Кровавая любовь

Часть 1. Глава 1

Пролог

Амелия сидела и читала книгу, подпевая себе песню под нос. Поэтому девушка не заметила, как домой зашёл Драго и подошёл к ней сзади. Вдруг она почувствовала на своей шее теплые губы, напряглась, и книга упала с рук. Она повернула голову и встретилась с серыми глазами Драго, в которых горел яркий огонь гнева, превращая его взгляд в нечто почти осязаемое.

— Почему моя жена вздрагивает от моих поцелуев? — он сжал её челюсть и заставил посмотреть в свои глаза. — Или ты не рада меня видеть, или ,еще хуже ,перестала любить?

Девушка зажмурилась от боли, но быстро собралась и покачала головой.

— Нет, Драго, ты просто внезапно подошёл, я поэтому испугалась. Почему ты без настроения? Всё в порядке?

Он прижал её голову к спинке дивана и опустил руку на её шею. Он надавил, так что ей пришлось схватиться за его руки. Она начала задыхаться.

— Д... Др... Драго, что ты делаешь?

Он склонился к ней, и их носы соприкоснулись. Её прослезившиеся глаза встретились с его глазами, зрачки которых были расширены и тёмными.

— А что я делаю, милая? Я показываю тебе, как сильно я тебя люблю, что тут такого?

Резко, держась за её шею, он бросил её на диван. Не убирая своей руки, он начал расстёгивать её рубашку.

— Мой враг узнал, что я женился, и они попытаются найти тебя любым способом. Я усилю охрану в пять раз, а речи о свободе, как всегда, и не будет. Никто не найдёт тебя, никто не заберёт тебя у меня. — он говорил это стальным и пугающим голосом, будто давал клятву перед ней. — А сейчас, mia cara, я хочу почувствовать, как сильно ты меня любишь.

Слезы катились по её щекам, и её лицо становилось всё бледнее с каждым мгновением. Она пыталась ослабить немного его хватку, но в итоге он сам ослабил её, хотя и не убрал руки с её шеи. Другой рукой он уже закончил снимать её рубашку, оставив её в лифчике, но не стал его расстёгивать. Вместо этого он снял её штаны вместе с трусиками.

Крик разнёсся по дому, когда он резко и глубоко вошёл в неё, заполняя пространство громким эхом страха и боли. Отпустив её шею, парень поднял её руки над головой и держал её в неподвижном состоянии, пока он входил в неё.

— Ты не в себе, умоляю, перестань! — кричала девушка.

— Тише, милая, ты слишком громкая. Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты кричишь.

Закрыв другой рукой её рот, он припал к её шее, кусая её ключицу и мягкую плоть шеи. Слезы катились по её глазам, но крики были приглушены его рукой. Когда он отстранился от её шеи и посмотрел ей в глаза, хищно улыбаясь, она ужаснулась: на его губах и зубах была кровь — её кровь. Смотря в глаза, в которых он видел своё отражение, он протянул руку, которой держал её руки, и начал гладить её щеку, при этом делая свои движения ещё грубее.

— Я люблю тебя, Амелия, люблю больше своей жизни. Ты единственная причина, по которой я живу. Я убью любого, кто попытается встать на пути к ~нашему~ счастью.

Глава 1

У моих ног лежал окровавленный человек. Комната была наполнена запахом мочи и крови. Я хищно улыбнулся: вот что случается с теми, кто идёт против меня. Они прекрасно знают, с кем связываются, но всё равно надеются на милосердие, которого никто от меня ещё не получал и не получит.

По своему обычаю, я начал его пытку с отрубления конечностей. Потом вырвал его язык, а после зарезал его лицо от одного уха к другому. Когда я удовлетворил свою потребность в его агонии, воткнул нож ему в шею и начал медленно поворачивать его. Кровь брызнула мне на рубашку, когда я резко вытащил лезвие. Я усмехнулся, ощущая, как удовольствие от убийства захватывает меня целиком. Это чувство превосходило все остальные, разрывая моё сознание на куски. Каждое движение ножа, каждый крик жертвы приносил мне почти физическое наслаждение, которое я ждал и искал, как наркоман своего следующего дозы.

Кивнув Рафу, чтобы он убрался здесь, я вышел из комнаты пыток, которая находилась в подвале моего клуба. В клубе, как всегда, собралось много народа — это был один из самых больших клубов в городе. Сюда приходил высший слой общества, богатые люди, которые приходили удовлетворяться тем, чего не могли получать от своих жен.

Я обошёл толпу и вышел из клуба через задний выход. Уже было темно, когда я сел в свою машину, и, собираясь включить мотор, услышал звонок телефона. Раздражённо вздохнул, но увидев, кто мне звонит, всё-таки решил ответить.

— Драго, где ты, блять?! — я услышал злой голос брата и усмехнулся: интересно, что я опять натворил. Разозлить Эдварда было очень сложно, он всегда отличался своей хладнокровностью. — Какого хрена ты убил Амато?! Ты же знаешь, что он один из наших главных поставщиков наркотиков. Если у тебя нет веской причины, я вырву твою глотку и скормлю её собакам.

Амато? Блять, я убил этого ублюдка вчера и совсем про него забыл. Он прилюдно оскорбил меня, но довольно скоро пожалел об этом. Два непрерывных часа я пытал его, наслаждаясь каждой его мольбой о помощи, каждым криком. Не то чтобы я никогда не убивал просто ради удовольствия, но не поступи я так, Висконти давно бы потерял своё уважение. За всю свою жизнь я понял главное: уважение и власть в нашем мире можно достичь только двумя способами: деньгами и страхом. Только с помощью них вы можете управлять людьми, заставлять их подчиняться и быть верными вам.

Эдвард, в отличие от меня, всегда оставался хладнокровным и стратегически мыслящим, вдобавок осознавая последствия своих действий. Мы с ним были две противоположности: даже если он и убивал, для него это было просто работа, а для меня это был кайф, наркотик. Ради этого я жил. Это позволяло мне чувствовать себя живым. Агония моих врагов доставляла мне удовольствие. Даже женщины меня столько не привлекали, как эти звуки, когда я пытал жертву.

— Он забыл своё место, можешь спросить у Рафа, он тоже там был. Была веская причина. — я устало потёр переносицу и вздохнул.

После смерти отца Эдвард стал доном. Хотя ему было всего лишь 30 лет, он правил Семьей даже лучше нашего отца. Да, отец был ещё тем ублюдком, и мы с Эдвардом ненавидели его даже больше, чем его враги, но правда оставалась правдой: отца боялись и уважали все. Он правил жестоко, но с умом. Многие думали, что после его смерти мы с Эдвардом вцепимся в глотку друг друга, и начнётся борьба за власть, но такого быть не могло. Я был верен своему брату до мозга костей, он был единственной моей семьёй с самого детства. Мы бы умерли друг за друга. Мы были связаны кровью. И да, я более чем рад, что именно я младший сын, что той ответственности, которая лежит на Эдварде, я бы не смог вынести.