Королева

Королева

Од­но ли­цо на дво­их. Од­на судь­ба на дво­их. Од­но имя на дво­их, дан­ное в честь блед­но­го, те­куче­го ме­тал­ла, рож­денно­го пред ли­ком но­ворож­денной лу­ны. Эй­ри­анн и Эй­ри­ана, де­ти ноч­но­го се­реб­ра, принц и прин­цесса Зе­мель-под-Хол­ма­ми, блед­ные и бесс­трас­тные те­ни, ко­торы­ми пу­га­ют не­пос­лушных смер­тных де­тей. По­ка еще пол­ные сил и в каж­дый из Вось­ми ве­ликих праз­дни­ков про­ез­жа­ющие со сви­той че­рез люд­ские го­рода.
Си­ид­ха боль­ше не кра­дут че­лове­чес­ких де­тей, ос­тавляя вза­мен под­ме­нышей, но зак­лю­чен­ное в не­запа­мят­ные вре­мена сог­ла­шение меж­ду пра­вите­лями Но­чи и Дня все еще в си­ле.
В на­чале осе­ни, в дни пер­вых за­мороз­ков, смер­тная де­ва, млад­шая дочь и за­кон­ная нас­ледни­ца ко­ролей, всту­па­ет в круг кам­ней. Что­бы стать не­вен­чанной и не­дол­гой ко­роле­вой хол­мов - до сле­ду­ющей осе­ни, или на три го­да, или на пять лет, или нав­сегда. Де­ти Сол­нца и де­ти Лу­ны по-раз­но­му ис­числя­ют те­чение вре­мен. Смер­тным то­митель­но и страш­но в дрем­лю­щем ко­ролевс­тве Си­ид­ха, они из­ны­ва­ют в стрем­ле­нии вновь ока­зать­ся сре­ди сво­их, они ма­ют­ся, грус­тят и блек­нут. Ник­то из них боль­ше не же­ла­ет раз­де­лить свою жизнь и судь­бу с ис­тинны­ми деть­ми бо­гов, им до­роже их ми­молет­ный и су­ет­ный мир, свер­ка­ющий пес­тры­ми крас­ка­ми ми­молет­ности. В ле­топи­сях го­ворит­ся, рань­ше от по­доб­ных бра­ков рож­да­лись де­ти - ге­рои и ска­зите­ли, пев­цы и стран­ни­ки - но ни од­на из жен Эй­ри­ан­на не по­нес­ла от его се­мени и не при­нес­ла в мир мла­ден­ца с кровью Се­реб­ра и Же­леза.
Но зак­лю­чен­ный до­говор все еще в си­ле, и там, в под­земных чер­то­гах, все еще го­рит на жер­твен­ном кам­не про­литая сто­летия на­зад кровь пер­во­го из люд­ских ко­ролей и пра­вите­ля Се­реб­ра.
- Ког­да-ни­будь это пла­мя по­гас­нет - и этот день ста­нет на­чалом на­шего кон­ца, - го­ворит Эй­ри­анн. Его сес­тра рав­но­душ­но по­жима­ет пле­чами:
- Ка­кой смысл в том, что­бы от­ри­цать оче­вид­ное? Мы уже гиб­нем. Что про­ку в бес­смер­тии, ес­ли оно боль­ше не ра­ду­ет? Что тол­ку в зна­ни­ях, ес­ли у нас нет де­тей, ко­торым мы мог­ли бы его пе­редать? Ка­кой смысл в чувс­твах, ес­ли ря­дом не сы­щешь ни­кого, к ко­му бы мож­но бы­ло их ис­пы­тывать? Мы зна­ем друг дру­га нас­квозь, все на­ши дос­то­инс­тва, не­дос­татки, склон­ности и сла­бос­ти. Мы сыг­ра­ли во все воз­можные иг­ры, и те­перь тос­ку­ем в ожи­дании не­из­бежно­го. У нас не хва­та­ет сил и же­лания что-то де­лать - хо­тя бы соб­рать ар­мию и от­пра­вить­ся на штурм люд­ских кре­пос­тей.
