Королева драконов

Глава 18. Пропасть

Листья фруктовых деревьев приветливо шептались на тёплом ветру. Их зрелые плоды, вторя прекрасным и диковинным цветам, наполняли сад чудесным сладковатым ароматом.

— Прогуляемся? — предложил Ксирент.

— А как же государственные дела и расследование убийств? — напомнила Фламия.

— Заседание совета через полчаса. Инспекторы и полицмейстеры прямо сейчас прорабатывают версии, — ответил принц. — Наша прогулка не займёт много времени.

«Это точно Ксирент? Его будто подменили», — подумала герцогиня, зная, что отвлечь мужа от дел могли только приёмы пищи и ещё более важные или срочные заботы.

Принц, как и прежде, держал её под руку. Оставшись с ним наедине, Фламия почувствовала неловкость от его близости.

— Лорд Валтамиз Дагат ушёл, больше ни к чему так идти, — сказала она, попытавшись высвободить свою руку.

— Садовники смотрят, — парировал Ксирент, не дав жене увеличить расстояние меж ними. — Или ты считаешь их недостойными подданными?

Герцогиня едва не запнулась.

— Нет, они, как и знатные драконы, полноправные жители империи. Но в саду, кроме нас, никого нет. Ты сам говорил, что мы должны изображать любовь только при посторонних.

— В саду всегда кто-то есть. Полагаю, их скрывают кустарники или деревья, — невозмутимо произнёс Ксирент.

Фламия огляделась. Вокруг не было ни души. Она остановилась и пристально посмотрела на мужа.

— Что ты затеял?

— Всего лишь прогулку. Подозрительность плохо сказывается на здоровье, Фламия.

— Как и скрытность, Ксирент, — вторила ему герцогиня. — Тебя невозможно оторвать от дел империи. И мы, как ты помнишь, почти месяц обсуждаем лишь убийства и Огненного духа, — размышляла вслух она. — Ты хочешь поведать что-то важное без посторонних? Появились новые улики?

Уголки губ Ксирента приподнялись, сильнее пошатнув душевное равновесие его жены.

— Всего лишь отдых. Помнишь, когда мы говорили о чем-то кроме расследования?

Фламия задумалась.

— На свадебном банкете. Но при чем здесь разговоры?

— Они утомляют и сводят с ума, если однообразны, — объяснил принц. — Иногда позволительно немного отвлечься.

Если бы могла, Фламия бы вытаращила глаза.

— Не верю, что ты это сказал, — поделилась своими мыслями герцогиня.

— Да, иногда хочется поговорить о погоде, а не о долге перед империей. Невероятно, я тоже живой. Никак не могу к этому привыкнуть, — подмигнул ей принц.

Фламия уставилась на Ксирента, будто он назвался Япалем.

— Не может быть, — притворно ахнула она, и оба засмеялись.

Прогуливаясь, герцогиня любовалась красотой сада. Она понимала, что имел в виду муж, и сама скучала по тривиальным беседам, где не приходилось анализировать слова и интонации оппонента, искать в них скрытый смысл. Фламия всего лишь говорила с Ксирентом, на время забыв о невзгодах, и от этого чувствовала тепло и тихую радость.

Впервые со времени их знакомства супруги находились рядом не по велению ритуала, традиции, несчастья или расследования, а благодаря погожему вечеру. Их прогулка не имела сакрального смысла или государственной важности, но зато была искренней.

Отголоски триумфа над министром и церемониймейстером, буйство зелени, простая беседа с мужем заставляли Фламию улыбаться чаще обычного. В её глазах плясали смешинки, она шла и наслаждалась этим моментом спокойствия, будто всю суету и опасность мира ненадолго заморозили.

Ксирент тоже не выглядел таким сосредоточенным и серьёзным, как прежде. Его редкая улыбка показалась Фламии крайне заразительной, и она заметила, как вспыхивали огоньки в его глазах. Взгляд герцогини, куда бы она взглянула, словно по волшебству возвращался к мужу.

«Почему я снова смотрю на него?» — не понимала герцогиня, в который раз поймав себя на разглядывании принца.

Она украдкой изучала на его правильные черты, словно искала ответ или, как художник, запоминала каждую деталь, чтобы потом нарисовать портрет по памяти. Спохватившись, Фламия отвела взгляд. Ей нравилось рассматривать великолепные скульптуры или картины, но живых саламандр или драконов — никогда.

«Всё из-за его красоты, — мысленно оправдывалась герцогиня. — Совсем скоро я привыкну и перестану глазеть. Нельзя обманываться видом».

Фламия вспомнила, как недоверчиво и презрительно Ксирент говорил с ней до свадьбы и на самом торжестве. Она не забыла тех чудовищных минут, пока он медлил и не вступался за неё, когда погас священный огонь. Только во время ночи бесед и сейчас принц обращался к ней с добротой, без насмешек и скрытых угроз.

«Неужели, мы поладили?» — подивилась своему предположению Фламия.

— И как это: признаваться «просто и искренне»? — спросил Ксирент, прервав размышления герцогини.

— Что? — Фламия непонимающе воззрилась на него.

— Ты сказала, что догадалась о плане лорда Валтамиза Дагат, потому что настоящие влюблённые признаются иначе. Мне интересно, как именно?

Герцогиня на секунду потеряла дар речи. Такого вопроса она не ожидала. Вмиг дерево впереди стало самым интересным на свете.