Красные туфли

Красные туфли

Ева

— Я не понимаю, правда.

Татьяна Павловна посмотрела на дочь с удивлением и пожала плечами.

Ева внутренне тяжело вздохнула, но виду не подала. Споры с матерью обычно заканчивались тем, что та либо доказывала свою правоту, добиваясь этого всеми доступными средствами, либо обижалась, нарочито двыпячивая свое несогласие. Но, как показывал многолетний опыт, даже второй вариант мог перерасти в первый. Потому что зачастую проще было кивнуть и согласиться, чтобы потом все равно сделать по-своему.

— Они мне не нравятся. И ступня как будто в колодке.

Ева вытянула перед собой ноги в новых белоснежных туфлях, отделанных искусственными жемчужинами. Она в который раз поднялась, прошлась по комнате и нахмурилась - несмотря на то, что каблук в этой модели был приземистым, ходить в обновке было крайне некомфортно.

— Я в них весь день не выхожу, - подвела она черту под разговором.

— Сможешь, - мать демонстративно сунула ей под нос крышку от коробки, на которой красовался ядовитого цвета ценник с пятизначной цифрой. - Сергей старался, хотел тебе угодить.

- И именно поэтому забыл снять ценник с коробки, - рассеянно пробормотала Ева. - Чтобы я обязательно поняла, насколько сильно он старался.

Слова вырвались сами собой. Она просто озвучила мысль, которая крутилась в голове с самого утра, когда жених, который завтра станет ее мужем, привез свадебные туфли. Ева невесело улыбнулась - наверное, эту свадьбу можно смело назвать самой быстрой свадьбой в мире. Ну, кроме тех, которые совершались совсем уж скоропалительно. Две недели назад Сергей сказал: "Ты станешь моей женой?" Она кивнула, а уже через мгновение, стиснутая в его объятиях, поняла, что поторопилась с ответом.

Но на пути к отступлению были глаза Сергея. Он тут же принялся перечислять рестораны, где бы могла получиться достойная свадьба, гостей, которых нужно пригласить обязательно, вышестоящее начальство. "Ты представляешь, какой это будет шанс наладить неформальное общение?" - приговаривал Сергей, то и дело стискивая ее ладони. Отрешенная от всего происходящего, Ева сказала, что не хочет большой свадьбы. Сергей упрямился, но видимо вид у невесты был слишком несчастный и будущему мужу пришлось уступить. Правда, уже на следующий день пришел с длинным списком гостей. Из которого, после всех перипетий и долгих споров, в конечном итоге осталось только пятьдесят человек. А еще через день Сергей заявил, что начальник, в фирме которого он работал уже не первый год, через две недели собирается ехать в отпуск, так что нужно успеть "до того". Ева сопротивлялась. Тщетно. И мать, и жених считали, что стоит соединить приятное с полезным - свадьбу и толчок для продвижения по карьерной лестнице. "Это же забота и о твоем благе! Муж хочет обеспечить тебе достойную жизнь!" - твердила мать, изо дня в день повторяя одни и те же слова, как заведенная. Ева уже жалела, что сказала ей о предстоящей свадьбе заранее. Последние три года она жила в Москве, понемногу отвыкая от цветущего каштанами пригорода столицы Украины, из которой была родом. Теперь же, когда мать приехала помогать со свадьбой, мир снова перевернулся, возвращая все на несколько лет назад...

- У меня есть новые туфли, я всего раз их надевала, - тихо сказала Ева.

- Что еще за туфли? - нахмурилась мать.

- Хорошие.

Ева сглотнула комок, подступивший к горлу. А потом, пока не передумала, забралась в шкаф, выискивая на нижней полке нужную коробку. Та оказалась в самом низу, перевязанная несколько раз широким скотчем. Сбоку, на белом картоне, нарисованная красным маркером, красовалась маленькая розочка. Рисунок был довольно неуклюжим, но один только взгляд на него заставил Еву улыбнуться. Она села прямо на пол, нежно погладила неживой цветок и поджала губы.

- Ну? - вывел ее из оцепенения раздраженный голос матери.

Не став дожидаться, женщина выхватила из рук дочери коробку и повертела ее в руках. Взгляд Татьяны Павловны скользнул по приклеенному на крышке обрывку магнитного ценника. Она медленно опустила руки и щеки ее побледнели.

- Откуда у тебя это?

Ева подняла взгляд.

- Это подарок Дениса.

Мать начала закипать. Об этом красноречиво говорили танцующие на ее щеках желваки и подрагивающее правое веко. Она так сильно вцепилась в картон, что от натуги побелели суставы пальцев.

- То есть ты собралась на свадьбу с Сергеем обуть то, что подарил тебе ... ... - мать даже имени произнести не хотела, словно боялась отравиться, - ... он?

Ева поднялась, чувствуя, как на плечи свалилась вся усталость, скопившаяся за последние предсвадебные дни. После небольшого сопротивления, мать все же вернула ей злополучную коробку с обувью. Ева подошла к стеклянному журнальному столику, стоявшему прямо посреди комнаты, и поставила на него обновку, которая уже порядком натерла ноги. Потом, с особой осторожностью срезав края скотча, раскрыла коробку и сделала глубокий вдох. В этом маленьком продолговатом ящике, кроме запаха новенькой замши, хранился еще и запах съемной квартиры, в которой они с Денисом прожили несколько лет.

Завернутые в белую пергаментную бумагу, внутри лежали туфли. Красная замша, украшенная выбитым орнаментом и вышивкой. И тонкий, как игла, десятисантиметровый каблук. Ясно, будто это было вчера, Ева вспомнила, как продавщица в магазине уверяла, что каждый стежок в вышивке - ручная работа.