- Но в чем же кро­ет­ся вы­сокий смысл ты­сяч смер­тей и про­литой в зем­лю кро­ви, сес­тра моя? - спра­шива­ет Эй­ри­анн, и сес­тра его, Эй­ри­ана, от­ра­жение его и без­на­деж­ная при­вязан­ность, ухо­дит, ше­лес­тя блед­ны­ми шел­ка­ми и, как мас­ку, не­ся на ли­це вы­раже­ние бес­ко­неч­ной ра­зоча­рован­ности.
Эй­ри­ане тос­кли­во. Эй­ри­ане скуч­но. Нич­то не ра­ду­ет, нич­то и ник­то не ос­та­нав­ли­ва­ет ее взгля­да, не в си­лах на­дол­го зав­ла­деть ее вни­мани­ем. Рань­ше ее хо­тя бы за­бав­ля­ли пок­лонни­ки, но и лесть, и прав­да оди­нако­во ей опос­ты­лели. Прин­цесса Хол­мов смот­рится в се­реб­ря­ные зер­ка­ла, кри­вит гу­бы и през­ри­тель­но име­ну­ет се­бя сло­веч­ком из люд­ско­го на­речия: «Вот ведь не­мочь блед­ная…»
Гос­по­жа Осень не­весо­мо при­каса­ет­ся тон­ки­ми паль­ца­ми к зо­лотым листь­ям, и те чер­не­ют, скру­чива­ясь и опа­дая на зем­лю - что­бы с нас­тупле­ни­ем вес­ны воз­ро­дить­ся за­ново, све­жей тра­вой и но­выми цве­тами. Смер­тная де­ва не­реши­тель­но про­ходит по сту­пень­кам за­вива­ющих­ся спи­раль­ных лес­тниц и, при­дер­жи­вая тя­желый по­дол, вхо­дит в Лис­твен­ный Чер­тог.
Принц и прин­цесса гор­дых Си­ид­ха с лег­ким ин­те­ресом смот­рят на при­шед­шую. У нее всег­да раз­ные ли­ца, но в сущ­ности сво­ей она всег­да пре­быва­ет од­ним и тем же - воп­ло­щени­ем Смер­тнос­ти и тле­на, на­поми­нани­ем о не­пос­то­ян­ности и том, что да­же бес­смер­тие об­манчи­во. Лишь для это­го она и нуж­на - слу­жить бо­лез­ненно-жи­вым на­поми­нани­ем о про­иг­ранном спо­ре меж­ду бо­гами и си­ид­ха, о том, что ког­да-ни­будь лю­ди одер­жат верх над древ­ней ра­сой. Не сей­час, че­рез сто­летие или ты­сяче­летие, но все-та­ки одер­жат - так ска­зали бо­ги, а бо­ги ни­ког­да не оши­ба­ют­ся.
Эй­ри­ана на­де­ет­ся, что це­ремо­ния хоть нем­но­го раз­вле­чет ее. Ей лю­бопыт­на ре­ак­ция смер­тной. Бу­дет ли та ста­ратель­но скры­вать ис­пуг под вы­соко­мери­ем, рас­пла­чет­ся ли, по­пыта­ет­ся убе­жать вверх по бес­ко­неч­ным лес­тни­цам или все же про­явит хоть кап­лю дос­то­инс­тва. Ка­кой она бу­дет, эта вре­мен­ная суп­ру­га ее бра­та, об­ре­чен­ная про­вес­ти ма­лое по мер­кам си­ид­ха вре­мя сре­ди них?
Эта приш­ла бо­сиком, как тре­бова­ли об­ря­ды. Не­высо­кая, ско­рее пух­лень­кая, не­жели строй­ная. Ры­жая и зе­леног­ла­зая.
Она улы­балась. Роб­ко, но ни­чуть не за­ис­ки­ва­юще. Вмес­то ко­роны ее го­лову ук­ра­шал ве­нок из кле­новых листь­ев, де­лав­шей смер­тную по­хожей на Гос­по­жу Осень.
Ивэнн бы­ло ее имя. «Ивэнн - так зо­вут ме­ня род­ные, - не­реши­тель­но проз­ву­чал под сво­дами Чер­то­га то­нень­кий го­лос. - Я приш­ла во имя ис­полне­ния До­гово­ра, по собс­твен­ной во­ле и без при­нуж­де­ния, и я ра­да при­ветс­тво­вать вас, ко­роль… и ко­роле­ва».
