Кораблики

Кораблики

В рассказах Васька часто встречал описания того, как герои делают кораблики и спускают их по ручьям. Но он никогда не видел, чтобы это кто-то делал вживую. Поэтому он заручился поддержкой Никиты и решил воплотить это в жизнь — если уж как раз наступила весна.

Весна и правда наступила: выглянуло солнце, растопило снег, побежала капель, ударяя со звоном об асфальт. Васька ходил, поскальзываясь и елозя ботинками в лужах, пока мама не выдала ему резиновые сапоги. После этого ходить по лужам будто было разрешено — но осторожно, чтобы не забредать в слишком глубокие.

Сначала они с Никитой решили присмотреть место, откуда пустят кораблики: в историях говорилось, что место должно быть на высоте или с течением, а лучше и то, и другое — какой-нибудь красивый ручей между двух льдин. Однако во дворе Васька с Никитой нашли только три большие лужи и никаких ручьев.

— Наверное, ручьи в лесу, — глубокомысленно заключил Никита. Васька с ним согласился.

Они решили дойти до рощи, что росла за деревьями — в роще жила железная дорога и бомжи, а еще текла крошечная речка. Васька постоял на берегу, но лед на ней все еще не тронулся, только посреди был проем, в котором резвились утки.

— Тоже не пойдет, — решил он. Никуда их кораблики не поплывут, потому что у дыры во льду не было притоков и истоков.

— Может, просто в лужу? — спросил с зевком Никита. Васька принял во внимание длительность их поисков и пришел к выводу, что вариантов и правда было немного. С тяжелым вздохом он согласился с Никитой.

Теперь им предстоял второй этап — не менее важный — судостроение. Ни Васька, ни Никита никогда корабли не строили, поэтому решили начать с бумажных.

— Это о-ри-га-ми, — важно протянул Васька, глядя на схему, которую он раздобыл специально для этого случая.

Никита не особо впечатлился. По схеме складывать было удобнее, чем вслепую, но первый Васькин кораблик вышел таким кривым, что падал на перед, будто пытался поддеть воображаемую волну. Второй — из красивой синей бумаги — вышел уже лучше. Васька гордо хотел назвать его «Черной жемчужиной», но он был синий. Васька назвал его «Ледокол» — чтобы он преодолел все льдинки на луже. У Никиты получился корабль «Тортуга». Убедившись, что оба корабля прочно стоят на столе, новоиспеченные капитаны спустились на улицу.

Они нашли самую большую лужу, но Ваське все равно не нравилось: во-первых, лужа никуда не текла; во-вторых, ее максимум можно было назвать морем, даже не океаном, а потому для дальнего плавания она не походила; в-третьих, вода была стоячая, с легкой рябью, и кораблик ни по какому ручью не поплывет.

— Давай попробуем, — предложил Никита. Он присел рядом с берегом и опустил «Тортугу». Кораблик закачался на воде, тонкая пленка волн пробежалась по глади.

Васька опустился на корточки рядом и поставил «Ледокол». «Ледокол», как и его неудачливый собрат, не удостоенный чести спуститься на воду, все еще кренился вперед.

— Стоит, — сказал Никита.

— Но не плывет, — закончил Васька. Они напряженно смотрели на покачивающиеся кораблики. Кораблики явно украшали эту лужу, но все равно смотрелись как будто не к месту. — Может, попробовать пустить ветер?

Васька надул щеки и подул. Бумажный кораблик закачался сильнее и чуть отплыл от берега. Никита радостно захлопал в ладоши и тоже дунул. Его ветер оказался сильнее, и «Ледокол» нырнул вперед, зачерпывая воду.

— Вода на борту! — вскричал Васька. Ледокол подавал сигналы бедствия, зачерпывая воду носом. Васька неосознанно шагнул вперед, наступая в лужу, поднялась волна, заливаясь в его резиновые сапоги и на кораблик. «Ледокол» быстро промок и пошел ко дну. Васька разочарованно вскрикнул.

— Наверное, стоило назвать его «Титаник», — сказал Никита. Его «Тортуга» пережила шторм и даже отплыла от берега, надменно глядя на Ваську.

Васька вышел на сушу. У него хлюпало в сапогах, носки промокли, а коленки были грязными. Кораблик покачивался посреди коричневой воды, в которой отражались серые облака. Кажется, дома его ждал нагоняй, и аргумент в пользу того, что сегодня он просто был капитаном дальнего плавания, против мамы не сработает. Васька снова вздохнул и решил больше не воплощать истории из книжек — там они все равно намного красочнее.