Красные глаза

Красные глаза

Редко удаётся полевикам Инспекции посидеть в тишине да покое – это только кажется, что нечисти на свете мало и бороться с нею легко, а так поедешь проверять одно сообщение, а там и другое зацепиться, и пошёл клубок. Томаш как-то даже сказал:

– Думаю, в каждом городе, да в каждой деревне, в каждом лесу что-то да водится.

– Без работы не останемся? – хмыкнула Агата. Она знала эту давнюю мысль своего брата, но всегда поддерживала её нарочитым весельем, мол, у всех своя рутина, у нас, так уж вышло – монстры.

Иногда Себастьяну страсть как хотелось узнать, как они вообще попали в Инспекцию, да ещё и оба на полевые работы. Он вообще от природы был любопытен и жаден до приключений, но судьба привела его через благоразумие в канцелярию Инспекции. Там ему приходилось регистрировать и подшивать, копировать и рассылать служебные записки да протоколы, и он всякий раз зачитывался, когда видел с чем в очередной раз столкнулись те или иные полевики. Читать-читал, а потом проняло..решился!

А правда – она, зараза, не такая красивая. В протоколах и рапортах инспектора храбро дрались с нечистью, героически вламывались в преступные дома, а на деле приходилось и под дождями мокнуть, и спать где придётся, и есть то, что удастся, и ещё с кучей сумасшедших общаться. Оно ж по сообщению не разберёшь где пьянь, где безумец, а где правда? Пришло, например, в прошлом месяце, сообщение, что рыбаки русалку встретили. Ну, выехали. А там не русалка, а сом. Город ещё долго подшучивал:

– Русалок никаких не существует!

Как будто бы не сам Инспекцию посылал!

И так на каждом шагу. Но сегодня вроде пока спокойно – может у нечисти тоже отпуска? Кому по дождям хочется вредить? Под дождями, на взгляд Себастьяна, хочется только спать! И побольше, и покрепче, так что нечисть, и…

Проклятие! Сглазил! Пришли.

Агата даже с тоской от столешницы голову оторвала – по внутреннему состоянию своей души да по погоде и её в сон клонило, ан нет – пришли! Кому неймётся?

– Чтоб вас! – Томаш тоже был раздосадован, но он уже шёл к дверям.

Так и есть. Молодая, крепко сбитая женщина, за руку девочку держит. По такой слякоти и хмари ещё и ребёнка привела! Ой-йо. Видимо, серьёзное.

– Меня послали к вам, – нервно сообщила женщина то, что сошла, очевидно, самым важным.

– Кто? – спросил Томаш. Он имел в виду, что должен узнать кого ненавидеть, но гостья восприняла этот вопрос за проявление недоверия.

– Я не сумасшедшая! – крикнула она так, что даже Томаш отшатнулся.

Крик не произвёл, однако, никакого впечатления. Даже Себастьян не помнил, чтобы какой-нибудь сумасшедший всерьёз бы так сказал о себе. Чаще наоборот.

– Я этого и не говорю, – вежливо напомнил Томаш, – я хочу спросить у вас, кто вам указал на наши двери.

Как будто других инспекторов в этот час не найти! Нет, это чья-то прицельная ненависть.

– Господин Квинт. Но вы должны понять…– женщина нервничала, и это не сказывалось на девочке, которая с нею пришла, похоже – нервность была привычным состоянием, раз на ребёнка не производила никакого удивления.

– Квинт, значит, – Томаш взглянул на Агату, та кивнула. Нелегко отомстить прямому начальству, но ничего – и это можно. Придумают!

Гостью провели. Она нервничала, озиралась, словно боялась, что её могут услышать. Нервничала и молчала.

– Содержательный диалог, – бормотнула Агата и женщина ожила.

– Простите, – смутилась она, – я просто впервые здесь и не знаю что говорить.

– Правду и ничего кроме правды, – ответствовала Агата и сделала Себастьяну знак записывать. Была в этом злая ирония – Себастьян убежал от бумаг, но оказалось, что даже рапорты и служебные записки кто-то обязан сочинять, а поскольку ни Агата, ни Томаш особенной изящностью в словах не отличались, это дело свалилось на Себастьяна.

Женщина помялась ещё немного, глянула на безмятежную девочку и решилась.

– Это Лиззи, моя сестрёнка. А я Ребекка.

Так, дело сдвинулось с мёртвой точки. Агата напряглась. Она решила, что девочка – дочь молодой женщины, а оказалось, что сестра. Это не было необычным, но могло поменять всё дело.

– Наши родители ушли прошлой весной от горячки, – продолжила Ребекка.

– Оба? – быстро уточнила Агата и сделала странный знак Себастьяну, который он всё же разгадал – следовало сделать пометку об этом факте. Во-первых, смерть обоих родителей в один момент – это явление редкое. Во-вторых, потеря такой величины негативно скажется на душевном состоянии.

– Сначала слёг отец, – объясняла Ребекка, – мама за ним ухаживала. Нас с сестрой она наверх не пускала. Пока выхаживала его, сама заболела. Так и ушли оба.

Болезнь, смерть родителей… следующие слова Ребекки Агата уже приготовилась делить пополам.

– А потом началось всякое, – Ребекка всхлипнула.

– Что началось? – не понял Томаш, перехватывая допрос.

– У нас поселились маленькие человечки, – девочка, которая до сих пор молчала и хранила странную безмятежность, подала голос.