Красавчик

мезальянс

Этот долбаный мезальянс из наших с ней цепко переплетённых судеб… как меня он уже достал! Сердце бешено стучит, отбивая ритмом сумасшедшую чечётку, айсберг морозит кровь, ледянит суровой действительностью, у нас не было выбора, просто не было.

Ночь. Сумерки настигли город своим вечным обаянием неприступной ночи. Трагической судьбе которой нельзя было завидовать. Каждый раз с приходом солнца она раз за разом умирает, отдавая себя полностью и без остатка, но стоит тьме вступить в свои владения, как она тут же воскресает, и ни что уже не способно остановить ее.

Никита

Я усердно работая лопатой копал сухую и промерзшую землю. Лопата с трудом входила в её тёмную, девственную плоть, проникая в её недра, а затхлый запах гнили и плесени переплетался с ароматом пожухшей листвы, что опав с деревьев покрывало багряным ковром возбуждённую землю.

С ума сойти можно, я взрослый мужик тридцати лет стою посреди леса и копаю могилу. Жутко, страшно, так что пробирает до мурашек. Да что же… как же… оправдания бессмысленны, расплата неизбежна.

Я посмотрел на тело лежащее на сырой земле и отчаянно прошептал

— Прости… Нет, хоть ты и был козлом вонючим и кто-то по-любому грохнул бы тебя рано или поздно, но… всё равно прости.

Каким же слабым я казался сейчас сам себе. По щекам моим пробежали несколько слезинок. Кто-то когда-то сказал мне что мужчины не плачут? Бред, не плачут роботы и дебилы, а все остальные очень даже могут…

Я посмотрел на Эрику и она согласно кивнула в ответ.

— Да… у нас нет другого выхода, Добрый. Нам придётся.

Я утер слёзы, согласно кивнул и продолжил капать. Я стоял уже по пояс в земле, когда наконец закончил. Вылез наверх, подошёл к телу и осторожно перекинул его вниз, в сырую и тёмную яму.

Принялся закапывать обратно. Эрика тяжело вздохнула, громко всхлипнула, взяла вторую лопату и стала мне помогать.

Вместе мы очень быстро лопатами прировняли землю, засыпали её листвой и прикрыли сухими ветками. Оглядевшись и удостоверившись, что все в норме, что никаких следов мы не оставили, мы оба грязные, всё в земле, в крови и ссадинах, подошли друг к другу.

Я посмотрел на её идеальное, милое личико и провел по нему ладонью, оставив след землистого отпечатка. Эрика нежно поцеловала меня в губы, взяла за руку и нервно кивнула:

— Вместе до конца...

*********************************

За сутки до трагедии…

Солнечные лучи проникая сквозь шторки озаряли комнату своим ярким светом свободы и независимости. Проникая внутрь нас, наших судеб и давая нам возможность на новый день, новую жизнь, новое начало…

Эрика мирно спала у меня на плече. Её милый чуть вздёрнутый носик, маленькие щёчки, а когда ее лицо озаряет улыбка… или же когда она громко стонет от моих ласк, я просто схожу с ума…

Я нежно поцеловал ее в шею, она привлекала меня как девушка — очень привлекала! Её фигура была такой сексуальной — в жизни я не встречал такой как она. Наши губы слились в страстном поцелуе. Я почувствовал, как ее язычок проникает в мой рот. Наверное, она прочитала мою мысль.

Она сама продолжала целовать меня… я дал волю своим рукам и начал гладить её бёдра. Медленно подбирался к её шортикам. Мои прикосновения возбуждали Эрику. Её дыхание становилось более коротким, но частым. Мы целовались долго. Мои руки гладили её.

Я решил забраться под майку. Медленно и аккуратно проник левой рукой и начал взбираться по её животику к груди. Сосочки уже затвердели и отчётливо просвечивались через маечку. Я начал ласкать её грудь. Эрика постанывала, мы целовались, но я понимал, что нужно переходить к более активным действиям.

Сняв с жены маечку, начал целовать её шею, немного покусывая и языком прошёлся за её ушком.

Я начал опускаться ниже… мои поцелуи становились всё горячее… я целовал её плечи… всё было как во сне…

— Ниже Добрый… ниже…

Мои губы обхватили твёрдый розовый сосок. Эрика вздрогнула от возбуждения. Я начал посасывать его. Ей нравилось… Я легонько прикусил сосочек зубами и мандаринка прижала мою голову сильнее к своей груди. Наша страсть, как костёр, разгоралась все сильнее… Эрика стонала, извивалась. Мои пальцы ласкали её клитор. Пальцами я начал двигаться глубже. Она вздрогнула, но раздвинула ножки шире — она приглашала меня в себя. Я аккуратно скользнул внутрь. Мои пальцы легко вошли в неё.

Мой член стоял, как мачта. Я чувствовал как её рука легла на него и начала мягко сжимать. Мои пальцы задвигались быстрее внутри жены. Я сильно прикусил её сосок. Она задрожала, сжала бёдра так, что мои пальцы остались внутри неё. Она испытала оргазм! Она потянула меня к себе, чтобы поцеловать. Я оказался на ней и мой член скользнул по её бёдрам и головка коснулась её клитора. Она застонала.

Я раздвинул её ножки, подвёл свой член к её губкам и одним резким движением я вошёл в неё. От боли она вскрикнула и задрожала, сильно обхватив меня своими бёдрами. Я остановился и не двигался. Мой член был внутри неё. Её вагина была узкой и упругой, я чувствовал каждый мускул своим членом. Она стонала, её нравилось. Я начал короткие движения, оставаясь в ней. Её лобок тёрся об меня. Это сильно возбуждало. Мой член был широкий и я буквально насаживал Эрику на него

Затем ускорился, мои проникновения стали глубже и грубее. Эрика мяла и сжимала руками простыни… она громко стонала и извивалась подо мной. Наконец я вошёл в неё в последний раз и нас обоих накрыло волной удовольствия…

Я вышел из нее и поцеловал. Эрика обмотавшись простынёй поплелась в ванную

— Ты куда?

— В ванную, Ник у нас самолёт через три часа, давай собирайся!

Ответила мне нахалка, подразнила меня, скинув на пол простынь и спряталась голенькой в ванной. Откинувшись на подушки я мечтательно улыбнулся представляя себе просто тональный, медовый месяц… Мда… тогда я ещё не знал, чем эта поездка для нас обернется и какие проблемы свалятся нам на голову…