Коробочки

Коробочки

Коробочки

-«…и ещё раз повторяю, тебе, придурку! Фирма вам платит деньги не для того что б вы пялились на бабские задницы и залипали в свои телефоны и дремали, блядь, на дежурстве, а осуществляли пропускной режим и занимались вопросами безопасности!» - кажется Киря-Малохольный, выдохся.

Разнос действительно затягивался и Николая Родимцева, сотрудника ЧОПа «Легион+» это уже начинало подбешивать. Как то так получилось, что отношения у него с заместителем Генерального директора фирмы, Кириллом Александровичем Дунайским, за глаза, имевшим у охранников, и не только у них, погоняло «Киря Малохольный», не сложились.

Гнида он первостатейный! Не известно, чем уж он занимался в руководстве фирмы, а по слухам, пристроили его на тёплое место исключительно по знакомству, но вот нос свой готов был сунуть куда угодно и делал это с удовольствием. В том числе и в вопросы взаимодействия с охраной. Устрой ему разнос, местный зам. по безопасности Матвей Ильич, было бы понятно и не так обидно. Всё же Матвей Жданов, когда то носил на плечах погоны полковника ФСИН и в вопросах службы толк знал. Нужно признать был строг, но справедлив и по мелочам к охране не цеплялся. Так что, настроение до конца рабочего дня, испорчено было окончательно и бесповоротно!

Вся ужасная Колькина вина, заключалась в том, что он пропустил через турникет сотрудника фирма, не приложившему к валидатору ключ-чип. В одиннадцатом часу, пришла Люда из бухгалтерии с какими-то коробками в руках. Она стала пытаться выудить из сумочки ту самую злосчастную карту, но только чуть не уронила свою поклажу. Николай поздоровался и пропустил её, придержав рычаг турникета, даже помог женщине с коробками. Ну ведь не прыщавого недоросля с отцовским помповиком, который потом шутинг устроил, в школу пропустил, а человека которого знал и в котором был уверен!

Как это просёк Кирилл Александрович, не понятно. Может и специально пас, выглядывая в фойе из-за угла. С этой мрази станется. Николай не удивился бы. Есть ведь такие люди, которые испытывают настоящее удовольствие, когда треплют другим нервы, устраивая разносы и показывая, какие они охуенные начальники! И как только Людмина вошла в лифт, Кольку нагнал блеющий голос Кири: «Та-а-а-к!!! Сюда идите, господин охранник!»

В деле разносов и унижений всех нижестоящих по карьерной лестнице, Малохольный был просто гением! Если бы давали за это Нобелевские премии, несомненно, Кирилл Александрович Дунайский получил её непременно. Сдабривая свою речь матерком, играя голосом, и используя не стандартные, но очень обидные междометия, он был по-своему талантлив и неподражаем. Худощавый, почти щуплый, тридцати с небольшим хвостиком, с каким-то блёклым лицом и вечно прилизанными тёмными короткими волосами, всем своим видом он у Николая вызывал отвращение. Как часто бывает с такого рода людьми, Киря был полным чмошником, когда дело касалось вышестоящего начальства. Он лебезил, унижался и старался казаться исполнительным дурачком. Ненавижу! Но… ЧОП был ведомственным, приходилось терпеть.

Признаться, Люда давно ему нравилась. В отличии от молодых фиф из отдела кадров и всяких территориальных менеджеров, всегда ходивших виляя оттопыренным задом и задрав нос, демонстративно не замечавших каких то там охранников, она была другой. Разменявшая четвертый десяток, но стройная, ухоженная и ещё очень привлекательная женщина, всегда по человечески реагировала на его дежурное «Здравствуйте!» Даже перебрасывалась с Колей парой слов, а его дежурное «Здравствуйте!» последнее время стало менее казённым, превратившись в «Здравствуйте Люда!» Пару раз, он ловил на себе её заинтересованные, оценивающие взгляды. Так смотрит женщина на коллегу, которого начинает восприниматься уже не как сотрудника с работы, а как мужчину. У Николая это вызывало самые приятные надежды, хотя, скорее всего, тщетные.

А с другой стороны, Колька был совсем не дурён собой. Тридцать восемь лет, за плечами пятнадцать лет службы, короткая стрижка, простое лицо из тех, что принято называть волевым. Спортивная, подтянутая фигура, только начавшая набирать ненужные, лишние килограммы. К тому же, полгода минуло как они с женой разошлись, не оформив правда официальный развод. Искра меж ними давно угасла и последние три года жили вместе практически по привычке. Удерживал только сын, которого оба любили больше всего на свете. Но последнее время нытьё супруги по стандартному поводу: «денег нет…денег нет» стало невыносимым, а потом она кого-то там нашла. Да и хрен с ней!

В отличии от многих пар, квартирный вопрос их не особо напрягал. Все трое прописаны были в двушке, оставшейся жене от родителей, а он все деньги от своих командировок в Сирию, и выплату за ранение вложил, купив студию в Новогиреево. Жена осталась с сыном в двушке, а он, собрав вещи, перебрался в ту студию. С сыном общался, как только появлялось свободное время, а после перипетий службы, его было достаточно. Тяги, желания и денег начинать своё дело не было. Один из бывших сослуживцев позвал к себе в ЧОП и Николай согласился. Не особо большие по нынешним временам деньги, но вместе с пенсией вполне терпимо, были ещё и побочные доходы. Главное в душе царил долгожданный покой.

Вопрос с побочными доходами сегодня и стоял на повестке дня. Николай заранее договорился со сменщиком, что тот, заступая в ночь, сменит его на пару часов пораньше. Год назад, у Родимцева умерла тётка, оставил ему однокомнатную квартиру в старой Некрасовке. Он, послушав советов друзей, решил не продавать её, а сдавать, о чём уже успел пожалеть. Все свободные деньги ушли на ремонт однушки, которую старуха прилично запустила. И пока даже не предвиделось, как скоро она начнёт приносить доход, предстояло окупить тот самый ремонт, а ещё налоги, коммуналка. А ведь думал немного откладывать, и на сына тратить…