаменитых мастеров. – Юрий, притормозил возражение Инны указательным пальцем, и продолжил читать с табличек.- Однако, к Абромовичам многие хотели попасть. Небольшая сноска для читателей, курс обучения ведет супружеская пара. Поведайте нам, как все это происходило.
Инна слегка улыбнулась и потерла ладонью подбородок.
- Скажу одно, всем было тяжело. – Улыбнулась Инна.
- Ну-ка, уже интригуете.
- Изначально был большой отбор на место. Каждый родитель мнил отдать свое чадо в хорошие руки, и плюс не слышать о нем какое-то время за весь день.
- Это точно, как родитель, я вас понимаю. – Задорно подметил Юрий.
- Но для меня и Виталика это было не просто развитие. Его изначально не хотели брать, в силу возраста. Он был старше среднего потока на полтора года. Так же были заминки с вступительными экзаменами…- Глаза Инны потускнели. – Все же, Александр Юлианович, руководитель курса видел горящие глаза Виталика.  Именно шанс, который он подарил Виталику, Виталик никогда не упускал. Держался за него руками и ногами. Были крики на занятиях, истерики. Конфликты с ребятами, слезы, конфликты с педагогами.  Порой у всех не хватало выдержки перетерпеть это. Каждый говорил себе, что сегодня последний день в обществе этих людей. Но наследующий день, все повторялось, и повторялось, изменяя градус истерик в нужное русло. До Виталика доходило, что именно от него хотят, и через свою призму он видоизменял желаемое, и от этого было не оторваться.
- Ого, суровая школа. Если не секрет, сколько раз его хотели выгнать?
- Семь или восемь раз выгоняли. Но вновь и вновь, я приводила его. Не могла никак признаться ему, что его уже отчислили, пару тройку раз. Только бог знает сколько терпения в этих педагогах, и надежды, надежды на успех.
 

***

Проехав пару остановок, я вспомнил, что дома забыл портфель. Семинария, прозвучал уже второй звонок, когда я входил. Вахтерша Людмила закатила глаза, от того что я как всегда опоздал. Господи, я не спешу туда, где мне не любо.
                Отворив с грохотом двери в класс, ребята встали за свои столики. Аудитория напоминала большой актовый зал, со шкафами по бокам, где лежат разные музыкальные инструменты. А по центру сцены стоял рояль, на фоне которого была школьная доска. Однако, не все музыкальные инструменты были доступны в пользование, часть из них небыли на складе семинарии. Меня это жутко злило. Порой, я приносил инструменты из дома, чтобы чему-то научить этих детей. Многие родители платят сотни рублей, чтобы обучал их я. Лучше бы инструменты купили, коррупционеры…
                Войдя в класс, я занял свое привычное место на сцене. Я стоял спиной к детям, и гладил рояль.
- Извините, Виталий Кине, но мы тут уже 10 минут ждем. Мои родители платят большие деньги чтобы из меня сделать музыкальную звезду. А вы здесь, стоите к нам спиной и гладите пианино… - не успела договорить Лиза, как мой крик перебил ее.
- Это рояль! – я обернувшись. – Сама ты пианино. К тому же, твои родите не платят мне, чтобы я приходил вовремя. Урок провел? И домой. Все понятно?
Лиза была переполненной злобой ко мне, от того она сняла очки, потому что не хотела меня видеть. Ее чин в классе за счет авторитета родителей был явно выше остальных.
                Класс состоял из пяти учеников богатых верхушек страны. К тому же, прошедших музыкальный отбор. В этот год, я получил слишком много угроз. Деньги, недвижимость меня не интересовало. Однако, именно небольшой презент от отца Лизы, перевесил допуск ее на курс. Я продался за белую виолончель Пау Казальса. Один лишь только взгляд на нее, и вы могли услышать миллионы да на миллионы просьб, лишь бы сыграть на ней. Дотронутся, прижаться.