Вряд ли она бы­ла ра­да на са­мом де­ле. Об­личье де­тей древ­них бо­гов бы­ло неп­ри­выч­ным для гла­за смер­тных. Си­ид­ха пу­гали лю­дей - спо­соб­ностью дол­го сох­ра­нять бесс­трас­тную не­под­вижность, упо­доб­ля­ясь ска­лам и де­ревь­ям, плав­ной те­кучестью в дви­жени­ях и бе­седах, сход­ной с те­чени­ем мо­гучих рек и по­та­ен­ных лес­ных ру­чей­ков, хо­лод­ны­ми от­блес­ка­ми ог­ня бо­жес­твен­но­го тво­рения, мер­цавших в глу­бинах зрач­ков.
Эй­ри­ана бы­ла уве­рена, что по­каз­ная храб­рость смер­тной вско­ре ис­сякнет, и та ста­нет та­кой же, как и все пре­дыду­щие не­вес­ты ее бра­та - зам­кну­той, не по­кида­ющей от­ве­ден­ных ей ком­нат, ис­пу­ган­но ша­раха­ющей­ся при каж­дом об­ра­щен­ном к ней сло­ве и счи­та­ющей дни до окон­ча­ния сро­ка сво­его пре­быва­ния здесь.
Ко­роль Зи­ма, при­шед­шей на сме­ну Гос­по­же Осе­ни, за­сыпал сне­гами Хол­мы, зве­риные тро­пы в ле­су и ка­мен­ные до­роги лю­дей. Эй­ри­ана пе­режи­вала по­забы­тое и ка­зав­ше­еся от это­го по­рази­тель­но но­вым и ос­трым чувс­тво - изум­ле­ние. Ивэнн наш­ла об­щий язык с ее зам­кну­тым, вы­соко­мер­ным бра­том. Смер­тная де­ва пе­ла в древ­них чер­то­гах, смер­тная отыс­ка­ла се­реб­ря­ные иг­лы и за­вер­ши­ла го­беле­ны, заб­ро­шен­ные прин­цессой Эй­ри­аной нес­коль­ко де­сяти­летий на­зад и ску­чав­шие на сво­их ра­мах. Смер­тная бы­ла веж­ли­ва и лю­бопыт­на, как при­ручен­ный зве­рек, убе­див­ший­ся в том, что ник­то не со­бира­ет­ся при­чинять ей вре­да. Ры­жий вспо­лох ло­конов мель­кал пов­сю­ду, ник­то не от­ка­зывал ей в бе­седе или нас­тавле­нии, ей от­кры­вали две­ри и улы­бались - рас­се­ян­но, но при­яз­ненно. Все по­нима­ли, что Ивэнн вер­нется к сво­ей род­не, но, по­ка она ос­та­валась здесь, жизнь ка­залась чуть ве­селее, са­мую ма­лость яр­че. При­выч­ные с детс­тва и юнос­ти ве­щи при­об­ре­тали но­вый ок­рас и но­вый смысл - лишь по­тому, что кто-то взгля­нул на них све­жим взгля­дом и ис­крен­нее вос­хи­тил­ся ими.
По воз­вра­щении до­мой Ивэнн пред­сто­яло стать са­мой бо­гатой жен­щи­ной в ко­ролевс­тве - так щед­ро осы­пали ее по­дар­ка­ми и без­де­луш­ка­ми, не нуж­ны­ми здесь, под Хол­ма­ми, но та­кими цен­ны­ми на­вер­ху. Да­ры, по­лучен­ные все­го лишь за то, что она бы­ла ми­ла и лю­боз­на­тель­на, за то, что на­пол­ни­ла чер­то­ги жизнью - и да­же на­поми­нание о том, что лю­дям пред­сто­ит пра­вить этим ми­ром не ка­залось та­ким горь­ким, как обыч­но.
- Она все еще не­вес­та те­бе или уже же­на? - Эй­ри­ана не мо­жет ра­зоб­рать­ся в се­бе и сво­их чувс­твах, а по­тому яз­вит бра­та, по­лучая удо­воль­ствие от ощу­щения скры­того стра­дания, что ис­подволь прос­ту­па­ет на его ли­це - от­ра­жении ее ли­ца.
