Королева северных угодий. Чернокнижник

Глава 1. Южные ночи

Штаны, купленные за три серебряных монеты, что Нивес заработала на верфи, порвались. Тяжелый месячный труд, стоивший ей нежной кожи на руках, оказался напрасным. Девушка смотрит недовольно на вроде как плотную ткань, которой, как утверждал продавец, "сносу не будет", и отчаянно хочет найти это лгуна, чтобы испытать парочку ледяных заклинаний из своего арсенала на нем.

- Ты уже в них дополнительную дыру взглядом прожгла. Прекращай, а? - Кирен лениво говорит, едва слышно шепотом, лежа на у самой воды. Соленая морская волна омывает его босые ноги прохладой, позволяя по крайней мере на мгновение почувствовать расслабление в уставшем теле. - Протерлись и протерлись. В следующий раз будем выбирать одежду с умом.

- Ладно я, Приходящая, но ты-то вырос на Материке! - все продолжает возмущаться Нивес, не понимая, как так случилось.

Принц Востока считает, что имеет право возмутиться.

- В пустыне. Я вырос в пустыне, где воды очень мало. И уж тем более нет никакого моря. Так откуда мене знать, какие должны быть штаны для подобного климата?

"Справедливое замечание", - ал'Зида все-таки немного успокаивается, поняв, что ее обвинения несправедливы. Если парень видел с самого рождения до своего поступления в Академию пески, то нечестно ждать от него познаний, которыми он не обладает. А вот саму себя Нивес могла бы и пообвинять, ведь в прошлой жизни не раз проводила целые месяцы на побережье и знает, как соленая вода все разъедает, словно кислота. Теперь девушка задается логичным вопросом: "А почему собственно вдруг так взъярилась?!". Наверно, всё дело в том, что вот уже долгие месяцы, годы, она не знает спокойствия. И прошлая жизни, когда она спокойно училась в Академии, пребывала на севере, кажется такой далёкой, что девушка не понимает, как все так быстро поменялось.
Теперь она изгой не только в своей стране, законной правительницей является, но и на всем Материке. То, что её до сих пор не обнаружили и не сдали сестре, заслуга лишь Кирена и тяжелой работы на верфях, в полях, горах и лесах, чтобы заработать на пропитание и подобие жизни.
Задумываясь обо всем, что с ней произошло после попадания в этот мир, Нивес лишь расстраивается. Пожалуй, на Земле было куда лучше. По крайней мере там её никто не пытался уб-ить, не смотря на отсутствие королевских титулов. Тут же стала такой легкой мишенью, что не может нормально спать. За ночь обычно ал'Сандр просыпается по пять-шесть раз, во сне подумав и почувствовав, что ищейки рядом — Олвен постаралась, чтобы обнаружить местоположение сестры. Вот уж о ком Нивес думает постоянно и не от большой любви. Кто бы мог предположить, что бывают на свете такие твари? Однако, факт остается фактом, наследница (а по сути королева) толком не спит, не ест и даже работать боится — вдруг ее найдут.
— Может, на такую работу вообще не стоит одеваться? — пытается девушка шуткой скрасить собственную грубость. Ей даже стыдно немного становится, ведь, не смотря на все, что между ними произошло, Кирен всё еще рядом и верит в то, что будет всё отлично, на что Нивес надежды не хватает.
— Сотрешь в кровь свой з-ад, — парень кидает заинтересованный взгляд на вышеупомянутое место, — мне бы этого не хотелось.
— Снова ты за свое?! — теперь она возмущается уже по-настоящему, ведь столько раз предупреждала не отпускать сальные шуточки. — То, что мы связаны, не дает тебе никаких надежд на мое тело. Ты его голым разве что во снах увидишь. Так что окстись.