                Два способных парня Антон, и Никита. Родители оба дипломата. Антон проявлял заинтересованность, и порой в нем рождалась истинная страсть обладать музыкой. Я видел, как он смотрит на меня. Будто раздевает сокурсницу, а это всего лишь музыка, дамы и господа. Никита, здесь по воле отца. Ведь как это, сын ведущего дипломата Турции не сумеет на корпоративном домашнем вечере сыграть Шуберта… По правде, малец способный. Но не нужно ему это, видно сразу.
                Кроме Лизы, присутствуют в моей группе еще две девочки. Лена и Дарья сестры. Старательные, упертые как овечки. Обе педантки, всегда гладко причесанные, всегда вежливы, непонятно какие эмоции они чувствуют, и чувствуют они вообще что либо, кроме напыщенной вежливости и спокойствия. Идеальные домохозяйки и жены.  
                Успокоившись, я начал:
- Что для вас музыка? – вопрос не успел повиснуть в аудитории, как Лена и Даша уже подняли руки.
- Искусство, - важно с улыбочкой заявила Лена.
- Фольклор, - заявила с улыбочкой Даша.
                Мои пальцы медленно вдавились в глаза. Я пытался сдержаться.
- Может кто-нибудь еще? – продолжил я.
- Наслаждение, -выкрикнул Антон.
- Верно, еще… -мне становилось легче.
- Может, боль? – растерянно предложил Никита.
- Это тоже туда входит, молодец. – Я навел на него пальцем пытаясь вспомнить.
- Никита.
- Да. Молодец, Никита. Кто-нибудь еще? Лиза?
- Судя от правильных ответов, вы клоните, что музыка это совокупность самых острых чувств. Надежда, безумие, боль, злоба, отчаяние, страсть, любовь, нежность.
- Нежность? – переспросила Лена
- Поверь, даже нежность бывает острой. – пояснил я. – Поаплодируем Лизе, за более внятное разъяснение музыки в природе каждого человека.
Лиза приняла лесть за чистую монету, как и аплодисменты, грели ее надменность.
- Чтобы писать музыку, - зашагал я по аудитории. – Нужно сочетать в себе все эти чувства, и выразить в нужный момент. Запомните, не бывает в музыке одного чувства. Даже самая грустная мелодия, может пробуждать радость. И наоборот. Чувствуйте! Чувствуйте себя, окружение, мир, друг друга. По-настоящему что-либо прочувствовав, вы поймете и запомните это на всю жизнь. Вопросы?
- Как само точно выразить то или иное чувство в музыке? – поинтересовался Антон.
- Точности придает инструмент и мелодия, которую ты сочиняешь.
- Сможете продемонстрировать?  - провоцировала Лиза.
- Что ты хочешь услышать? – парировал я.
- Хочу первую любовь. – нагло ухмыльнулась Лиза.
Густой ком так и провалился в горле. Медленно развернувшись, я подошел к роялю. Подняв крышку, я прикоснулся к клавишам. Ее гладкая кожа, объятия. Заразительный  смех уже сочился у меня в ушах, от чего я сам улыбнулся. Пальцы вдавливались в клавиши, словно объятие при поцелуе, которое никак не хотелось заканчивать.  Ее глаза, бегущие глаза. И смех поцелуев, который ложился на мои руки. Мгновенье боли, ее не стало. А смех, глаза, поцелуи все осталось последним аккордом.
- Это было так красиво, - искренно пролепетала Лиза. – Вы сами написали мелодию?
- Только что на ходу сочинил, исходя из чувства которое мною двигало.
- Вы врете, нельзя такое сочинить на ходу. – скептически бросила мне Лиза.
- На доказательства у меня нету времени.
Прозвенел звонок.
- И так, я вам задаю на завтра, выразить любое чувство на вашем любимом музыкальном инструменте. Кто это не предоставит, исключается.
-Что? – хором спросили сестры.
- Все вон!
Оставшись наедине с роялем, я приоткрыл крышку и слегка прикоснулся к клавишам. Глубоко выдохнув, я быстро пошатал головой. Люблю тебя.