Корова

Корова.

 Гудков проснулся очень рано. В окнах было темно, на кухне тихо. Где-то далеко мычала корова. 
 «Вот,- подумал Гудков,- это то самое, чего мне хотелось всю ночь». Взял два карандаша, жёлтый и зелёный, и стал рисовать корову. 
 Сначала изобразил голову. Голова получилась хорошая, даже красивая, только не коровья. 
 - Чья ты? - спросил Гудков. 
 - Му-у-у-у,- различимо ответила голова. 
 - Ладно, посмотрим,- не стал спорить Гудков. 
 Туловище нарисовал сразу, быстро и правильно. Туловище и хвост. Только хвост вышел какой-то отдельный и мог принадлежать только собаке. 
 Гудков стёр собачий хвост, и нарисовал новый, - лисий. Убрал и его, решив пока вообще обойтись без хвоста. «Это не главное,- совершенно справедливо решил Гудков,- главное ноги». 
 Первая нога вышла как бы сама по себе, по инерции, Гудков даже и не старался, а просто водил карандашом куда придётся. «Здорово»,- подумал Гудков и стал рисовать другую, парную ногу. 
 Очень старался. Наверное, поэтому она не удалась. Гудков стёр и нарисовал другую, совсем плохую. Стерев в третий раз, он решил не рисовать её совсем, ни сейчас, ни потом. «Пусть вторая нога будет не видна из-за первой». Гудков улыбнулся своей находчивой силе, обвёл видимую ногу потолще, чтобы невидимая была невидима сильнее. 
 Задние ноги Гудков рисовал очень долго. Они всё время получались неодинаковой длины и как бы от разных животных. Тут его осенило. «А нарисую-ка я и заднюю ногу только в единственном числе». 
 Гудков засмеялся своей сильной находчивости и одним махом нарисовал трудную заднюю ногу. Уже когда всё было кончено, Гудков увидел, какого дал маху. Вместо коровы у него получилась беспризорная лошадь, бесхвостая, с безумной мордой и кривыми ногами. 
 Гудков смял листок, выбросил в ведро. Закурил. Долго думал и наконец, понял, что не может существовать в одной комнате с этой тварью. Вытащил скомканное животное из ведра и выбросил в открытую форточку. 
 В это время в окно дунуло, и скомканная лошадь завалилась между рамами. Гудков схватился за ручки, но окно не поддавалось, было заклеено от зимних сквозняков. Тогда Гудков рванул, и всё полетело на пол: Гудков, ручки, стёкла, рамы. 
 Окно, на самом деле, оказалось не заклеено, а заколочено. Но сейчас это было неважно. Сняв с себя раму и крупные осколки, Гудков добрался до скомканной лошади, мелко порвал и выбросил окончательно. 
 Может быть, Гудков не отличался особыми способностями, но терпения ему было не занимать. Коровья голова получилась с третьего раза, ноги с восьмого, хвост с четырнадцатого. Закончив рисунок, Гудков посмотрел на него, как бы издалека, отступив на несколько шагов, и увидел неплохую лошадь. 
 Отправил вторую лошадь вслед за первой и нарисовал третью. Так он родил целый табун. «Всё,- сказал себе Гудков,- не буду ничего рисовать, раз такое невезение»,- и тут же нарисовал красивую, породистую лошадь. Руки привыкли и делали работу без участия головы, сами по себе. «Вот чудо»,- думал Гудков, глядя, что выделывают его собственные руки. 
 В дверь постучали. Гудков подошёл, хотел открыть, но вместо этого стал рисовать новую лошадь прямо на двери. 
 - Извините,- крикнул Гудков, - у меня руки заняты, входите самостоятельно. 
 В дверь продолжали стучать. Гудков быстренько нарисовал восемь маленьких лошадей и, продолжая девятую, открыл дверь ловким ударом ноги. 
 На пороге стояла корова. Она была дикого вида, жевала жвачку, косилась, капала слюной. 
 - Ну-у-у-у,- сказал удивлённый Гудков и нарисовал на коровьей морде лошадиный хвост. 
 Корова отступила назад, пригнулась и, коротко взбрыкнув, рванулась на Гудкова, но Гудков как-то увернулся, а корова не смогла остановиться, и выскочила прямо в окно, унося с собой оставшиеся рамы-стёкла. 
 Гудков подошёл к окну и, рисуя на подоконнике жеребят, смотрел вслед. Вопреки законам природы она не упала, а наоборот летела, набирая высоту, делая красивые развороты. 
 - А зачем она приходила,- подумал Гудков, и вдруг почувствовал такую усталость, что, не раздумывая отправился спать. 
 Проснулся ни свет, ни заря, на кухне темно, на улице тихо. Где-то далеко заржала негромкая лошадь. 
 «Вот,- подумал Гудков,- именно этого мне хотелось всю ночь». Он взял два карандаша, зелёный и жёлтый, и нарисовал почти симпатичную корову.