Кровавые болота

Пролог

Рука с зажатым в ней сгустком магии поднимается над головой, и кто-то усилием воли выбрасывает магический поток прямо на лес, будто бы забрасывая сеть при ловле рыбы. Лес, до того тёмный, густой и непокорный, будто вытягивается по струнке, а потом приходит в движение, стряхивая с себя всех тех, кто в нём живёт. Вот вспархивают с криком вороны, вот зверьё бежит напрямик в деревню, где жители уже отходят ко сну, а вот и старое болото бурлит, исходя пузырями и будто бы стараясь выйти из берегов. Всё это слышит Инга, раскрывая глаза и подскакивая на лавке, а потом босыми ногами ступает по трещащим половицам и выглядывает в окошко, ахая от ужаса.

Лес окутан золотисто-зелёным сиянием, и нет, это не её личная магия, это какой-то чужак пробрался сюда, командует её территориями и думает, что останется безнаказанным. Инга охраняет каждое дерево, каждый клочок земли уже достаточно долго, знает каждую травинку и маленькое животное, что пробегает мимо, а потому не может оставить всё так, как есть. Быстро надев сапоги, она берёт небольшую сумку с травами и склянками и бросается наружу, забыв прикрыть за собой дверь. Неважно — надо домчаться, добежать, остановить чужестранца, и жаль, что не чувствует, кто это — мужчина али женщина, а может, древнее существо, охотящееся за ней. Матушка в детстве много раз пугала таким, заставляла малышку Ингу спать и не хныкать, а девчушка потом не спала, расплетая и заплетая обратно рыжие косы и зная, почему она такая необычная, почему глаза зелёные да мёртвые к ней часто приходят, пугая.

Не успевает добежать — болото, утробно ухая, посылает в воздух светлячков и брызги грязи, и Инга ужасается: фигура, что она видит, объята пламенем, кричат духи, завёрнутые в её плащ, а повсюду слышен аромат смерти. Магия, как у неё самой. Магия, не поддающаяся контролю или же дающаяся в руки редко. Магия самой богини Мораны.

— Заклинаю, если ты не покинешь мою территорию, я... — И ведь продолжить не может, потому что невидимая рука хватает за горло и не даёт и шанса что-либо сказать.

— Глупая, глупая ведьма, — в гуле невозможно разобрать, кто же скрывается под капюшоном и маской, а Инга и не пытается — ей бы свою жизнь спасти и не сгинуть на болотах. Не сейчас. Ещё не время. — Когда-нибудь ты поймёшь, что стоит один раз ослабить хватку — и жизнь твоя не будет ничего стоить.

Сознание постепенно угасает, воздуха не хватает, а потом тело Инги обмякает, не желая больше сопротивляться. Поздно. Пора расплачиваться за всё ею совершённое...

Девушка просыпается с криком и падает с тёплой нагретой печи, где до сих пор весело полыхает огонь, не спеша выпрыгнуть на пол или же погаснуть. Рыжие волосы искрятся, будто вся магия, скопленная в девушке, хочет сейчас же найти выход. Задыхаясь, Инга проходит к кувшину с водой и наливает себе немного, затем смачивает горло и прикрывает глаза. Это кошмар, это простой кошмар — родное болото никто не попытается захватить, лес спит, хотя солнце уже наливается яблоком на востоке, а сама ведьма ни за что так глупо не умрёт. Она сильная, справится и ещё переживёт всех недругов, перетрёт их кости в порошок и сварит снадобья для лечения животных. Но почему-то тревожно, тревожно до трясущихся ног, что даже ласковый голос кошки: «Хозяйка, что случилось?» в голове не успокаивает.

Давно ей не снилась смерть.

Давно проклятие Мораны не давало о себе знать.