- Она под­ру­га мне и со­бесед­ни­ца, - сдер­жанно от­ве­ча­ет Эй­ри­анн. - Она так не­похо­жа на ос­таль­ных, что…
- Что ты го­тов ос­та­вить ее здесь еще на год? - в прит­ворном изум­ле­нии аха­ет Эй­ри­ана. - Не тро­нув при этом и паль­цем? Но ка­кой тог­да прок от ее при­сутс­твия? А вдруг слу­чит­ся чу­до, те­бе по­везет и она по­несет?
- Смер­тные суп­ру­ги на­ших пра­вите­лей всег­да за­бира­ли сво­их от­прыс­ков с со­бой, - на­поми­на­ет Эй­ри­анн.
- По­тому что в Хол­мах хва­тало собс­твен­ных де­тей и нам не бы­ло нуж­ды в по­лук­ровках, - от­ма­хива­ет­ся прин­цесса. - Это­го мы впол­не мо­жем ос­та­вить се­бе, в До­гово­ре ни­чего не го­ворит­ся о пло­дах со­юза меж­ду си­ид­ха и смер­тны­ми.
- Ивэнн вряд ли это пон­ра­вит­ся, - не­ожи­дан­но для сес­тры го­ворит Эй­ри­анн, и по­та­ен­ный огонь вы­рыва­ет­ся на­ружу, ис­пе­пеляя все вок­руг.
- Да ко­го ин­те­ресу­ет ее мне­ние?! - в ярос­ти кри­чит Эй­ри­ана. - Она все­го лишь смер­тная, она при­над­ле­жит нам - це­ликом, от во­лос до ног­тей! Она и все, что она при­несет в это мир! Ты тря­сешь­ся над ней, как не­весть над ка­кой дра­гоцен­ностью, и сам не при­каса­ешь­ся к ней, и дру­гим не поз­во­ля­ешь! Она - как сте­на меж­ду на­ми, и я хо­чу, что­бы эта сте­на бы­ла раз­ру­шена! Се­год­ня же, сей­час!
- Эй­ри­ана, - пы­та­ет­ся об­ра­зумить сес­тру Эй­ри­анн, но се­реб­ря­ное пла­мя ме­чет­ся по чер­то­гам, прин­цесса в гне­ве, прин­цесса при­вык­ла по­лучать то, что ей заб­ла­горас­су­дит­ся, и Эй­ри­ана вих­рем вры­ва­ет­ся в по­кои смер­тной не­вес­ты-же­ны сво­его бра­та, бес­связ­но об­ви­няя ры­жую не­весть в чем. А та толь­ко смот­рит, ки­ва­ет и ус­по­ка­ива­юще го­ворит:
- Ну ко­неч­но, гос­по­жа прин­цесса. Мы пос­ту­пим по ва­шему сло­ву. Прос­ти­те ме­ня, я дол­жна бы­ла до­гадать­ся рань­ше. Но я не зна­ла ва­ших по­ряд­ков. Прос­ти­те ме­ня.
Ивэнн бе­рет прин­цессу си­ид­ха за ру­ку, и та оше­лом­ленно смол­ка­ет. Ник­то из смер­тных преж­де не при­касал­ся к ней, ей ка­залось, од­но та­кое ма­лей­шее при­кос­но­вение дол­жно убить ее, раз­ру­шить сеть спле­тен­ных вок­руг нее чар бес­смер­тия. Но ни­чего по­доб­но­го не про­ис­хо­дит. Сквозь теп­лые паль­цы Ивэнн те­чет си­ла, схо­жая с той, что вес­ной про­буж­да­ет оле­денев­шие де­ревья и по­буж­да­ет фо­рель раз­би­вать хвос­том тол­стый лед на ре­ках. Эй­ри­ана те­ря­ет дар ре­чи - и пос­лушно идет за смер­тной. Прид­ворные и бы­лые воз­люблен­ные про­вожа­ют ее изум­ленны­ми взгля­дами, но ник­то не ре­ша­ет­ся вме­шать­ся, ник­то не прег­ражда­ет путь ма­лень­кой уп­ря­мой Ивэнн и не спра­шива­ет, что это она тво­рит.