Нивес отворачивается, разозленная и обиженная. За то долгое время, что провела с наследником Востока, так и не смогла найти с ним общий язык. Какой-то бесконечный круг: вначале они ссорятся, затем кто-то из них просит прощения, примиряются...и вновь находят тему для драки. Да, именно так: нередко принц и некоронованная королева бьют друг друга до кровавых соплей, пока силы не кончатся. Зачастую стычки кончают слезами одного или обоих. И тогда ночь проходит в тишине, никаких шуток-прибауток.
Однако, ал'Вула знает, как бороться с внезапной обидой той, кто ему нравится. Надо всего лишь быть немного помягче. Он не знает, почему так, но северянка Приходящая легко тает, если проявить к ней доброту. Вот и сейчас вместо того, чтобы продолжить ссориться, он лишь подходит поближе, протягивает ей остатки их ужина в виде зачерствевшего хлеба и вяленого мяса (разнообразия их желудки давно не видели) и приобнимает девушку за хрупкие плечи:
— Заработаем на новые. Сдались тебе эти дурацкие штаны. Есть проблемы посерьезнее, — старается держаться нейтрально, говоря это, но и у самого нервы немного сдают. Слишком уж много испытаний выпало за короткий промежуток времени. — На Материке все больше непонятного. Вспомни, о чем нам писал л'Валд: королевская семья Юга пропала, там теперь воцарился изгнанник; на Севере твоя семья, на Востоке тоже ничего хорошего, а ведь в тех землях живет мой народ, о котором я должен заботиться.
Теперь уже смеется ал'Сандр:
— Раньше надо было думать, Кир, до того, как привязал нас друг к другу. Спички детям не игрушка, вот что я тебе скажу.
— Что такое спички? Снова что-то из твоего мира?
Она бьет себя ладонью по лбу, вздыхая тяжко. Это уже целый ритуал — объяснять мальчишке то одно, то другое, и ведь никак не увильнуть. Постоянные вопрос про то, что такое стиральная машина, посудомойка или такси уже выводят девушку из себя. И ведь меньше со временем их не становится. Кирен будто задался целью познать тот мир, где он никогда не был и никогда не будет. Его любопытство понятно, а вот настойчивость — нет.
— С их помощью получают огонь, — коротко поясняет Нивес, уже навострившаяся отвечать на чужие вопросы.
— Так это же легко сделать, вот, — парень протягивает вперед руку, щелкает двумя пальцами, и на их кончиках появляется пламя. — Очень просто. Зачем какие-то странные спички.
— Кир, ты снова забываешь о том, что в моем прежнем мире не было магии. Людям пришлось придумывать, как выживать самим. Никакой Силы, никакой менталистики, ноль зельеварки. Может, это и к лучшему, иначе бы войны, что у нас были, проходили бы по совсем другому сценарию, совсем грустному, — поясняет ал'Сандр снова. Был уже такой разговор.
— О! Сценарий! Ты рассказывала, что есть такие штуки, театры, куда люди ходят на представления. Хотел бы я увидеть, — тянет мечтательно принц, явно пребывая в своей вселенной, и ничто не способно его вырвать оттуда.
Разве что внезапность. Нивес щелкает парня по носу, и тот отскакивает от нее, словно пчелой ужаленный.
— Мечты в сторону, Кирюш, — она часто его так называет, на русский, привычный до боли, лад, — не в штанах было дело, а в том, что у нас не то что на новые денег нет, а даже на поесть. Снова рыбалка? Меня от рыбы уже тошнит.
— Зато бесплатно!
— Знаю, почему ты так радуешься. У вас же в пустыне небось только кактусы и растут. А тут целое море. Помнишь, как ты первый раз отреагировал, увидев его? — девушка смеется, перед её взором так и всплывают те картины, — вначале пытался пить соленую воду, а потом боялся купаться, думая, что бог воды тебя утащит на дно. Кто это вообще?
Парень обиженно сопит, ему-то вспоминать об этом не очень нравится. Чай не ребенок уже, а так позорно испугался. Да если бы придворные увидели, засмеяли бы. «Ну а чего я хотел? В принципе сам виноват. Думал, что поставлю на Нивес и окажусь в выигрыше, даже Магией нас связал, а оно вон как всё повернулось. С другой стороны, лучше быть с ней и шляться по лесам и болтам, чем рядом с ненормальной Олвен, вот у кого в голове кромешный ад», — Кирен думает об этом, как о благе, и даже размышлять на тему того, что там сейчас творится на Севере, не хочет.
