Кот на потолке.

Кот на потолке.

     Кот сидел на потолке. До Ипполита Христофоровича не сразу дошла необычность подобной картины.  Он тупо смотрел на кота, ничего не понимая, тот же с любопытством взирал на хозяина, который – с его кошачьей точки зрения, вошёл в комнату вверх ногами. Наконец, Ипполит Христофорович догадался крепко зажмурить глаза,  чтобы непонятное видение исчезло.

   Действительно, при закрытых глазах кот на потолке не был виден. Но когда Ипполит Христофорович вновь открыл глаза – кот по-прежнему сидел на том же месте.

    Ипполит Христофорович выскочил в коридор, чтобы не видеть это противоречащее всем законам мироздания, зрелище. После непродолжительных размышлений он направился в ванную. Там тщательно вымыл руки с мылом,  и протёр лицо. Холодная вода  однозначно указывала на то, что это не сон.

   «Нужно будет на курорт съездить»,- подумал Ипполит Христофорович, вытирая лицо и руки мохнатым полотенцем.  «А то уже мерещится бог знает что. Нельзя столько работать. Этак и в дурдом загремишь».

  И вдруг его осенила  страшная догадка: какой-то злодей приклеил кота к потолку. Он бросился назад, в комнату.

   Кот неподвижно сидел всё на том же месте, не удостаивая вниманием собственного хозяина.

   - Барсик! – позвал Ипполит Христофорович.

   Кот поднял голову. То есть, с точки зрения коты это было поднятие. С точки зрения его хозяина это было опускание. При этом кот не выглядел обеспокоенным и встревоженным необычностью места пребывания. Если бы какой-то злодей приклеил бы кота к потолку, то такого спокойствия сытая кошачья морда не изображала. С точки зрения кота всё было в порядке.

   «Галлюцинации!». Сердце Ипполита Христофоровича ушло в пятки. Вызывать скорую? Сказать им – «Мне мерещится, что мой кот на потолке сидит»?  Подумают – разыгрывает. Спросят – «А вы пробовали его оттуда прогнать»?

    Ипполит Христофорович подобрал валявшуюся на полу любимую игрушку кота – небольшого плюшевого краба – и швырнул его в кота.

   Не попал. Мягкая игрушка ударилась о потолок в метре от кота и упала на письменный стол Ипполита Христофоровича. Кот проводил её взглядом,  недоуменно посмотрел на хозяина, встал, в несколько спокойных кошачьих шагов подошёл к подвеске люстры и начал её обнюхивать.

    Кот разгуливал по потолку так, как ещё утром разгуливал по полу.

   Мысли Ипполита Христофоровича перемешались. Что, теперь кот будет жить на потолке? А как кормить его там?  Миску ещё можно приклеить к потолку, но корм из неё высыпится на пол! А лотком с песком как кот будет пользоваться?

   Ипполит Христофорович представил, как  привинчивает к потолку кошачий лоток, и ему стало натурально дурно. Он снова выскочил из комнаты.

   Но человеком слабым он не был, так что через минуту  возвращался в комнату со стремянкой, которую достал из чулана.

   Три ступеньки, затем небольшая площадка, на которой можно было стать обоими ногами.  

   Кот тем временем улёгся неподалёку от подвески люстры, уютно свернувшись в клубок.

   Ипполит Христофорович забрался на стремянку, аккуратно взял кота обеими руками и крепко притянул к себе. Так же аккуратно и даже трепетно спустился со стремянки и ослабил хватку. Кот не преминул этим воспользоваться.  Вывернулся из рук Ипполита Христофоровича и прыгнул назад на потолок. Оттуда он смотрел на своего хозяина с недоумением и даже укором, словно требуя объяснения причинам беспокойства.

   Ипполит Христофорович не привык останавливать перед трудностями. Через минуту из чулана была доставлена клетка-переноска, в который Барсик совершал путешествия к ветеринару.

   Снова Ипполит Христофорович с помощью стремянки снял кота с потолка, не ослабевая хватки  донёс его до клетки, и засунул во внутрь - несмотря на отчаянное сопротивление Барсика, который испугался, что сейчас его понесут туда, куда ему совсем не хочется.

    Ипполит Христофорович закрыл клетку-переноску и попытался поставить её на пол. Но случилось непонятное: клетка странным образом перевернулась в его руках, рванулась вверх, и, освободившись от слабой хватки растерявшегося Ипполита Христофоровича с глухим стуком упала на потолок. Кот возмущённо мявкнул, клетка заелозила по потолку. То один, то другой край её отрывался от потолка, ненадолго она успокоилась,  кот, воспользовавшись этим, просунул лапу между прутьями дверцы. Клетка ответила содроганием. Она рвалась вниз, на пол, но масса упитанного кота перевешивала.

    Пришлось Ипполиту Христофоровичу снова забираться на стремянку и выручать Барсика из клетки. Едва Ипполит Христофорович открыл дверцу, как кот рванулся из неё с такой силой и энергией, что клетка выскользнула из рук. Нет, конечно, Ипполит Христофорович мог бы удержать клетку, то тогда бы – скорее всего – он бы упал вместе с ней. Такая перспектива его не прельщала, так что он предпочёл отпустить клетку и схватиться рукой за шкаф.  Освобождённая от опеки клетка, описав дугу, приземлилась на письменный стол Ипполита Христофоровича, точнее, на стоявшую на столе настольную лампу с красивым стеклянным абажуром «под старину». Отскочив от брызнувшей осколками лампы, клетка метнулась в сторону компьютерного экрана, помогая ему переместиться со стола на пол.

    Шум был таков, что не видевшей этой сцены человек, непременно подумал бы, что разбилось не менее трёх настольных ламп, а на пол упал экран размером с половину комнаты. Кот метнулся по потолку в противоположенную столу сторону, то есть к двери. Изящным прыжком он преодолел барьер, отделавший комнату от коридора, и бросился в салон.  Ипполит Христофорович помчался за ним. Ибо помнил, что окно в салоне было открыто.