Они лю­бят друг дру­га - всю дол­гую, бес­ко­неч­ную зим­нюю ночь, ведь под Хол­ма­ми не бы­ва­ет дней, под­земные чер­то­ги всег­да на­пол­не­ны ров­ным, уба­юки­ва­ющим зо­лотис­тым све­том рас­пуска­ющих­ся фо­нари­ков на тон­ких стеб­лях. Они лю­бят друг дру­га - двое бес­смертных и смер­тная, спле­та­ясь и со­еди­ня­ясь на зе­леном шел­ке, рас­ши­том се­реб­ром, и Эй­ри­ана счас­тли­ва - без­думно и без­мыслен­но. Она удив­ля­ет­ся са­мой се­бе - с че­го бы ей, поз­навшей все уто­чен­ные изыс­ки пос­тель­ных игр, та­ять от не­лов­ких по­целу­ев смер­тной де­вицы и бес­печно сме­ять­ся, ког­да ры­жие ло­коны ще­кочут ли­цо? Ивэнн про­пус­ка­ет ее во­лосы меж­ду паль­цев - пря­мые, тон­кие ло­коны цве­та ста­рого се­реб­ра, Ивэнн сто­нет под ее бра­том и ша­рит ру­кой по пос­те­ли, отыс­ки­вая ее паль­цы и с вне­зап­ной, зве­риной си­лой тис­кая хруп­кую кисть прин­цессы си­ид­ха. В Ивэнн нет ни кап­ли глу­пого уп­рямс­тва, она по­кор­на без за­ис­ки­вания и стрем­ле­ния уго­дить, она ус­ту­па­ет лю­бым их при­хотям и ти­хонь­ко всхли­пыва­ет, ког­да паль­цы Эй­ри­аны без­жа­лос­тно вы­нуж­да­ют ее сно­ва и сно­ва бить­ся пой­ман­ной на крюч­ке рыб­кой.
Эй­ри­ана смот­рит на ли­цо бра­та, ви­дя на нем от­ра­жение нас­лажде­ния - та­кого же, ка­кое сей­час вла­де­ет ею са­мою. Ког­да-то ей хо­телось, что­бы Эй­ри­анн вот так смот­рел на нее, но брат ре­шил - нель­зя. Она зна­ла, что ре­шение при­чини­ло ему боль, что он же­лал ее, что, будь он или она чуть ре­шитель­нее нра­вом, она бы ста­ла его ко­роле­вой, а не прос­то сес­трой - но с го­дами сми­рилась с его ре­шени­ем.
Тог­да бы­ло нель­зя - а сей­час мож­но. По­тому что есть Ивэнн, смер­тная, про­низан­ная све­том сол­нца, жи­вая и го­рячая, хмель­ная, как мо­лодое ви­но - си­ид­ха по­забы­ли его вкус, кру­жащий го­лову и сла­достью та­ющий на язы­ке.
Ивэнн це­лу­ет Эй­ри­ану и шеп­чет что-то на язы­ке лю­дей - сло­ва, о по­та­ен­ном смыс­ле ко­торых прин­цесса до­гады­ва­ет­ся без осо­бого тру­да. Она за­сыпа­ет, и брат с сес­трой пе­рег­ля­дыва­ют­ся по­верх во­роха рас­тре­пан­но­го зо­лота.
- Я хо­чу, что­бы Ивэнн ос­та­лась с на­ми, - го­ворит Эй­ри­анн, тем го­лосом, что уже дав­но не зву­чал в чер­то­гах - го­лосом ис­тинно­го пра­вите­ля Хол­мов. - Она ста­нет мо­ей ко­роле­вой, треть­ей меж­ду на­ми.
- Я сог­ласна, - ки­ва­ет Эй­ри­ана, но что-то не да­ет ей по­коя, не ос­тавля­ет, гры­зет из­нутри, и спус­тя нес­коль­ко дней она спра­шива­ет у Ивэнн:
- Ска­жи, как сре­ди лю­дей зо­вет­ся то, что я ис­пы­тываю к те­бе? Я же­лаю быть с то­бой и же­лаю нав­сегда из­гнать те­бя из чер­то­гов, что­бы ни­ког­да не вспо­минать о те­бе. Вся­кий миг без те­бя ста­новит­ся му­чени­ем, да­же ког­да я знаю, что ты здесь, ря­дом. Я хо­чу тво­ей смер­ти - и стра­даю, осоз­на­вая, что бес­смер­тие не де­лит­ся на час­ти и я не спо­соб­на по­дарить его те­бе - вот так! - она наб­ра­сыва­ет на шею Ивэнн ян­тарное оже­релье и лю­бу­ет­ся зо­лотым от­све­том на бе­лой ко­же. - Что это та­кое, Ивэнн, и как мне жить с этим?
