Конечная

– Присаживайтесь, пожалуйста, – произнесла девушка мягким голосом.

Она поднялась со своего места, уступая его мне. Ее светло-русые волосы густой копной выглядывали из-под розовой шапочки.

– Не стоит, сидите-сидите, – ответил я любезностью на любезность.

– Да нет, что вы? Садитесь, мне все равно скоро выходить.

– Большое спасибо, – ответил я, осторожно присаживаясь на освободившееся место.

День был сегодня холодный. Зима пришла. У многих пассажиров щеки раскраснелись после мороза в теплом вагоне.

Поезд утомительно несся по темным туннелям метрополитена. Скрип колес и кряхтение вагона сопровождали всех нас, пассажиров поезда, от станции до станции. Но томная мелодия метро уже давно не была в тягость. Многие с удовольствием заглушали ее громкими звуками в наушниках. Так им было комфортно, наверное... Разговоры в метро почти сошли на нет, редко встретишь перекрикивающих грохот поезда подростков, шепчущуюся парочку. Все погружены в собственные думы, свои звуки в наушниках.

Я оглядел попутчиков. Напротив меня – возрастная пара. Женщина предпенсионного возраста важно покоилась на сидении, а ее спутник покорно стоял рядом, немного склонившись над ней, то и дело поправляя свою кепку.

Вдруг женщина громко спросила его:

– Ты точно утюг выключил?

– Точно, дорогая, – чуть слышно промямлил мужчина в кепке.

Женщина с сомнением посмотрела на мужа, отвела взгляд и громко выдохнула, словно эта мысль всю дорогу никак не давала ей покоя.

Я улыбнулся, глядя на них. Бытовые вопросы нынче были в почете. У них – так точно.

Мой взор упал на одинокого мужчину с красным лицом. Куртка у него была распахнута, что-то определенно грело его изнутри. Но, если судить по телодвижению, чувствовал он себя не совсем хорошо.

"Умаялся бедолага," – подумал я и с сожалением улыбнулся.

Через одну станцию он с трудом поднялся со своего места и, держась за поручни, направился к выходу. Он подошёл к дверям в тот миг, когда они захлопнулись. Мужчина не успел совладать с телом и по инерции вписался в толстое стекло дверей. Поезд дернулся, начал ход, мужчина выругался, оставшись один на один перед темным зеркалом до следующей станции.

На другой остановке он не растерялся и сумел-таки выбраться на платформу.

В вагоне появились свободные места. Рядом со мной сели молодые люди. Они держались за руки и улыбались, время от времени перешептываясь друг с другом.

"Не все потеряно," – подумал я, глядя на их темное отражение в окне напротив. Улыбка не сходила с моего лица.

Небольшая компания подростков пробралась к нам из другого конца вагона. Они не кричали и не смеялись, как это бывало частенько в прежние времена. Нет, они что-то показывали друг другу, заглядывая в рюкзак. Тот, что показывал, все время озирался по сторонам. Заметив мой взгляд, он прикрыл содержимое рюкзака. Я улыбнулся ему, он смутился и стал лихорадочно закрывать молнию. Он толкнул в бок своего товарища, который все еще норовил заглянуть внутрь рюкзака, чтобы тот не привлекал внимание.

"Наверное, смогли приобрести горячительные напитки и теперь едут туда, где можно их безнаказанно употребить," – подумал я.

"А может, там баллончики с краской…" – украдкой произнес голос внутри.

"Возможно-возможно..."

Я оглядывал пассажиров, и с моего лица не сходила улыбка. Она меняла лишь свое назначение в зависимости от объекта наблюдения. На некоторых смотришь с улыбкой сожаления, на других – с улыбкой радости, а на третьих – с послевкусием ностальгии. Каждая улыбка уникальна. И ведь было кому улыбаться! Это тоже последнее время редкость. Большинство пассажиров угрюмо пялились в то, что находилось у них в руках. Мало кто замечал мою улыбку. Но для меня это было неважно. Я смотрел на них и видел каждого. А это далеко не всем дано, к несчастью. Не всем удается сохранить жизнерадостность и любовь к людям, тем более после стольких лет жизни. Я и сам терял это среди трущоб прошлых дней, но всё-таки смог вновь отыскать, и теперь уже не растеряю. Не успею...

В вагон вошла женщина в возрасте, она тянула за руку маленького парнишку. Он был укутан настолько, что щеки вылезали из туго завязанной шапки. Женщина в распахнутой шубе обмахивалась разноцветным платком. Судя по ее состоянию, одышке, они явно спешили. Женщина с ребенком подошла и встала надо мной.

Я взглянул на нее и улыбнулся. Знакомое лицо.

Я начал подниматься.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал я, показывая на место.

– Ой, да что Вы! Не стоит, мы постоим, – не глядя на меня, ответила женщина.

– Садитесь, а то Вы совсем задохнулись, да и пацана загоняли не на шутку.

Она пристально взглянула на меня. В глазах читалось замешательство, но потом она будто прозрела, пришла в себя и расплылась в улыбке.

– Ой, здравствуйте! Ради Бога простите, я Вас не узнала.

– Богатым буду, – улыбаясь сказал я. – Наверное, из-за бороды.

Я пригладил свою растительность на лице.