Конфетки-булочки. Кондитер короля-диабетика

1

– Только не пугайся, – в зеркале материализовалась приземистая, пухловатая старушка, в ажурном чепчике и в фартуке с оборками по краям. – Сюда уже идет принц-регент, так что старайся выглядеть как можно есте…

– У-и-и-и! – от неожиданности завизжала поросенком, который без пяти минут бекон, шарахнулась в сторону, натолкнулась на какую-то передвижную полку спиной, отчего кастрюли на ней с грохотом полетели на пол.

– И при первой возможности упомяни о законе «Présomption d'innocence»…

Потеряла равновесие, и чтобы не упасть зацепилась за первое, что только могла им оказалась деревянная кадка – ясно дело неустойчивая, с доверху наполненная мукой.

Когда пшеничная пыль улеглась, я смогла разглядеть старушку. На вид – ну просто божий одуванчик, прототип миссис Поттс из «Красавицы и чудовище», который я первый раз посмотрела в 8 лет, когда папа купил мне кассету с мультиком в колоритном переводе Гаврилова. И чего я испугалась?

Ах, да. Я ж не привыкла видеть, как человек, который появляется не традиционным способом – через дверь, а черт знает каким.

Не успела я стряхнуть с плеч белый порошок, поправить буйные волосы, выбившиеся из тугого пучка – да такого тугого что буквально скальп натягивал – дверь открылась, чуть ли не с ноги. Вошедший был очень взбешен. Петли закрепили, но так и не вернулись в прежнее положение.

Кончиком фартука протерла глаза, моргая и смотря в упор на расплывающуюся перед глазами фигуру.

– Эй..! Ты…!

Фокус пришел в норму – а вот крыша приличной 35-летней жен... девушки решила ненадолго отъехать.

Вау... В голове даже заиграла песня «Ах вернисаж, аж вернисаж... Какой портрет» – лирическая пауза – и дальше пошли куплеты I wanna dance with somebody. Я обычно не любитель попсы, тем более – устаревшей. Мой идеальный вечер — ванна с пенной, свечи и мягкий джаз в наушниках. Но в последние несколько месяцев на меня напала ностальгия. Я даже накачала музыки, что была популярна в 1987, в год моего рождения. Возможно, меня под одну из них и зачали. История умалчивает.

Но такое лицо... Требовало музыки хотя бы в голове. На здешнего доставщика муки этот брюнет похож не был, слишком холеный, — снова посмотрел на меня — уже более придирчиво. Очевидно, это и есть следующий претендент на трон, «принц-регент» как окрестила его бабуля. Этот принц, на свою радость (и на радость женской половины двора) мог похвастаться хорошим геномом, без кровосмесительных связей, проскальзывающих в истории моего мира среди монарших особ. Ни тебе гамбургской челюсти и некрасивых выпуклостей, ни серого цвета лица. Ничего из того, чем могли похвастаться монархи Европы средних веков.

Может, по отдельности его угловатый нос и глубоко посаженные глаза могли быть некрасивыми. Но черты лица удивительно уравновешивали друг друга: будто бы сам Создатель потрудился «подпилить» свои же косяки и вышел второй Давид Микеланджело.

И вот сейчас это образец довольно-таки специфического искусства сверлил меня взглядом, полным немого бешенства и скрипел зубами.

Посмотрела на него повнимательнее, склонив голову к плечу. Да уж... Такое выражение лица ему явно не идет.

У него несварение? Или инсульт подкрался незаметно?

Осмотрев просторную кухню с огромной каменной печью, мужчина зацепился взглядом за рассыпанную по полу муку, и разбросанные там же кастрюли, и сковородки: когда я шарахнулась от призрака незнакомой бабки, появившейся в зеркале, в полете цеплялась за все, что под руку попадется, дабы облегчить неизбежную встречу с полом.

Мужчина наконец-то решил добавить к своим резким междометиями скупое словечко.

– Показывай. Живо.