По слухам, младшая сестра Нивес окончательно захватила и утвердила свою власть. Некогда богатое и процветающее государство захватили голод, разруха, беззаконние. Каждый раз, когда Нивес получает весточку оттуда, она молча уходит в лес. Ал'Вула однажды проследил за ней, а после тихо наблюдал, как та беззвучно рыдает, прислонившись к широкому, необъятному, стволу векового дуба. Именно тогда он понял, с каким хорошим по сути человеком связался, ведь для ал'Сандр этот мир не родной, но она волнуется о своем наследии больше, чем о самой себе. Это и есть истинные чувства настоящего правителя.
Им приходится постараться в этот вечер, чтобы добыть пропитание. Рыба все никак не хочет ловиться, и тогда Нивес, отправив спутника в лес за дровами и свежей пресной водой, раздевается догола, прячем одежду под камнем (однажды кто-то у нее ее украл), а после ныряет в море. Набирает съедобных морских водорослей. Затем выплывает на поверхность, делает спасительный глоток воздуха, откидывает добычу на берег и вновь погружается под воду. На самом дне находит обросшие илом ракушки и с десяток креветок. Довольно улыбается, представив вкус будущей сытной и полезной похлебки.
Проведя почти всю свою жизнь в детском доме, Нивес никогда не умела готовить, за них, воспитанников, это делали специально нанятые государством повара. После, оказавшись на Материке, принцесса, как и другие ученики Академии, питалась в столовой. И только оказавшись в бегах, ей срочно пришлось осваивать науку приготовления пищи. Первые эксперименты отправляли и её, и Кирена в кустики, пару раз они чуть не умерли от отравления, но в конце концов у девушки все начало получаться, и теперь, когда есть еда, они не голодают.
Принц возвращается, когда Нивес уже одета да и котел почищен морским песком. Она успевает разделась раковины, достав оттуда жирные, большие — почти с её хрупкую ладонь — гребешки, промыть креветки и очистить их от хитина. Водоросли нарезает ножом, купленным в самом начале путешествия на базаре, на мелкие кусочки и заворачивает их в конвертики.
— Ты сегодня не спешишь, как я замечаю, — укоряет девушка Кирена, в желудке у нее уже давно сводит от голода, а рот наполнен горькой слюной.
— Кто-то украл весь хворост, что я с утра заготовил, — выглядит парень не очень довольным. Еще бы, столько трудов, а все впустую. — Пришлось идти куда дальше, искать дольше. Ты посмотри, какое уродство.
Он кивает на вязанку, в которой и впрямь очень странные ветви: толстые, искривленные, некоторые до сих пор с листьями, изъеденными жуками. Конечно, видно, что ал'Вула пытался привести их к нормальному состоянию, нужному для костра, например, порубил на равные части, но у него ничего не вышло.
— Лучше так, чем никак.
Нивес тут же принимается складывать палаткой ветви, подкладывает пух, который она набрала на берегу от чаек, а после кивает спутнику. Тот понятливо щелкает пальцами, и огонь с них перекидывается на мелкие перья птиц, заставляя их моментально вспыхнуть.
Сломав еще три ветки, те, что покрепче, Кирен делает из них подобие таганка, на середину которого вешает наполненный водой из кожаной сумки котелок. Теперь наступает очередь принцессы показать навыки. Вначале она присаливает воду специей, которую сама добыла, несколько дней подряд выпаривая морскую влагу, затем опускает туда водоросли. Когда те дают крепкий насыщенный зеленый цвет и запах, добавляет морепродукты. Прикрывает крышкой и оставляет томиться. Пока это происходит, собирает в жестяную кружку травы и ягоды на чай, заливает их частью воды — горячий чай им не помешает.
