Крадущаяся в тени

Крадущаяся в тени

Кто битым жизнью был, тот большего добьется.

Пуд соли съевший, выше ценит мед.

Кто слезы лил, тот искренней смеется.

Кто умирал, тот знает, что живет…
Омар Хайями

В тишине ночи, пока все мирно спят, особенно хорошо слышен каждый шаг по аккуратно выложенным улицам белокаменного города. Ажурные высокие фонарные столбы, пятнами освещали широкие улицы, покой которых нарушили мелькающие под их светом, бегущие тени эо. Они как чёрные вспышки появлялись на свету и в тот же миг исчезали.

Отзвуки гулко бьющегося сердца на каждый шаг и расплывчатые очертания белокаменных улиц чужой столицы в сумраке ночи затуманивали разум, но всё ещё не путали ноги. Правду говорят, тело всё помнит. Помнит, даже когда глаза не видят, а разум задурманен.

На очередном повороте в одну из немногих узких улочек Алсера, в которую я не вписалась плечом и упала, кто–то на другом конце с факелом в руках крикнул: «Вот она!!!». Быстро встав на дрожащие от усталости ноги и закрыв рану рукой, рванула вперёд, пока местные жители выбегали из той самой улочки, на которую я чуть не свернула, присоединяясь к позади меня бегущим.

– Не дайте ей уйти! Лови её! Лови! – Доносилось из-за спины.

Звуки кричащей толпы были всё ближе и ближе, а изрядно уставшее тело начало подводить, пока на улице медленно светлело. Буквально ещё полчаса и встанет солнце.

– Только бы продержаться! – Молила в мыслях, пока неровное хриплое дыхание, больно обжигало горло. Очень хотелось пить…и есть. От мыслей о еде стало лишь хуже, – сколько дней я уже не ела? Три? Пять? – Не унималась голова, и так некстати скрутило живот.

– Давайте парни! Не расслабляемся! Смотрите, она уже выдохлась! Лови чертовку!

От голосов, колодезным эхом раздающихся в голове закладывало уши. Слыша лишь своё хрипящее сиплое дыхание, я из последних сил ринулась в ближайший поворот и больно уперевшись животом с разбегу в неожиданно появившуюся ограду моста, кувырком полетела в воду с визгом, раздавшемся среди мужского гула. Мой голос заглушил громкий всплеск быстрым течением немного солоноватой воды, заполнившей лёгкие. Приложившись головой при ударе о каменное дно специально сделанного пролива, выходящего в Океан, моё сознание окончательно отключилось.

***

Не верь тому, кто говорит красиво,

В его словах всегда игра.

Поверь тому, кто молчаливо,

Творит красивые дела.
Омар Хайями

Пробуждение далось нелегко. Сначала о себе напомнило плечо, которое, по всей видимости, было всего на всего вывихнуто, что не могло не радовать. Еле–еле открыв глаза, увидела размытые очертания чьего-то лица. Я не могла понять, кто это был: женщина или мужчина. Волосы широкими кудрями свисали гривой с головы на смуглое тело. Лицо я не видела, но ощущала, что возле меня сидит кто–то большой.

– Скорее всего – это мужчина, – промелькнуло в голове.

Тихие отзвуки голоса не давали мне уснуть. Незнакомец после нескольких попыток что–то мне сказать, куда–то ушёл.

– Будет плохо, если это кто–то из тех, кто гнался за мной прошлой ночью. Надеюсь меня не станут пытать…это больно… – Рассуждала про себя, надеясь, что мужчина всё же вернётся один. Ну, или хотя бы просто вернётся…не хочется умирать в одиночестве после всего, что я вытерпела ради ЭТОГО.

Тёмная тень вновь подошла ко мне и, очень больно вжав какой–то камень мне в лоб, начала шептать на незнакомом языке. Голова от этого начала просто раскалываться на две части и гудела, как ненормальная. Вяло побрыкивая ногами от боли, нащупала пальцами, которые почти не ощущала, чьё-то широкое предплечье, попыталась сдвинуть его. С каждой секундой становилось всё больнее и больнее, в ушах стоял оглушительный свист, а всё тело млело и тряслось в судорогах, а потом всё оборвалось, как нить, перед глазами потемнело… и прекратилось. До меня донёсся тихий треск поленьев и завывание ветра снаружи на пару с брызгами волн не спокойного Океана.

– Хей, сейчас меня слышишь? – Раздался низкий гортанный, но звучный упругий голос, приятный уху.

– Да… – сипло прошептала и по привычке взялась рукой за горло, в надежде усмирить резкую ноющую боль.

– Что ж, уже хорошо, – встал с дивана, – не шевелись пока, я смазал твоё тело раствором, что бы раны быстрее зажили. В тепле эффект лучше да и всё заживает быстрее, – подошёл к столу в углу и стал что–то растирать в маленькой каменной ступке пестиком, повернувшись ко мне полубоком. – Знаю, что лезу не в своё дело, но раз уж я тебе помог, мне хотелось бы знать, от кого ты убегала той ночью? Я не хотел бы обзавестись даже парой тройкой новых недоброжелателей.

– Спасибо, что помог. Я просто малость повздорила с местной властью вот и…

– Так, – перебил меня, – давай договоримся, что ты мне не будешь сейчас сказки на уши навешивать. Твой морок, мягко говоря, был слабеньким, и это уже не говоря о том, что от тебя за милю пасёт запретным варевом.