Козья морда

- I - Встречи

Что вы знаете о смерти? Нет, не о самом слове как таковом – шесть букв, две гласные, здесь ничего сложного. Что вы знаете об образе смерти? О тонком острие ее косы? Если она вообще есть. На мой взгляд, орудовать топором будет куда эффективней. Может, смерть – это лишь те несколько секунд от остановки сердца до тускнеющего сигнала погибающего нейрона. Или вся наша жизнь единое кольцо и смерти, как таковой, не существует… 

Вот и я понятия не имею что такое этот «образ смерти», поэтому и согласился на весьма заманчивую авантюру. Если столь мерзкое и подлое предательство веры можно назвать таковой.

Это произошло зимой. Морозной, жгучей. Дороги были завалены огромными ледяными холмами, в которых тонули лошади, а с крыш домов то и дело падали снежные навесы. Такой холод сравним разве что с лютым пламенем – закаляет кости и сжигает тело дотла. В селах давно уже кончился хлеб, дрова уже не продают, но какое дело богатым до голодающего населения? 

Не люблю такие зимы. Вовсе не из-за того, что от голода гибнет так много людей и скота, ведь  в холоде не чувствуется их трупного запаха. Просто в это время по дорогам совсем не ходят знатные купцы, а обворовывать бедных, что спать в грязи – неблагородно даже для меня.

Свою первую монету я украл лет в шесть, первый кошель – примерно через год, обокрал чей-то дом – в десять, где-то к тринадцати годам я понял, что в проезжающих мимо повозках можно получить больше, в пятнадцать меня заела совесть, ну а еще через полгода я уже ненавидел всех тех, кто называли себя «знатными». Слишком много у них было монет в свисающих от тяжести карманах. 
Периодически я играл в Робин Гуда, отдавая часть нажитого бедным соседям. За это они могли меня и впустить, и накормить, и спрятать от стражи, если нужно. Мне нравятся простые люди. Они искренние. А местный управляющий кабака даже поит меня даром. Ну, почти даром – я как-то помог ему с одним делом. Пожалуй, если я расскажу вам о нем, то резко упаду  ваших глазах.

Хотя, вполне вероятно, что он просто хочет меня споить.

– Эй, Нил! Тебе еще налить? 

– Ты хочешь проверить, насколько способен растянуться человеческий ик! желудок? Хватит с меня, а то свалюсь под первым деревом. Хмель греет, но, увы, не дает сил, – грустно сказал я, заглядывая в пустую кружку.

– Греет, – усмехнулся тот, укутываясь в баранью шкуру. – Дай дураку денег согреться, так он пропьет их, а потом жаловаться будет на валенки дырявые.

– Мне бы кто денег дал… 

– Да не дурак вроде, – с прищуром глянул на меня управляющий.

– И то верно. Выпью за это!

В питейной было удручающе скучно, хотя и народу было немало. Зима как-то всех объединяла, и вот уже враждующие соседи, которые прежде с азартом били друг другу морды, тихо разговаривают о быте, сидя возле огромной печи. Благодаря ей заведение могло работать даже зимой. А кто откажется от бесплатного тепла, учитывая, что цены на дрова увеличились почти в десять раз?

 Не люблю зиму. И нос-то надрать некому. 

Я с тоской оглядел толкающихся подле камина мужиков. День только начинался, а я уже начал чувствовать его надвигающуюся бесполезность.  Поскорей бы весна. Тут и богатые повозки чаще ходят, и девушки косы распустили… Красота.
Мои грустные мысли прервал резкий удар двери о стенку. Тут же комната наполнилась ледяным воздухом, а тех, кто сидел ближе к выходу, даже слегка присыпало снегом.

– Где он, черт вас всех подери?! – раздался крик вбежавшего человека. Как я понял – женщины, причем явно в дурном расположении духа. Мне кажется, или этот голос мне знаком?..

– Где этот проклятый воришка?! – не утихал визгливый  крик. 

– О, черт, Гейл, спрячь меня! – прошептал я управляющему и юркнул под барный стол.

– Ты же клялся, что завязал с воровством! – недовольно пробурчал тот, поправляя сбитую мною кружку.

– Я-то завязал, а оно со мной – нет.

– Где он, побери вас всех трехликий?! – женщина подбежала к Гейлу и устрашающе-вопросительно посмотрела на него.

– Миленькая, не кричите! Что случилось? – миролюбивым тоном сказал управляющий, ласково улыбаясь ей.

От такого неожиданного обращения к себе женщина ненадолго застыла, удивленно приоткрыв рот. Но уже в следующее мгновенье гневно нахмурилась и произнесла:

– Я знаю, что этот выродок у вас! Я видела, как он бежал сюда! Выдайте мне его, а то я разнесу ваш вшивый кабак! Ни бревнышка не оставлю! Еще и его этими бревнышками заложу! Ух, вор! Ух, развратник! Облапошил и деру дал!! – яростные слова бойко и громко сыпались из нее, словно сухой горох. Видя кричащую женщину, некоторые посетители стали медленно подниматься со своих мест и проскальзывать к выходу.

 Гейл видимо напрягся. Еще не хватало потерять столько прибыли из-за этой истерично настроенной дамы!

– Прошу вас, спокойней. Смотрите, сколько здесь мужчин – выбирайте любого! А я дверки запру, чтоб не вышел никто.