Королевская кровь-12. Часть 2

Глава 1

Наши души — большая гагара,

Лети, гагара, ввысь, под самое небо,

Лети, гагара, под стопу к Триединому,

Посмотри вниз, посмотри вперед,

На Ньо́рдхельме, самом северном полуострове Бермонта и материка Рика, уж двенадцатый день шло Большое Камлание. Место ритуала было видно издалека по вихрю необычайно яркого полярного сияния, поднимающегося до стратосферы всполохами зеленого, розового и голубого.

Но не только это было необычным.

Тундра, обычно покрытая снегом до конца мая, раскрасилась пятнами лишайников, белыми цветами багульника, морошки и голубики, зеленью карликовых берез, сосен и ив. Северные лисицы, олени, лемминги и песцы, ошеломленные внезапным изобилием, паслись, охотились и тучнели на глазах. Полярные совы и куропатки вили гнезда, а на берегу, от которого вдруг отступил большой лед Северного океана, возлежали тюлени и морские львы, лениво шевеля хвостами под вибрирующий, разносящийся на десятки километров звук больших барабанов, звон колокольчиков с одежд и гортанное пение.

Будут ли наши дети здоровы,

Будет ли родить наша земля,

Так же ласкова будет ли мать-вода,

Сможем ли мы дышать воздухом нашего мира,

Что несет нам здоровье и удачу,

Не потухнет ли огонь наш,

Вернется ли смерть к нам,

Чтобы проще было равновесию мира,

Чтобы всем вещам был свой порядок.

По кругу были сложены шестьдесят огромных костров, в которых резвились огнедухи, выглядевшие здесь, на севере, золотыми лисицами с множеством хвостов. Равновесники, привлеченные ритуалом, расползались под ногами шаманов упругим ковром из вьюнков, а большие медведи-варронты, покрытые белым лишайником, и огромные, размером с листолет, духи воздуха, вскормленные на неукротимых стылых ветрах и принимавшие здесь облик пушистых полярных сов, приносили для костров валежник. То и дело в море прыгали полупрозрачные косатки, глядя на танец почти тысячи шаманов, пришедших сюда со всех кочевий северной и степной Туры, а самые любопытные отращивали себе крылья и зависали у ритуального круга, и их водяная поверхность подрагивала от вибраций.

Дни сменялись короткими, на пару часов, полярными ночами — порой духов смерти, которые здесь выглядели как призрачные серые вороны со светящимися зеленым глазами и медленно кружили над кострами, дразня огнедухов. Солнце, не успев спрятаться за горизонт, снова поднималось над ним, и продолжалась совместная пляска людей и духов, привлеченных мощью обряда, которого доселе не бывало, и вливающих в него и свои силы.

Когда спустишься вниз, гагара,

Скажи, откуда ждать беды,

Скажи, когда ждать беды,

Скажи, как спастись от беды…

Много, много шаманов пришли на Большое Камлание, и в круг у костров они вступали по очереди — когда одни падали без сил, на их место вставали другие, которые до этого спали в чумах, восстанавливая силы, и готовили на кострах хо́ску — напиток из меда, трав, ягод и оленьего молока, чтобы все, и молодые, и старые, смогли дотанцевать до конца обряда.

На двенадцатую полночь полярное сияние полыхнуло и растворилось, позволяя всем, кто замер сейчас, глядя сквозь прорези духовых масок наверх, в наступившей оглушительной тишине прозреть сквозь время.

И увидела коллективная душа, собели́та, как восходит над океаном солнце и замирает там последним рассветом. Увидела застывшие над миром полупрозрачные фигуры Великих стихий, склонившихся в ожидании над Турой. И пять золотистых канатов, уносящихся от Туры в бесконечность космоса узрела, и зарождающийся шестой.

А затем — как крутятся над Турой светлые и черные вихри, уничтожая все на своем пути, такие огромные, что люди — песчинки у их подножия, крохотные пташки с жаркими душами. И спасения нет нигде, кроме как под землей, в небесах, если ты ловок — или там, где теплым огнем светит благодать Триединого.

Мелькнуло это видение — и погасло вместе с вихрем сияния и жаркими кострами. И тогда шаманы залечили раны на земле, оставшиеся от костров, оседлали духов: кто водных, чтобы на их спинах доплыть до поселений вдоль океана, кто воздушных, чтобы успеть вглубь материка, — и понеслись во все стороны.

Шестое мая, 5.00 утра, Бермонт, Ренсинфорс

1.00 по Иоаннесбургу

Полина

Ее величество Полина-Иоанна ворочалась в большой постели, пытаясь заснуть до оборота. Но сон не шел.

— Наверное, я уже выспалась на всю жизнь, — проворчала она в темноту, кидая украдкой взгляд за окно, где уже давненько светало. Может, полетать минут пятнадцать, раз все равно не спится?

Но нет, не дай боги, потеряет счет времени и шлепнется вниз медведицей. Да и сил нет. Пусть сон не идет, зато сейчас она может побыть наедине с собой, позволив мыслям течь лениво и без принуждения.

Уж больше недели, с той поры, как Игорь Иванович вколол свою последнюю иглу, Полина проводила в облике человека восемнадцать из двадцати четырех часов в сутках, и в сон в облике медведицы проваливалась до полудня аккурат в шесть утра, когда иные подданные уже вставали.

— Или на пробежку? — прошептала она вслух. — Хотя что там за эти полчаса побегаешь, только разогреться…

Слабость, сопровождавшая ее со времен Солнечного моста, почти отступила, дел было много и в отделе госбезопасности, где она стажировалась, и в создании женских отрядов самообороны из дочерей линдморов и простых бермонток, и в работе с беженцами.

С тех пор, как она отправила баронам гор грамоты с проектами приказов о поступлении женщин на военную службу и на учебу в высшие магические университеты, прошло две недели. И это были очень насыщенные недели, потому что пришлось срочно организовывать комитет, занявшийся женской мобилизацией и контролировать его работу, открывать по городу и стране десятки мобилизационных пунктов, а также искать военных, способных перешагнуть через предубеждения, отсортировать девушек по умению управляться с холодным и огнестрельным оружием, начать обучать их и сразу отправлять в помощь патрульным.