Красный карлик

Красный карлик

Когда солнце всходит над горизонтом, он уже встречает его. Родители говорили, что даже в колыбели он никогда не пропускал рассвет – следил за небом, внимательный, серьёзный. Даже рисунок был, написанный сестрой, где он – годовалый малыш – стоит на нетвердых ногах, вцепившись в поручень, и смотрит вверх, туда, где в окне восходит огромный красный шар. 
 Хороший рисунок, висит сейчас над его кроватью. От сестры осталось так мало: всю память о ней, обретшую форму, можно сложить в коробку. 
 У неё светлые волосы, длинные и мягкие. Даже в вечных сумерках, сдобренных розово-лиловым привкусом, их цвет неизменен. Чудо. Как можно сказать о ней "была"?
 Он вдыхает полной грудью – глубоко, так, что даже немного больно, и слушает сердце. Когда его ритм совпадает с солнечным – выдыхает. Ритуал. Доморощенное колдовство, придуманное не здесь и не им, помогает с выбором. Не наступать на трещины дороги. Не смотреть в разбитые зеркала. Считать буквы в словах, сводя их к тройке.
 Воздух в степи чадный. Он царапает гортань и комком встаёт посреди горла, мешает дышать, бесконечно враждебный. Тем, кто живет землей и охотой, рекомендованы фильтры для носа, но кто в здравом уме избавится от запахов? Он таких не знает. И пусть от горечи полыни кружится голова, отказаться нет сил.
 У нее есть имя, конечно же, есть. Красивое и звучное, оно передается в их роду уже много лет – с самой Земли пришло, как с гордостью говорят родители. Мама иногда досадует, что ей досталось местное имя, а ему нравится. Впрочем, он редко бывает недоволен. 
 Ночные сумерки сменяются рассветными. Вуаль, в которой перемигиваются звезды, истаивает и улетает с легким ветром. Сейчас и здесь царит только солнце – красный карлик, багровое сияние которого сопровождает Терру изо дня в день. 
 Почему он так любит рассветы и ненавидит закаты? Потому что смерть – враг. Сестра была старше него, намного, а сейчас он догнал ее, сравнялся.
 Земля теплая. Если погрузить пальцы в мягкое травяное подбрюшье, то оно поддается легко, встречая гостей с радостью – всех гостей. А под верхним, сухим слоем почвы прячется влажное нутро, напоенное водами. Здесь ты не умрёшь от жажды.
 У аборигенов есть традиция: они съедают своих мертвецов, чтоб те оставались жить среди них. Иногда так и происходит – чужая плоть побеждает, и тогда он или она изменяются. Обряд длится всю ночь – отсветы костра ложатся на костистые лица, чьих выражений ему никогда не удавалось понять, мерно стучат барабаны, а по кругу идет щит с угощением. Высшая честь. Он тогда отказался, не смог принять из рук глазастой девушки подношение, и ей пришлось встать, нарушив заведенный порядок.
 Истинные терранцы похожи на людей. Внешне. Смешаться им так и не удалось – чужое солнце изменило кровь. Так и живут – вместе, но порознь, соседи поневоле. Он проводил с ними каждое лето, сбегал из дому и уходил к племени чернохвостых. Сначала его искали и возвращали, затем смирились. 
 Когда сестра ушла и не вернулась, он нашёл её. В степи, недалеко от дома, наткнулся на пирующих стервятников и, разогнав стаю, увидел красное на черном. Брызги, легшие ожерельем на траву, тускло сияли. Белая кость светилась розовым. 
 Горизонт сливается с небом, разделенный лишь солнцем. Еще немного – и они разойдутся, расстанутся до заката. Он не щурится, смотрит прямо, не отвлекаясь ни на что другое, когда на плечо ложится рука.
 — Ты всегда любил солнце.
 У нее короткие черные волосы, черная кожа и знакомые глаза. Она есть и будет.