Космос страсти не помеха

Глава 1

– Теперь ты со мной поиграешь? – Его дыхание щекотало волосы на моем затылке. Крепкое обнаженное тело прижималось к моей спине, ягодицам. Широкие ладони обжигали груди. Пальцы покручивали соски. – А? Крошка Жаклин?

– Да, – пересохшая гортань с трудом вытолкнула короткое слово.

            Я не видела, не слышала, но готова была поклясться – он довольно улыбнулся, словно кот, уверенный, что мышь уже никуда не денется. Отстранился, переместив ладони на ягодицы. Как горячо! Я невольно увлажнилась.

– Расставь свои прелестные ножки. Так. М-м-м, – негромко пророкотал он. – Очень хорошо.

            Голову даю на отсечение – его улыбка стала шире. Я постаралась сильнее упереться ладонями в стену, но те предательски дрожали.

– Боже-е… – всхлипнула я, почувствовав, как его рука сползла с ягодицы и устремилась ниже, устраиваясь меж бедер. Медленными массирующими движениями он принялся распалять меня сильнее.

– Тс-с, крошка Жаклин. Помни о правилах, – милостиво напомнил он. Наверняка, в последний раз. И в зеркале в неверном свете свечи помимо наших обнаженных тел я почти увидела неестественный зеленый блеск в его глазах. Стало страшно… Но страх лишь больше возбуждал.

            Пальцы елозили и мяли. Вперед-назад… Вперед-назад…

Мои соски набухали и вытягивались от соприкосновений с холодной стеной. Ноги подкашивались.

Внизу живота тягуче заныло…

Я мечтала, чтобы его пальцы поскорее оказались внутри меня. А лучше член, большой твердый.

Скорей, умоляю!

Ожидание стало невыносимо мучительным. Я почти сдалась, оказавшись на грани проигрыша. Ну же! Ну! Войди… Войди, умоляю…

Палец нырнул в меня.

– А-ах…

Видимо, он посчитал, что этого недостаточно – вытащил палец, а в следующий раз ввел несколько.

Вглубь–наружу...

Живот неистово ныл. Хотелось еще, сильнее, быстрее, жестче…

Вглубь–наружу...

Горячий воздух царапал мне легкие. Я закусывала губу, да так что во рту появлялся солоноватый привкус.

Вглубь–наружу...

От томной болезненной неги внутри меня что-то неотвратимо разбухало и, достигнув максимума, разбилось на миллион частичек удовольствия, проникающих в каждую клеточку. Перед глазами поплыли радужные круги. В ушах зазвенели тысячи колокольчиков.

            Его рука не останавливалась, чувствуя меня, продлевая сладостное удовольствие…

            Когда последняя волна блаженства покинула изможденное тело, я повернула голову к зеркалу и отпрянула. Он пристально смотрел на меня, на лице змеилась улыбка победителя. А из головы вдруг с влажным хлюпаньем стали расти рога, короткие, дугообразные.

– Как я и говорил – все женщины слишком болтливы. Ты проиграла, крошка Жаклин. И теперь будешь наказана…

– Мир-р-р-ра! – долетел до кабинета зычный голос.

            Я аж подпрыгнула в кресле. От недавнего возбуждения не осталась и следа.

– Мир-р-ра! Ты в кабинете?!

            Послышались тяжелые шаги. Я захлопнула книгу и бросилась к стеллажу.

О, господи, если он узнает, что я только что читала…

С проворностью белки я вскарабкалась на трехметровую алюминиевую лестницу и принялась заталкивать на полку источник моего очень даже вероятного наказания. Двойное дежурство в лаборатории я не больше не вынесу! Книга упорствовала, не желая втискиваться между собратьями. Ох, дядюшка! Мало того что дамское чтиво засунул на самый верх (три недели я потратила на его поиски – неудивительно в такой-то громадной библиотеке), так еще, похоже, и датчик установил.

Ну! Давай же! Лезь!

Я пыхтела, сопела, толкала, но книга словно стала раза в три толще. Надо же, и ведь даже поверх других не положить – дядюшка явно намеренно исключил такую возможность.

Шаги становились все громче. Вот-вот в дверях возникнет его силуэт...

Я бросилась вниз. Но как на зло, толкнула лестницу чуть сильнее, чем следовало – и та рванула по рельсе вдоль стеллажей. Рука судорожно вцепилась в поручень, другая – в злосчастный романчик.

– Мира! – красное круглое лицо дядюшки показалось в проеме точно в тот момент, когда лестница изволила остановиться, напротив рукописей ученых Раннего Средневековья.

– Да? – деловито переспросила я, всем своим видом изображая, что дядюшка оторвал меня от чрезвычайно важного занятия.

– Что ты там читаешь?

– Да так… хотела познакомиться с трудами… – я покосилась на фамилию. Хоть бы правильно произнести! – БекОна.

            Важно выговорила я.

– Кого? – седые кустистые брови дядюшки поползли вверх.

– БекОна, – осторожно повторила я, косясь на торец фолианта. Вроде правильно.

– БЕкона! – поправил дядюшка. – Сдался тебе этот пережиток прошлого! Все его мысли – глупость и чушь! Ты настой доделала?