Не смотря на то, что сейчас Кирен и Нивес живут на берегу моря, тут тепло и солнечно только в обеденное время, в остальное же дует весьма опасный ветер, от которого простудиться, как раз плюнуть. Несколько месяцев назад, когда весна только наступила, их обоих свалило с воспалением легких. Тогда они думали, что не выживут, так плохо им было. Кашляя днями напролет, заливаясь мокротой, пребывая в мареве высокой температуры, единственное, что смогла сделать Нивес, это найти пещерку неподалеку. Там не было такого сильного ветра, и, натопив её хорошенько, занавесив вход единственным их одеялом, устроила сауну. Пропотев, почувствовала себя куда лучше, а после принялась лечить уже парня, состояние которого было куда хуже, чем у нее. Тот период времени оставил неизгладимое впечатление, поэтому теперь они предпочитают не рисковать.
Когда с ужином покончено, солнце окончательно исчезает за горизонтом, отбрасывая свои последние кроваво-алые лучи на поверхность моря, те, отражая их, слепят, если посмотреть на гладь. Чайки, объевшись за день рыбой и помоями с кораблей, наконец-то затихают, даря тишину. Другие же, лесные, птицы, наоборот, просыпаются и заводят свою уютную песнь — призыв самцов к самкам. Нивес, слушая эти трели, и сама начинает зевать. Сегодняшний день у нее получился тяжелым физически, а ведь завтра ждет еще один такой же.
— Давай расстилаться, — заметив её усталость, предлагает Кирен. Девушка кивает, и тот сразу же принимается за обустройство ночлега, пока она убирает мусор и посуду после ужина. — Не забудь свежей воды принести.
Подватив котелок и тарелки, Нивес берет и кожаную сумку, куда они набирают из ручья воду. Она объемом под четыре литра и очень спасала в те моменты, когда, например, пара проходила через пустыню — крепкие лямки надеваются на плечи и сумка моментально превращается в рюкзак, что упрощает перенос жидкости.
Вначале ал'Сандр моет посуду, затем набирает воду, а после и сама, раздевшись до белья, подмывается в журчащем ручье, смывая с себя соль и пот целого дня. Ее вспугивает шорох от деревьев, и она чуть ли не падает в воду, поскользнувшись на илистых камнях. Ей кажется, что это верные люди Олвен наконец-то её нашли после долгих месяцев, но из-за куста выпрыгивает заяц, и девушка расслабленно выдыхает.
— Напугал, ушастый! — натягивая штаны на влажные ноги, ругается она на него. — Смотри, а то на жаркое пойдешь.
На их месте ночевки уже царит тишина, нарушаемая лишь звуками природы, когда принцесса возвращается обратно. Кирен не спит, но по его напряженной позе у костра Нивес понимает, что сегодня разговорами тревожить не стоит. Она укутывается в покрывало, устраиваясь рядом с парнем, берет его за руку, безмолвно поддерживая.
И он это очень ценит — то, что не один плавает в переживаниях о родных. У ал'Сандр вон и вовсе убили родителей, пусть и названных, так что судьба его семьи не так ужасает.
Что их обоих действительно пугает, так это даже не Олвен, а возвращение на Материк первого Приходящего. Вот где настоящий ужас. Мало того, что он отправил в небытие всю королевскуюдинастию Юга, так еще и начал устанавливать свои правила во всем мире, неизвестно откуда приобретя множество сторонников. Как такое возможно, если он многие столетия был мертв? У Нивес нашелся только один ответ:
— Значит, его воля к жизни очень сильна, раз он так легко восстал.
И она, и Кирен после этого замолкают надолго. Каждый думает о чем-то своем, но сходятся в одном мнении — никому они не уступят власти над Материком, не позволят творить, что вздумается первому магу. Это бы значило, что они навсегда останутся под гнетом, в рабстве, марионетками, которыми Александр будет играть в свое удовольствие.