- Это лю­бовь, прин­цесса, - от­ве­ча­ет смер­тная и от­во­дит зе­леный взгляд. - Мы го­ворим, та­кова лю­бовь - ис­су­ша­ющая и об­новля­ющая. Она мо­жет из­ну­рить че­лове­ка до смер­ти, а мо­жет вдох­но­вить на под­ви­ги и пес­ни, что пе­режи­вут ве­ка. Я не знаю ва­шей муд­рости, я го­ворю о том, что знаю са­ма - а знаю я нем­но­го, ведь я еще ни­ког­да не лю­била.
- Ни­ког­да? - пе­рес­пра­шива­ет Эй­ри­ана, и смер­тная от­ве­ча­ет:
- Ни­ког­да - до встре­чи с то­бой.
Изум­ру­ды из сок­ро­вищ­ни­цы ко­ролей-под-Хол­ма­ми не свер­ка­ют так, как го­рят гла­за Ивэнн.
Од­но ли­цо, од­но имя, од­на судь­ба.
Эй­ри­ана опус­ка­ет рес­ни­цы, при­нимая свое ре­шение.
В дни пер­вых осен­них за­мороз­ков на­род Хол­мов вый­дет под лун­ное си­яние, и брат под­твер­дит свой со­юз с Ивэнн - со­юз, ко­торо­му суж­де­но прод­лить­ся до тех пор, по­ка дни смер­тной не по­дой­дут к кон­цу и она не зас­нет мир­ным, спо­кой­ным сном, уно­сящим ее навс­тре­чу но­вому рож­де­нию. Ивэнн ста­нет ко­роле­вой - не по ти­тулу, но по су­ти. Как в бы­лые вре­мена, как преж­де.
Эй­ри­ана смот­рит на бра­та, со­жалея о том, что у нее не дос­та­ло сил бо­роть­ся за свое счастье. Прин­цесса слиш­ком при­вык­ла к то­му, что­бы же­ла­емое са­мо па­дало ей в ру­ки, и ког­да брат от­ка­зал ей, она вздох­ну­ла и ус­ту­пила. Что она по­лучи­ла вза­мен - го­ды оди­ночес­тва и тос­ки? Нет, те­перь она кое-че­му на­учи­лась. Она не со­бира­ет­ся сда­вать­ся прос­то так.
Она раз­ли­ва­ет ви­но, она про­водит вре­мя с бра­том, она лис­та­ет хро­ники, вос­ста­нав­ли­вая по­рядок про­веде­ния гря­дущей це­ремо­нии. Она вни­матель­но наб­лю­да­ет, под­ме­чая ма­лей­шие из­ме­нения. Она спо­кой­на и твер­да в сво­ем на­мере­нии. При­ходит наз­на­чен­ный ею день, и она ис­крен­не улы­ба­ет­ся не­до­уме­нию Эй­ри­ан­на, ког­да брат ока­зыва­ет­ся не в си­лах под­нять­ся на но­ги и не­лов­ко, не­ук­лю­же па­да­ет. Она за­пира­ет две­ри в ма­лую оран­же­рею, са­дит­ся ря­дом с ним и кла­дет его го­лову се­бе на ко­лени. Эй­ри­ана смот­рит в его се­реб­ря­ные гла­за, ви­дя в них свое от­ра­жение и ус­по­ка­ива­ет бра­та:
- Не бой­ся, это не смерть. Те­перь я знаю мно­гое о жиз­ни и люб­ви, и по­нимаю - ты слиш­ком до­рог мне, что­бы без­думно пре­рывать нить тво­ей жиз­ни. Нет, брат, это все­го лишь сон. Сон, ко­торый прод­лится до дня кон­чи­ны Ивэнн.
