Крепость

Крепость

1.

После полудня в крепости Троасана случился переполох. Народ повалил на площадь, хоть солнце палило нещадно, и благоразумнее было не выходить из дома. Причиной тому стала весть о незнакомце, которого на повозке привёз торговец шелками, вернувшийся с караваном из окраинных крепостей.

 По случаю удачной торговли было объявлено о начале пятидневной ярмарки, поэтому на площади устанавливали цветные шатры, в одном из которых укрыли странника. Тот был настолько слаб, что не мог подняться с ложа.

Столпившиеся вокруг шатра зеваки то и дело заглядывали под полок, пытаясь разглядеть в полумраке хотя бы силуэт незнакомца, но разочарованные отходили в сторону, легко уворачиваясь от ленивых пинков двух солдат, приставленных охранять временные покои чужестранца.

Когда же вся площадь оказалась запружена людьми, устроители ярмарки прервали всякие работы, так как места для возведения лавок и шатров более не оставалось, а комендант крепости распорядился выставить вокруг укрытия незнакомца охранение из пятидесяти копейщиков, так как люди начали требовать, чтобы им показали странника.

 В это же время в ратуше собрался экстренный совет. Во главе длинного стола сидел верховный жрец, а поодаль от него комендант, начальник стражи, старший советник и несколько сенаторов. Лица их были озабоченными и мрачными. Верховный жрец говорил:

 – Боги послали мне видение: огненный бык блуждал по лабиринту, и под его копытами земля становилась черной. А когда он вышел, на Солнце нашла тень, и на три года мир погрузился во тьму. Когда же тьма рассеялась, ничего живого не осталось на земле. Истинно говорю: бык в этом видении есть олицетворение зла, лабиринт символизирует людские заблуждения, затмение – наступление тёмных времён, по завершению которых мир преобразиться настолько, что не останется в нём места ни человеку, ни другому живому существу. Вчерашний день я провёл в башне, изучая древние фолианты, в поисках ключей к символам видения. А сегодня нам был явлен незнакомец. Он не принесёт нам добра. Потому должен быть убит.

 – Решение относительно судьбы незнакомца будет за правителем, – начал комендант.

 – Но наша воля дать ему мудрый совет, – возмутился жрец.

 – Убить незнакомца, не узнав, кто он, откуда, что делал на торговых путях в пустыне? Это не мудро. 

 Люди за столом закивали. Жрец скривился. Между тем комендант продолжил:

 – Я распорядился усилить охрану возле шатра. Мы не знаем, чего нам ждать от незнакомца и допускать к нему горожан непозволительно ради их же безопасности. Что рассказал торговец, начальник стражи?

 Начальник стражи всё это время сидел, не шелохнувшись, глядя прямо перед собой. Услышав, что обращаются к нему, он встал и его голос раскатом грома прокатился по залу:

 – Торговец допрошен. По его рассказу, незнакомец, едва живой, встретился в шести часах пути от крепости. Слуги напоили его водой, попытались расспросить, но тот потерял сознание.

 – Вы считаете, торговец поступил верно, привезя его сюда? – сказал жрец.

 – Тем торговец не нарушил устав крепости, – ответил начальник стражи, – он руководствовался соглашением между крепостями, по которому терпящим бедствие горожанам должна быть оказана помощь. Впоследствии они передаются в ту крепость, где проживают.

 – Есть одна проблема, достопочтимый совет, – в разговор вмешался старший советник правителя, – насколько мне известно, на незнакомце нет метки, поэтому установить из каких он мест мы едва ли сможем. Не так ли?

 Вопрос был обращён к начальнику стражи.

 – Так сказал торговец. Лекарь подтверждает его слова. Метки на теле нет. Но есть шрамы от ожогов на спине и левом предплечье.

 – Может ли он быть шпионом в таком случае? – едва ли не прошипел от злости старший советник правителя.

 – Я служу крепости больше сорока лет, но мне не доводилось слышать о том, чтобы кто–то подсылал шпионов, – ответил начальник стражи.

 – Времена меняются, – ласково проговорил старший советник, однако, взгляд его оставался ледяным, – я буду просить у правителя заточения для незнакомца. Он слишком опасен. Мы ничего не знаем о нём.

 – Верно, верно, – собравшиеся закивали.

 В этот момент шумно отворилась дверь. Сидевшие за столом как один повернулись. На пороге предстал запыхавшийся юноша посланец.

 – Как ты смеешь врываться? – закричал жрец.

 Тот склонился и произнёс:

 – Достопочтимый совет, он заговорил.

 Здесь необходимо ненадолго прервать повествование и пояснить, что крепость Троасана была одной из самых крупных в Пустыне. В лучшие годы её стены вмещали почти триста тысяч подданных, большинство из которых были искусными ремесленниками. Особенно ценились троасанские шелка и клинки, ставшие в некоторых крепостях символом принадлежности к знати. Однако это была и самая закрытая крепость. Её устав позволял один раз в три месяца выезжать торговцам в строго определённые местности, один раз год правитель и его ближайшие сановники участвовал во всеобщем празднике Единения, проходившем в одной из тридцати четырёх крепостей Пустыни.

Также и Троасана видела один раз в три месяца торговцев из других крепостей и тридцать три года назад принимала у себя правителей со всей Пустыни. В другое же время чужаки в крепость не допускались. И простым подданным Троасаны было под страхом смерти запрещено без особого разрешения покидать её пределы и вступать в разговоры с подданными других крепостей.