- Ивэнн, - с тру­дом вы­гова­рива­ет не­ме­ющи­ми гу­бами Эй­ри­анн. - Но ведь она… ты… Я не от­би­рал ее у те­бя!
- Не от­би­рал, - сог­ла­ша­ет­ся Эй­ри­ана. - де­ло в дру­гом. В том, том, что мы - од­но. Мы близ­не­цы. Что твое - то и мое. Но я боль­ше не хо­чу де­лить­ся, - она нес­пешно рас­сте­гива­ет брас­ле­ты на за­пясть­ях бра­та, скла­дывая их зве­нящей куч­кой. - В бы­лые вре­мена я бы уби­ла те­бя, но ты сам не раз го­ворил - мы ста­ли слиш­ком сла­бы и пуг­ли­вы. Я пред­почла об­ман. Ты ста­нешь мной, а я - то­бой. Те­бе бу­дет здесь хо­рошо, ник­то не обес­по­ко­ит те­бя, не на­рушит тво­его сна. Я чи­тала ле­топи­си и знаю, что та­кое слу­чалось преж­де - ког­да си­ид­ха ухо­дили в се­бя, за­мыка­лись в глу­бинах сво­ей ду­ши. Я ста­ну за­ботить­ся о те­бе, а ты - ты бу­дешь спать и ви­деть сны о на­шем преж­нем ве­личии. Я справ­люсь, по­верь, - она неж­но це­лу­ет бра­та, ощу­щая его не­годо­вание, его тщет­ные по­пыт­ки пре­одо­леть оце­пене­ние. - По­том ты смо­жешь на­казать ме­ня, да­же из­гнать из Хол­мов, но поз­воль мне хоть нем­но­го по­быть счас­тли­вой. Поз­воль сог­реть­ся у чу­жого ог­ня, раз уж я не в си­лах раз­жечь сво­его. Пусть ус­тавшая от бес­ко­неч­ных зим и лет прин­цесса Эй­ри­ана дрем­лет здесь, сре­ди ми­лых ее сер­дцу цве­тов и трав, а ее брат Эй­ри­анн же­нит­ся на смер­тной де­ве, - она в пос­ледний раз про­водит паль­ца­ми по ли­цу бра­та, та­кому спо­кой­но­му и бесс­трас­тно­му, что оно на­поми­на­ет лик прек­расной ста­туи. - Ты та­кой ум­ный - вдруг ты най­дешь спо­соб преж­де сро­ка из­ба­вить­ся от мо­ей па­ути­ны? И кста­ти, - она уже сто­ит у проз­рачных, лег­ких две­рей оран­же­реи, - Ивэнн по­нес­ла. Она са­ма еще не до­гады­ва­ет­ся, а я ви­жу. У прин­ца Хол­мов бу­дет нас­ледник. Ты рад? - она улы­ба­ет­ся и ухо­дит.
Ее по­ход­ка – по­ход­ка муж­чи­ны. Ее ли­цо – ли­цо Эй­ри­ан­на. Ее го­лос зву­чит его ин­то­наци­ями.
В кон­це кон­цов, при­хотью сот­во­рив­ших пле­мя си­ид­ха бо­гов меж­ду муж­чи­нами и жен­щи­нами не так уж мно­го раз­ли­чий. Не то, что у смер­тных.
А вто­рая жен­щи­на, что бу­дет вла­деть этим сек­ре­том – она про­мол­чит, сох­ра­няя тай­ну.
Мы еще пос­мотрим, дей­стви­тель­но ли се­реб­ря­ная кровь де­тей Бо­гини прев­ра­тилась в во­ду, со смеш­ком ду­ма­ет Эй­ри­ана, став­шая Эй­ри­ан­ном. Ведь у смер­тной ко­роле­вы вско­ре ро­дит­ся ге­рой, и мы смо­жем вос­пи­тать его. Смо­жем из­ме­нить мир. Смо­жем сде­лать хоть что-ни­будь. А я сно­ва на­учусь лю­бить. По­тому что она дер­жит мое сер­дце в сво­их ма­лень­ких ла­дош­ках и улы­ба­ет­ся мне.
Дос­та­точ­ная при­чина для бе­зумс­тва.